Светлана Плетнева - КОЧЕВНИКИ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ поиски исторических закономерностей Страница 27

Завоевания предоставили в распоряжение империи почти неисчерпаемый экономический потенциал, поставили в зависимость от кочевников массу земледельцев и ремесленников[225] и этим на столетия приостановили естественный процесс оседания, который всегда шел внутри любого кочевого, организованного в государство сообщества. Монголы времен Чингиса и его ближайших преемников практически все были воинами, т. е. вели кочевую походную жизнь, занимались облавными охотами в мирное время и грабежом в военное. Крупные аристократы, поддерживавшие Чингиса, и его любимые нукеры занимались, помимо войны, и административной деятельностью. В степях начали появляться административные центры, постепенно перераставшие в города. Возникали они на местах зимних становищ, которые издревле были постоянными. Очевидно, те явления, которые прослеживались в других кочевых государствах, медленно проникали и к монголам. Так, на местах зимовищ, судя по сохранившимся сведениям, оставались какие-то, видимо все-таки неимущие, монголы. В одном из китайских источников сообщается, что на зимовище у р. Керулен «есть несколько лачужек с земляными кровлями, много возделывают землю, но сеют только коноплю и пшеницу», а в районе г. Каракорума «жители много занимаются земледелием и орошают поля водопроводами (арыками), попадаются и огороды»[226]. Сам же г. Каракорум быстро превратился из ставки хана и административного степного центра в настоящий город с собственными ремесленниками и оживленной торговлей. В Каракоруме, как и в хазарском Итиле, находилась зимняя ставка хана.

Таким образом, несмотря на огромные земледельческие ресурсы, захваченные монголами в Китае, Средней Азии, Восточной Европе, монголы, как и все рассмотренные нами выше кочевые народы, с организацией государственного объединения типа империи поддались общим процессам: возникшее экономическое неравенство и резкое деление населения на классы привело к появлению даже в сердце монгольской империи экономически неимущих кочевников, вынужденных наряду с покоренными народами заниматься земледельческим трудом. Следует сказать, что монгольская знать и богачи быстро освоили для жилья утепленные капами (внутренним отоплением) дома и дворцы, явно предпочитая их в зимнее время юртам. Летом же богатые монголы выезжали в степи, где пастухи пасли скот, а знать занималась облавными охотами, которые были для монголов прекрасной школой войны [227]. Тем не менее навыки земледелия, навыки оседлой жизни мощной струей вливались в монгольскую державу.

Развитая экономика, классовый феодальный строй, войны за мировое господство, т. е. за политическое преобладание, при которых не разоряли экономику захваченных стран, а заставляли ее служить себе вместе с податным населением,— все это типичные черты степного, государства. Огромные размеры этого государства, состояние постоянной войны, абсолютизм, доходящий до культа, позволяет называть его империей и сближать с империей Хунну времен шаньюя Модэ, империей Аттилы, Тюркской империей VI в. Многотысячекилометровые степные государства, объединявшие сотни народов и этносов, только что потерявших самостоятельность и поэтому, естественно, полных центробежных стремлений, могли существовать лишь под властью исключительно сильной личности. Поэтому, как правило, они распадались сразу же после смерти «императора».

Распалась и империя монголов. Уже при жизни Чингисхана из нее начали выделяться отдельные улусы, или Орды[228]. Как уже говорилось, монгольские Орды напоминают каганаты, возникшие на руинах Тюркского. Так, Золотая Орда во многом повторяет историю развития Хазарского каганата.

Рассмотрим основные черты, сближающие эти два степных государственных образования.

1. Прежде всего оба они занимали крайний запад евразийской степи, вплотную подходя к границам оседлых земледельческих европейских государств. Территория их фактически почти совпадает: Поволжье, Подонье, Предкавказье, Крым и Приазовье. Власть над степями простиралась у тех и других до Днепра и даже далее — до Днестра и Прута. Правда, хазары столкнулись в правобережных днепровских степях и Поднестровье с отошедшими сюда венграми и с передовыми постами Первого Болгарского царства и поэтому не смогли захватить эти районы (близкая с развитой хазарской культура Болгарского царства прослеживается на всех степных памятниках Прутско-Днестровского междуречья). Ханы Золотой Орды не встретили никаких препятствий в днепровском правобережье, и потому все степи западнее Днепра были подчинены им. На территории современной Молдавии локализовался даже отдельный центр золотоордынской культуры[229].

