Андрей Мелехов - «Танковая дубина» Сталина Страница 28

Двигатель «пантеры» со временем стал более надежным: по подсчетам французов, эксплуатировавших полсотни захваченных у немцев танков этого типа после окончания войны, ее мотор в среднем выдерживал 1000 км пробега, максимум — 1500 км (там же). Правда, у первых серий танка ресурса двигателя с трудом хватало даже на 700 км пробега (там же, с. 245). «Внутренний» немецкий доклад о боевом применении, который цитирует Шпильбергер, рекомендует перевозить «пантеры» поездом на любые дистанции, превышавшие 100 км: «особенно зимой» (там же). Впрочем, французский отчет о послевоенном использовании захваченных ими Pz.V утверждает, что немцы перевозили танки этого типа поездами даже при переброске на 25 км! Вполне логичен и сделанный ими вывод: «Пантеру» никак нельзя назвать «стратегическим танком» (там же, с. 161). Иначе говоря, из-за своей ненадежности она не годилась для использования в крупных наступательных операциях (и уж тем более для «блицкригов» и «глубоких операций»). Предлагаю в этой связи вспомнить комментарий М. Зефирова и Д. Дегтева о том, что «средний пробег Т-34 до полного выхода из строя составлял не более 1000 км». На самом деле это у двигателя Т-34 был такой ресурс — такой же, как у вроде бы качественного мотора немецкой «пантеры» (речь идет о машинах поздних серий со ставшим к тому времени относительно более надежным движком «Майбах» HL 230 РЗО), созданной специально для борьбы с легендарным советским танком.

Но я еще не закончил рассказ о дефектах Pz.V. Между расположенных в шахматном порядке катков «пантеры» зимой попадали снег и грязь. Если они замерзали ночью, наутро танк не мог сдвинуться с места. Если ломался один из катков во втором ряду (что, как уже говорилось выше, случалось довольно часто), то приходилось снимать до половины катков первого ряда (там же, с. 72). Подобная процедура могла занимать до десяти часов. На мощные 700-сильные двигатели «Майбах» приходилось (как и на моторы «Метеор» британских «крейсеров», а также дизели В-2 «тридцатьчетверки») ставить ограничители, чтобы снизить количество оборотов в минуту до 2600 и, таким образом, избежать лишних поломок («Germany’s Panther Tank», с. 61–62).

Как уже говорилось выше, из-за низкой механической надежности «пантер» (а также «тигров» — они оснащались такими же моторами) Вермахт старался доставить свои тяжелые танки как можно ближе к полю боя по железной дороге. Чрезвычайно сложным было и обслуживание новых «панцеров». А. Лобанов подсказывает, что после каждых трех дней боев «тиграм» требовался однодневный перерыв для регламентах работ, иначе после 5–6 дней боевой эксплуатации без надлежащего ухода начинался «падеж». В отчетах о боевых действиях «тигров» указывалось, что «очень сложный «тигр» должен обслуживаться как боевой самолет Люфтваффе» («Танковые войска Гитлера. Первая энциклопедия Панцерваффе», с. 130). Э. Раус с гордостью рассказывает о таком эпизоде осени 1943 года, как спасение «тигров», брошенных экипажами из-за поломок. Только в результате вмешательства Рауса все двадцать пять оставленных на произвол судьбы машин вовремя перевезли за Днепр («Panzer Operations», с. 253). Гордость бывшего командира «панцеров» вполне понятна: 25 «тигров» в то время — это примерно месячный объем производства машин данного типа в первой половине 1943 года. Подозреваю, что если бы «пантерам» и «тиграм» пришлось совершать марши «в никуда» по 200–500 км (а именно этим в первые дни войны занимались многие советские мехкорпуса), то их потери по техническим причинам были бы как минимум такими же. Это, собственно, подтверждают и сами немцы…

Генерал Пауль Хауссер, командовавший 7-й армией Вермахта в Нормандии, писал в своих отчетах следующее: «Во время долгих маршей к полю боя от 20 до 30 процентов всех танков вышли из строя из-за механических поломок» («Armored Thunderbolt», с. 241). Еще 10–12 % танков, добавляет Хауссер, поломались уже в ходе боевых действий. Итого — до 40 % германской бронетехники во время боев в Нормандии вышло из строя из-за различных поломок. Интересно, что на «пантеры» тогда приходилась примерно половина танкового парка, имевшегося в распоряжении Роммеля, другую половину составляли вполне «конструктивно отработанные» Pz.IV. Таким образом, доля немецких бронированных машин, вышедших из строя летом 1944 года на хороших французских автотрассах, вполне сопоставима с процентом поломанных и брошенных советских танков, оставленных на отвратительных дорогах приграничных округов летом 1941 года. Интересно, почему российские «танковые» историки молчат о «мизерном моторесурсе» новеньких «панцеров»?..

