Эдвардас ГУДАВИЧЮС - История Литвы с древнейших времен до 1569 года Страница 27

Лютера Брауншвейгского сменил многоопытный воин Дитрих Альтенбург. Его приход к власти совпал с переменами на театре войны между Тевтонским орденом и Польшей. В 1333 г. скончался упорный противник Ордена Владислав Локетек. Его преемник, зять Гедимина Казимир III, не был склонен продолжать мало удачную для Польши войну. В 1335 г. бои прекратились, и Дитрих Альтенбург смог направить основные силы против Литвы. Изменение направления атаки совпало с новыми ударами центрально-европейских династий; всё это происходило в соответствии с тщательно просчитанной и обоснованной стратегией великого магистра. В феврале 1336 г. последовал реванш бранденбургского маркграфа Людовика за нападения Давида 1326 г. Вместе с маркграфом в поход отправился сам Дитрих Альтенбург, графы Намюра и Эно, при поддержке французских и австрийских рыцарей (числом более 150). Целью была опорная резиденция Маргириса в Жямайтии (окрестности Юкайняй-Молавенай). Была осаждена крепость Пиленай (Пилене), в которой со всем имуществом укрылись окрестные жители. Обороной руководил сам Маргирис, охраняемый своей дружиной. Когда стало ясно, что устоять не суждено, все находящиеся внутри, как воины, так и мирные жители, подожгли замок и покончили с собой. Так же поступил и Маргирис, сражавшийся до последней минуты.

Пиленская трагедия вошла в историю как пример героизма. Она оценена и как проявление национального менталитета: одинаково стойко держались дружинники и простые жители, жямайты и воины великокняжеского домена. Вместе с тем, это была большая потеря для обороны Литвы: после этого события весь XIV в. источники уже не упоминают опорного пункта великого князя и субмонарха в Жямайтии. Дитрих Альтенбург, хорошо понимая значение этого успеха, стремился без промедления им воспользоваться: в том же году, вместо утраченного замка Скирснямуне, между Велюоной и Пештве он начал строить замок Мариенбург (или Георгенбург), желая вклинить его в литовскую оборонительную систему. Гедимин по достоинству оценил этот маневр: значительные силы литовцев настигли магистра и разорили постройку. Литовское государство уже было способно препятствовать немцам в возведении замков, если строительство не поддерживалось силами могущественных властителей.

Однако подобные силы имелись, и напряженность, создаваемая Тевтонским орденом, всё возрастала. В начале 1337 г. в Пруссию прибыл король Чехии Иоанн, его сын, маркграф Моравии Карл, /120/ многие представители знати из Франции, Бургундии, Испании, Нидерландов, герцог Баварии Генрих, легницкий князь Вацлав. Для Литвы возникла опасность, пожалуй, еще большая, чем в 1329 г., но походу воспрепятствовала оттепель. Как видно, к нападению готовились не только Люксембурги, но и Виттельсбах Баварский – представитель рода, давшего германского императора и рвущегося в первые ряды европейских династий. Поддержка со стороны этого рода сопровождала Орден и в начале лета 1337 г. Тот же герцог Генрих помог Тевтонскому ордену на участке Пештве-Велюона построить, оборудовать и обеспечить всем необходимым замок Байербург. Сделано это было вполне внезапно, неожиданно для литовцев. Гедимин отреагировал быстро, осадив новый замок крестоносцев. Великому князю помогали жямайты и князь тракайский (не называемый по имени сын Гедимина). Как и в других случаях, тут проявилось неумение литовцев брать замки. После трех недель осады немецкий арбалетчик застрелил тракайского князя, и в это же время на помощь Байербургу подошло войско крестоносцев под командованием маршала Генриха Дусмера. Литовцы отступили, а Дусмер, преследуя жямайтов, дошел до земли Мядининкай. Так был исполнен замысел Дитриха Альтенбурга, провалившийся в 1336 г.

