Дмитрий Бантыш-Каменский - Биографии российских генералиссимусов и генерал-фельдмаршалов Страница 27

Пелымъ, окруженный непроходимыми, дремучими лъсами, обнесенъ былъ палисадникомъ и вмъщалъ въ себъ небольшую деревянную кръпость, шестьдесять хижинъ. Бъдные обыватели получали, за дорогую цъну, товары и жизненные припасы изъ Тобольска и другихъ отдаленныхъ городовъ: имъя сообщенiе съ прочими мъстами, лътомъ, посредствомъ ръкъ, они, во время продолжительныхъ зимъ, отъ Октября до Мая, пробирались по лъсамъ на лыжахъ. Въ этомъ печальномъ уединенiи Минихъ завелъ, подлъ домика своего, небольшой огородъ, занимался молитвами, обучалъ дътей Пелымскихъ жителей; никогда не казался угрюмымъ; покоился отъ трудовъ только три часа въ сутки. На содержанiе его и домашнихъ опредълено было ежедневно по три рубля: деньги эти хранились у офицера, къ нему приставленнаго. Въ 1749 году имълъ онъ несчастiе лишиться върнаго друга своего Мартенса; съ того времени Минихъ заступилъ его мъсто: говорилъ поученiя, сочинялъ духовныя пъсни, писалъ на бумагъ, принадлежавшей пастору, разные трактаты относительно фортификацiи, проэктъ объ изгнанiи Турокъ изъ Европы, чертилъ военные планы, излагалъ мнънiя о разныхъ необходимыхъ перемънахъ въ Россiйскихъ провинцiяхъ. Сосъднiе Воеводы боялись его столько же, какъ и Сибирскаго Генералъ-Губернатора: онъ старался удерживать ихъ отъ несправедливостей и обидъ, угрожалъ своими донесенiями. Труды Миниха имъли жалкую участь: одинъ солдатъ, изъ числа находившихся при немъ, укралъ у него ларчикъ, былъ арестованъ и объявилъ: что вопреки строгаго запрещенiя, служители доставляютъ ему чернила и перья. Опасаясь розыска, Минихъ принужденъ былъ предать огню всъ свои бумаги. Событiе это случилось въ послъднiй годъ его ссылки (1762 г.). Онъ молился, когда Сенатскiй куръеръ привезъ Указъ Импператора Петра III, приглашавшаго его въ С. Петербургъ: благодаренiе Подателю всъхъ благь было первымъ чувствомъ, наполнившимъ сердце Миниха въ эти счастливыя минуты. Изъ присланныхъ ему денегъ на дорогу, половину отсчиталъ онъ для себя, остальные пятьсотъ рублей подарилъ радостному въстнику. Въ самый день отъъзда изъ Пелыма, Минихъ сълъ на лошадь, осмотрълъ окрестности своей двадцатилътней темницы и, съ слезами на глазахъ, простился съ оною. Близь С. Петербурга выъхали къ нему на встръчу сынъ и внучка съ своимъ мужемъ, Барономъ Фитингофомъ. Императоръ прислалъ Миниху шпагу, возвратилъ ордена, Графское достоинство, чинъ Генералъ-Фельдмаршала, принялъ его весьма милостиво, подарилъ ему домъ меблированный. Въ Дворцъ увидълся онъ съ Бирономъ: исполины временъ прошедшихъ въ толпъ юныхъ Царедворцевъ, имъ неизвъстныхъ, походили на возставшiя тъни предковъ. Долговременная разлука не истребила въ нихъ взаимной ненависти{186}, но когда корысть управляла послъднимъ, семидесятидевятилътнiй герой пылалъ усердiемъ и върностiю къ Престолу, въщалъ правду Монархублагодътелю, совътовалъ не предпринимать войны съ Данiею, не вводить Прусской одежды. Слова опытнаго старца остались безъ уваженiя.