2. Поскольку территории, занятые обоими государствами, разнятся только незначительными деталями, соседи их были теми же, несмотря на полтысячелетие, отделяющее одно государство от другого. Наиболее крупными и серьезными врагами у каганата были сначала славянские племена, частично платившие кагану дань, а позднее молодое, только еще складывавшееся государство — Киевская Русь, а у Орды — побежденные, но не покоренные русские княжества.

3. Вассальными формирующимися государствами Хазарского каганата вплоть до начала X в. были Волжская Болгария и Алания. В тех же отношениях они находились и с Золотой Ордой. При этом культура их влияла на сложение культуры Орды.

4. Население Хазарского каганата в основной массе состояло из подчинившихся хазарской власти оседающих болгарских орд. Самих хазар было в государстве немного. Так было и в Золотой Орде, основным населением которой были кипчаки (половцы). Существенным отличием являлось, правда, то обстоятельство, что хазары не уничтожили болгарскую родовую аристократию, результатом чего явился захват ею фактической власти в каганате. В Золотой Орде половецкая знать была безжалостно вырезана. Последнего половецкого «смутьяна» — Бачмана с группой удальцов лично зарубил на одном из волжских островков брат Менгу-каана Бучек[230]. Монголы сами стали правящей аристократией кипчаков, превратив последних в податный слой населения, постепенно от бедности начавший оседать на зимовищах у речных переправ, рыбных промыслов и т. п.[231] Несмотря на частичное оседание кипчаков не они стали создателями земледельческой — оседлой и ремесленной — экономической базы

Орды. Земледельцами в Орде были другие покоренные народы, а ремесленниками — нагнанные с полумира мастера побежденных стран. Особенно много их было захвачено на мусульманском Востоке. Именно поэтому культура Орды сразу стала подчеркнуто мусульманской, несмотря па то, что даже Батыя хоронили еще по языческому монгольскому обряду. Об этом с раздражением писал ал-Джизджани: «У этого народа принято, что если кто из них умирает, то под землей устраивают место вроде дома или ниши, сообразно сану того проклятого, который отправился в преисподнюю. Место это украшают ложем, ковром, сосудами и множеством вещей; там же хоронят его с оружием его и со всем его имуществом» [232].

Своеобразная, хотя и несомненно синкретическая, культура Золотой Орды (опять-таки, как и культура Хазарского каганата) складывалась и расцветала в золото-ордынских больших и малых городах.

Центр Орды находился в Нижнем Поволжье, поэтому большинство крупных городов строилось именно там, хотя и в других захваченных землях монголы возводили новые города (на Северном Кавказе, в Крыму, в Молдавии). Все они были отстроены по приказу правящих ханов без оборонительных стен. Стены не разрешалось возводить потому, что ханы боялись проявления малейшей самостоятельности со стороны населения, собранного в городе. Незащищенный стенами город был подвержен любой прихоти хана: мог быть разрушен, сожжен, жители его могли быть поголовно вырезаны. Население городов — ремесленники, купцы, рабы знатных семей — было не монгольским и поэтому оно могло бы, конечно, подняться против монголов, которые были правящим классом в Золотой Орде.

5. Большинство золотоордынских городов было выстроено на новых местах — на пустынных берегах рек[233]. Однако, естественно, взяв какой-либо крупный город, стоявший на выгодном и удобном месте, монголы не разрушали его до тла. Приказывали только срыть стены. Затем налаживали в нем жизнь такую же, как и в новых городах. Правда, если у новых городов основная функция была административная, то у старых она оставалась прежней. Так, захватив портовые торговые города Крыма, монголы через них установили торговые связи с Передней Азией и Европой, т. е. население этих городов продолжало свою торгово-ремесленную деятельность под новой властью. Это происходило так же, как и при хазарах, которые, захватив Крым, всячески старались поощрить развитие экономической жизни этой области.