Согласно последней известной ведомости Вермахта от 15 марта 1945 года, из 740 имевшихся в наличии на Восточном фронте «пантер» лишь 361 (51 %) была в рабочем состоянии («Germany’s Panther Tank», с. 143 и 60). А ведь это танки, более или менее излеченные от «детских болезней» за два года серийного производства… В этой связи вновь приведу следующее высказывание М. Барятинского в отношении «позорного» качества Т-34 в 1942 году: «Порядка 50 % парка «тридцатьчетверок» постоянно нуждалось в ремонте» («Т-34 в бою», с. 258). Выходит, что доля неисправных «тридцатьчетверок» в самый тяжелый для их качества период практически равнялась проценту поломанных «пантер» в период их расцвета! С. Залога проливает дополнительный свет на уровень боеспособности Pz.V: «Доля исправных машин выросла с ужасных 16 % в июле до по-прежнему жутких 37 % в декабре 1943 года. Начало производства усовершенствованной модификации «А» несколько улучшило ситуацию: число боеготовых «пантер» выросло до 50 % в феврале и 78 % в мае 1944 года» («Armored Thunderbolt», с. 95).

А вот комментарий на тему того, как «пантеры» проявили себя в Нормандии, из уст Фрица Байерляйна — командира Учебной танковой дивизии Вермахта (перевод с английского мой): «В то время как танк Pz.IV по-прежнему можно применять с пользой, Pz.V «Пантера» оказался плохо приспособленным для использования в данной местности… «Пантера» не подходит для боев среди живых изгородей. Длинный ствол пушки и габариты танка снижали его маневренность в лесу и в населенных пунктах. У «Пантеры» очень тяжелая передняя часть, а потому быстро выходит из строя конечная передача, сделанная из низкокачественной стали. Высокий силуэт. Очень чувствительная силовая передача, что требует опытных механиков-водителей (как и в случае Т-34. — Прим. авт.). Слабое боковое бронирование; сверху танк легко поражается огнем самолетов. Топливопроводы сделаны из пористого материала, из-за чего пары бензина проникают внутрь танка и создают повышенную пожароопасность. Отсутствие смотровых щелей (у наводчика, механика-водителя и радиста. — Прим. авт.) делает невозможным отражение атак вблизи» («Armored Thunderbolt», с.177–178).

Простое сравнение приведенного мною перечня недостатков «пантеры» с проблемным «букетом» Т-34 в изложении М. Барятинского, М. Зефирова и Д. Дегтева позволяет утверждать, что «элегантно сконструированный» — именно так выражаются многие эксперты и любители — Pz.V был рожден и оставался до конца войны ничуть не более технически надежным, чем «тридцатьчетверки» производства 1940–1943 годов. Мало того, поражают некоторые совпадения: прежде всего, оба танка не довели до ума и поторопились запустить в серию. Многие конструктивные недостатки советской и немецкой машин так и не были устранены до прекращения их производства. У обоих танков часто ломалась ходовая часть и имелись проблемы с двигателем; медленно поворачивалась (и текла при дожде) башня. Т-34 и «пантера» оба имели неудачную боеукладку, а их броня порой оказывалась низкого качества. Экипажи этих машин страдали от плохого обзора изнутри, угорали от скопления пороховых газов и вынужденно открывали люки во время боя.

В заключение приведу мнение эксперта — А. Лобанова: «В целом «Пантера» была несбалансированным и недостаточно надежным танком. Pz.V перерос рамки среднего танка, но не стал полноценным тяжелым. Думается… если бы в Германии было принято решение провести комплексную модернизацию Pz.IV с установкой более мощного двигателя и усилением не только лобового, но и бортового бронирования до 50–60 мм, Вермахт оказался бы только в выигрыше, поскольку материальные и трудовые затраты на производство «Пантеры» были почти вдвое выше, чем на Pz.IV. «Пантеру», как и Pz.III, можно с полным основанием назвать «лишним» танком Вермахта, который отвлек на себя силы и средства, но не смог полноценно заменить надежный, простой в производстве й неприхотливый Pz.IV, при этом не дав провести комплексную модернизацию последнего» («Танковые войска Гитлера. Первая энциклопедия Панцерваффе», с. 141).

Все эти нелицеприятные факты и мнения, относящиеся к «пантере», я привел не для того, чтобы убедить читателя в том, что этот танк никуда не годился. Совсем наоборот: несмотря на все свои конструктивные недостатки, когда Pz.V таки добирался до поля боя, он являлся смертельно опасным противником для любого танка союзников. Я сделал это, чтобы в очередной раз проиллюстрировать правильность поговорки: «Все познается в сравнении». Помните жалобы на «пантеру» командира Учебной дивизии Фрица Байерляйна? Так вот, в заключение отчета он написал следующее: «Идеальная машина для борьбы с танками и поддержки пехоты. Лучший существующий танк в своей весовой категории» («Armored Thunderbolt», с. 178). В. Шпильбергер вполне справедливо резюмирует итоги своего фундаментального исследования следующим образом: «Даже несмотря на то, что не все слабые места «Пантеры» были устранены в процессе конструирования и производства, в последние годы войны танкисты боевых частей овладели этим танком в такой степени, что могли участвовать в поединках с любыми боевыми машинами противника с высокими шансами на победу» (The Panther & Its Variants», с. 229).