Наступила роковая минута для Петра III, который, къ довершенiю собственной гибели, не умълъ цънить достоинствъ, величiя духа Августъйшей Супруги своей. Тщетно желалъ Онъ примириться съ Екатериною: на Ея сторонъ были войска. Минихъ находился при Государъ. Въ Кронштадтъ, въ одномъ Кронштадтъ надобно искать спасенiя и побъды - говорилъ онъ Петру - тамъ найдемъ мы многочисленный гарнизонъ и флотъ. - Императоръ медлилъ въ Петергофъ исполненiемъ полезнаго совъта, и когда прибылъ въ Кронштадтъ, матросы бросали уже доски на берегъ - ихъ принудили возвратиться на яхту, она пустилась въ открытое море. - Минихъ стоялъ покойно на палубъ, разсматривалi" въ молчанiи звъздное небо и зеркальныя воды...... "Фельдмаршалъ ! - сказалъ ему Петръ - "я виноватъ, что не исполнилъ скоро вашего совъта, но что предпринять мнъ въ теперешнемъ положенiи? Вы бывали часто въ опасныхъ обстоятельствахъ; скажите, что долженъ я теперь дълать?" Намь надобно плыть въ Ревель къ тамошнему флоту - отвъчалъ Минихъ. - Съвъ на военный кораблъ, отправимся въ Пруссiю, гдъ теперь находится наша армiя. Имъя у себя восемьдесять тысячь войска, возвратимся въ Россiю и я даю вамъ слово, прежде шести недъль, ввести васъ побъдителемъ въ ваше Государство." Всъ дамы и придворные, находившiеся на яхтъ, закричали въ одинъ голосъ: "Это невозможно! Матросы не въ силахъ дъйствовать веслами до Ревеля!" - "Мы всъ примемся за весла!" - возразилъ Минихъ. Но и въ этомъ случаъ совътъ его не имълъ успъха{187}. Между тъмъ Екатерина II вступила на Престолъ. - "Вы хотъли противъ меня сражаться?" - сказала Императрица Графу Миниху, когда онъ представлялся Ей. - "Такъ, Всемилостивъйшая Государыня! - отвъчалъ безбоязненно Фельдмаршалъ - я хотълъ жизнiю своей жертвовать за Монарха, который возвратилъ мнъ свободу! . . . . Но теперь долгъ мой, сражаться за Ваше Величество и я исполню это со всею върностiю." - Екатерина умъла быть великодушною: пожаловала Миниха Главнымъ Директоромъ Ревельской и Нарвской гаваней, также Кронштадтскаго и Ладожскаго каналовъ; поручила ему кончить гавань Рогервикскую. Восмидесятилътнiй старецъ часто писалъ къ Императрицъ, называя Ея Божественною{188}. Она забавлялась надъ учтивыми выраженiями Миниха. "Наши письма - отвъчала Екатерина - "были бы похожи на любовныя объясненiя, если бы ваша патрiархальная старость не придавала имъ достоинства" - увъряла въ отличной своей довъренности; говорила, что довольна всъми его трудами; преисполнена къ нему уваженiемъ; знаетъ величiе его души, умъетъ цънить способности, и что съ шести часовъ вечера дверь Ея кабинета для него всегда отворена. - "Не обращайте вниманiя - писала Она однажды - "на пустыя ръчи. На вашей сторонъ Богъ, Я и ваши дарованiя. Наши планы благородны. Они имъютъ въ виду общее благо которому должны уступить всъ другiя отношенiя. Берегите себя для пользы Россiи. Дъло, которое вы начинаете, возвыситъ честь вашу, умножитъ славу Имперiи." - Пользуясь благоволенiемъ Императрицы, Минихъ смъло излагалъ Ей мысли свои. "Величайшее несчастiе Государей - помъстилъ онъ въ одномъ письмъ изъ Нарвы - состоитъ въ томъ, что люди, къ которымъ они имъютъ довъренность,никогда не представляютъ имъ истины въ настоящемъ видъ. Но