Возведение замка Байербург было не только стратегическим военным успехом крестоносцев. В конце того же 1337 г. император Людовик Баварский предоставил Тевтонскому ордену две грамоты дарения на Литву. Таким образом вершилась единая военно-политическая акция, поддержанная правящей династией Виттельсбахов. Первый успех начавшегося вторжения вселил в немцев надежды на скорое завоевание Литвы. Байербургу предназначалась роль центра будущей церковной провинции, включающей всю Литву. Виттельсбахи пытались создать противовес политике Люксембургов на востоке. Он был необходим, поскольку приостановление войны между Польшей и Тевтонским орденом было обусловлено Вышеградским соглашением между королями Венгрии, Польши и Чехии. В этом соглашении выражалась поддержка претензий короля Чехии на императорский трон. При таких обстоятельствах союз Виттельсбахов и Тевтонского ордена еще более укрепился, но в то же время от Ордена отдалялись Люксембурги, которые поддерживали его еще в начале 1337 г. Гедимин уловил эти перемены, поскольку его дочь Офка (вероятнее всего, сокращение христианского имени Евфимия) в 1331 г. вышла замуж за галицкого князя Болеслава-Юрия. В июне 1338 г. к Вышеградской тройке присоединился традиционный союзник Тевтонского ордена Галицко-Волынское княжество. Для городов Тевтонского ордена закрылись торговые пути на юго-восток. И хотя литовское войско, /121/ вторгшееся в 1338 г. в Пруссию, было разбито близ Галялаукяй, – становилось ясно, что победы Тевтонского ордена являются все-таки тактическим, но не стратегическим успехом. Перелома можно было достичь лишь ударом могущественных Люксембургов, но после Вышеградских соглашений их интересы переместились на другие направления. Случайная интервенция Люксембургов, не исчерпавшая своего потенциала и не ставшая планомерным давлением, мало в чем помогла Тевтонскому ордену, а помощи Виттельсбахов оказалось недостаточно для покорения Литвы. С конца 1338 г. напряжение стало спадать. 1 ноября 1338 г. был заключен десятилетний торговый договор Литвы и Ливонии: с потерей торговых путей на юго-востоке для купцов орденских земель стали весьма привлекательны эти пути на севере. Байербург по существу не изменил равновесия на Немане: большой поход Ордена против Велюоны в 1339 г. был не слишком удачен. Правда, и положение Литвы после поражений 1336–1338 г. несколько пошатнулось: в конце тридцатых годов увеличилось число перебежчиков к крестоносцам. Однако общего хода войны это не изменило. Попытка набрать в Германии крестовых воинов для нового похода в 1340 г. не удалась. Нападения Тевтонского ордена прекратились почти на два года. Можно сказать, Орден сам не выдержал военного напряжения, но были тому и другие причины.

Намеченное Вышеградским соглашением направление чешской политики меняло положение во всем регионе восточной Балтики. В провинцию францисканцев Чехии были включены и литовские миссии. В конце 1341 г. в Пруссию прибыл маркграф Моравии Карл. Как раз в это время язычники Литвы расправились с двумя францисканцами – Мартыном из Адды и Ульриком из Адлехонвиц (последний топоним – чешский). В 1340 г. умер галицкий князь Болеслав-Юрий, его преемником стал Любарт. Тем самым Волынь, входящая в Вышеградскую четверку, включалась в Великое княжество Литовское. Эти факты заставляют обратиться к сообщению информированного чешского хрониста Бенеша Вейтмильского: правитель Литвы, пригласивший в конце 1341 г. католических священнослужителей, собирался креститься, за что был отравлен своими же. Этому свидетельству нельзя всецело доверять, но всё более активная деятельность чешских миссионеров в Литве остается очевидной. Смерть Гедимина в конце 1341 г. подтверждают и Новгородские летописи. Ушел в могилу один из наиболее выдающихся властителей Литвы, создатель Литовской державы.

В историографии уже стало традицией изображать Гедимина мирным цивилизатором, администратором и способным дипломатом. Не отрицая этого, следует подчеркнуть его заслуги как полко- /122/ водца и стратега, которые обычно замалчиваются. Гедимин был разносторонним монархом и политиком, осознавшим национальные и государственные нужды, возможности и опасности. В Европе тех лет небольшому и отсталому литовскому народу уже не осталось места, но успешное развитие литовского государства позволило его отвоевать. Гедимин понимал, какие шаги надо предпринять для этого и потому он упорно стремился к крещению. Как и Миндовг, он обогнал современное ему литовское общество и остался во многом не понят. Как и Миндовга, его следует считать крестителем Литвы, т. е. проводником, пролагателем дороги в Европу, хотя он и не достиг своей цели.

Гениальный создатель литературных портретов, Николай Гоголь пробовал свои силы и в истории. Гедимина он сравнил с великаном, которого окружали соседи-карлики. Историческая карьера Гоголя не задалась, и данной характеристике можно возразить: современниками Гедимина были поляк Владислав Локетек, татарин Узбек и русский Иван Калита, которых никак не назовешь карликами. А великие магистры Тевтонского ордена – Лютер Брауншвейгский, Карл Трирский и Дитрих Альтенбург? Однако представитель романтической историографии, мастер исторического портрета все-таки выбрал Гедимина. /123/