я привыкъ дъйствовать иначе, ибо не страшусь партiй, хотя бы онъ и составились противъ меня. Я говорю съ Екатериною, которая съ мужествомъ и твердостiю Петра Великаго довершитъ благодътельные планы сего Монарха" - Между тъмъ и въ маститой старости Минихъ обращался къИмператрицъ съ предложенiемъ завоевать Константинополь, повторялъ Ей, что Петръ Великiй, съ 1695 года по самую кончину, не покидалъ любимаго своего намъренiя: выгнать Турокъ и Татаръ изъ Европы и возстановить Греческую Монархiю. Воспоминая о прошедшихъ войнахъ, Фельдмаршалъ не могъ равнодушно говорить о Бълградскомъ миръ, остановившемъ его (1739 г.) среди побъдъ блестящихъ. Имя Миниха и въ Государствованiе Екатерины II-й наводило страхъ на Оттомановъ: въ бытность Турецкаго Посла въ С. Петербургъ (1764 г.), покоритель Очакова спросилъ его: "Слыхалъ ли онъ о Минихъ?" "Слыхалъ" - отвъчалъ Посолъ - "Хотите ли его видъть?" - "Не хочу" возразилъ Турка поспъшно и съ видомъ робости; потомъ, обратясь къ переводчику, прибавилъ: "что этотъ человъкъ ко мнъ привязался? Все мучитъ меня вопросами. Скажи ему, пожалуй, чтобы онъ прочь шелъ: ужъ не самъ ли это Минихъ?"

Въ 1766 году, на блестящемъ Каруселъ въ С. Петербургъ, Графъ Минихъ былъ избранъ Императрицею Судьею и, стоя на возвышенiи, среди амфитеатра, раздавалъ вънки отличившимся въ играхъ, произнесъ ръчь, въ которой, между прочимъ, именовалъ себя старшимъ Фельдмаршаломъ въ Европъ. Лътомъ онъ заложилъ тройной шлюзъ въ Ладожскомъ каналъ; осенью ъздилъ въ Нарву, Ревель и Балтiйскiй портъ; осмотрълъ работы, происходившiя подъ его начальствомъ; еще разъ посътилъ Ладожскiй каналъ, какъ будто желая проститься съ стариннымъ другомъ своимъ и, послъ кратковременной болъзни, скончался отъ истощенiя жизненныхъ силъ 16 Октября 1767 года, на восемьдесять пятомъ отъ рожденiя.

Графъ Минихъ былъ роста высокаго, величественнаго. Глаза его и всъ черты лица показывали остроумiе, неустрашимость и твердость характера; голосъ и осанка являли въ немъ героя. Онъ невольнымъ образомъ вселялъ въ другихъ уваженiе къ себъ и страхъ; былъ чрезвычайно трудолюбивъ и предпрiимчивъ; не зналъ усталости, мало спалъ, любилъ порядокъ, отличался, когда хотълъ, любезностiю въ обществахъ, стоялъ на ряду съ первыми Инженерами и Полководцами своего времени; но вмъстъ былъ гордъ, честолюбивъ{189}, лукавъ, взыскателенъ, жестокъ; не дорожилъ для своей славы кровiю ввъренныхъ ему солдатъ; казался другомъ всъхъ, не любя никого. Съ сожалънiемъ должно упомянуть здъсь, что Графъ Минихъ, обнося старый Кiевъ валомъ, въ 1732 году, засыпалъ землею и частiю взорвалъ порохомъ такъ называемыя златыя врата Ярославовы! Остатки оныхъ открыты ровно черезъ сто лътъ, въ 1832 году. Изъ сочиненiй его извъстны: Еbаиchе роиr dоппеr ипе idee de lа fоrтe dи gоиvеrпетепt de l'Етрirе de Rиssiе и Rесиeil des eсlиsеs еt dеs trаvauх dи grапd сапаl dе Lаdоgа. - Фридрихъ Великiй называлъ Миниха Россiйскимъ Евгенiемъ. Минихъ ввелъ въ армiи нашей собственный боевой порядокъ: вся пъхота строилась въ одинъ продолговатый каре, прикрывавшiйся рогатками; кавалерiя находилась въ серединъ, а артиллерiя по угламъ фасовъ. Армiя лишалась подвижности, и большею частiю дъйствовала оборонительно.