Александр Усовский - Что произошло 22 июня 1941 года?(с иллюстрациями) Страница 28

Какие планы Красной Армии на вторжение в Германию? В Первую мировую войну русская армия начала наступление в Восточной Пруссии против ландверных (ополченских) дивизий — и с треском проиграла. А теперь против Красной Армии стоит ВЕСЬ ВЕРМАХТ — и мы собираемся на него напасть? Возможно ли для мало-мальски ответственного советского командира даже подумать об этом?

Хотя бы потому, что во всех учебниках стратегии нормальное соотношение сил при наступлении — три к одному. Оно было?

Если мы посчитаем все советские танки (в том числе пять с половиной тысяч фактически бесполезных плавающих пулеметных танков и танкеток), то такого соотношения, наверное, добьемся. Может быть, на бумаге оно будет даже один к четырем. Да что там, Резун считает один к пяти! Ну и что?

По некоторым видам вооружений РККА незначительно превосходила вермахт, в то же время уступая ему в численности солдат, количестве стволов зенитной и противотанковой артиллерии. А если учесть, что немецкая армия имела богатый (и бесценный!) боевой опыт, которого Красная Армия была лишена — то шансы на успех при наступлении на Восточную Пруссию и Польшу для Советов равняются нулю, если вообще не отрицательным величинам…

Возьмем, к примеру, соотношение сил на Белорусском стратегическом направлении. Разгром Красной Армии летом сорок первого в Белоруссии был чудовищным, и мы вправе предположить, что уж здесь-то либо немцы превосходили нас многократно в людях и технике (по версии советских историков), либо все наши войска ехали в эшелонах по железной дороге вдоль границы, где на них и напал с воздуха коварный враг и частью истребил, частью рассеял (по версии Резуна).

А на самом деле?

Группа армий «Центр» по состоянию на 21 июня 1941 года — это две полевые армии (4-я и 9-я) и две танковые группы (2-я и 3-я), включавших в себя 35 пехотных, 9 танковых и 6 моторизованных дивизий, которые с воздуха прикрывали самолеты 2-го воздушного флота. В абсолютном исчислении это 820 тысяч солдат и офицеров, 1800 танков, 14 300 орудий и минометов, 1680 боевых самолетов.

Ей противостояли войска Западного особого военного округа, насчитывавшие в составе своих четырех армий 24 стрелковые, 12 танковых, 6 моторизованных, 2 кавалерийские дивизии, 3 артиллерийско-противотанковые бригады, 8 укрепленных районов, 3 воздушно-десантные бригады, 2 бригады ПВО. Всего 672 тысячи человек, 2200 танков, 10087 орудий и минометов, 1789 боевых самолетов.

Ну и где здесь «колоссальное превосходство немцев в технике»? Или где «подавляющее господство русских»?

Танков и самолетов у нас БОЛЬШЕ!

Но не настолько, чтобы планировать какие-то «внезапные» удары по Германии — превосходство над врагом в 400 машин с лихвой компенсировалось крайне низкой выучкой русских экипажей и отвратительным качеством самих танков.

Кстати, в это время у немцев в строю уже изрядно противотанковых самоходок и штурмовых орудий, каковых мы не будем иметь еще почти полтора года — но они относятся к артиллерии и их немецкие авторитеты в число танков не вносят. Но самоходок этих у группы армий «Центр» едва ли полторы-две сотни штук, так что они на общую картину соотношения сил сторон особо не влияют.

У нас самолетов новых типов «всего 303 единицы — 253 истребителя МиГ-3 и Як-1, 42 бомбардировщика Пе-2 и 8 штурмовиков Ил-2». А остальные что, «ньюпоры» и «фарманы» времен Гражданской войны?

Остальные — вполне пригодные СБ-2, И-16, И-153, Р-5. Англичане на «гладиаторах», которые были хуже, чем И-153, сражались с немцами над Дюнкерком до отхода последнего вельбота с войсками. «Лучший польский истребитель» Р-24 был значительно тихоходнее, чем И-16, при идентичном вооружении, — и тем не менее, поляки умудрялись сбивать на нем немецкие истребители! Скорость бомбардировщика Р-37 «Лось» была равна скорости нашего СБ-2 — и тем не менее, мы считаем «Лось» вполне современной и удачной машиной, а СБ-2 однозначно записываем в «безнадежно устаревшие».

В танковом парке округа имелось «только» 383 Т-34 и КВ. Этого, конечно, катастрофически мало. Этого недостаточно, чтобы отстоять Минск, сдержать немцев на Березине, не дать им форсировать Днепр.

Но этого количества было бы вполне достаточно, чтобы нанести танковой группе Гудериана такие потери, после которых из оставшихся танков едва ли можно было бы сформировать батальон!

Советские историки пишут, что большинство наших танков были легкими и устаревшими. Это правда.

Но и у немцев в строю тоже большинство танков — легкие: Pz I, Pz II, Pz 35 (t), Pz 38 (t). И ничего, вермахт на них вполне успешно дошел до Москвы!

Но все советские историки в подсчет сил, задействованных в битве в Белоруссии (равно как и на прочих театрах) по состоянию на 22 июня, не включают войска Второго стратегического эшелона, о котором так ярко и убедительно в свое время написал герр Резун. Эти войска вступили в сражение в первых числах июля, действовали на территории Белоруссии, и мы с чистой совестью можем включить их в число войск, противостоящих группе армий «Центр».

А это — 21-я армия генерала Ефремова (63-й, 66-й, 67-й стрелковые корпуса), 19-я армия генерала Конева, 22-я армия генерала Ершакова (51-й и 62-й стрелковые корпуса), 20-я армия генерала Курочкина (в ее составе — 2 механизированных корпуса, 5-й и 7-й, более тысячи танков). В состав 13-й армии в начале июля вошел 61-й стрелковый корпус.

Была еще и 16-я армия (генерал-лейтенанта М.Ф. Лукина), но она сосредотачивалась в районе Смоленска (территориально — вне границ Белоруссии), посему мы ее пока считать не будем.

Вот и получается, что войска Западного особого военного округа на 22 июня 1941 года имели в строю 2200 танков, а потерять умудрились к 10 августа 4700 (больше, чем было у вермахта ВООБЩЕ!). Пушек в Белоруссии мы потеряли 9427, самолетов — 1797, потери в людях только за первые 18 дней — более четырехсот тысяч убитыми, ранеными, попавшими в плен и пропавшими без вести.

По существу — группа армий «Центр», состоявшая из четырех армий (двух полевых и двух танковых), напала на группировку Красной Армии из ДЕВЯТИ АРМИЙ (первый эшелон — 3-я, 4-я, 10-я, резерв округа — 13-я, второй эшелон — 19-я, 20-я, 21-я, 22-я; резерв — 16-я) и за два месяца боев (начав 22 июня и выбив Красную Армию из последних белорусских деревень 19 августа) ПОЛНОСТЬЮ ЕЕ РАЗГРОМИЛА.

Правда, достоверности ради надо отметить, что 3 июля произошла реорганизация этой немецкой группы армий — 2-я и 3-я танковые группы были объединены в 4-ю танковую армию, которую возглавил фельдмаршал фон Клюге, 4-я полевая армия была расформирована, ее пехотные части были переданы прибывшей из резерва 2-й полевой армии генерал-полковника фон Вейхса. Из резерва главного командования сухопутных войск (ОКХ) в состав группы армий «Центр» было переброшено 10 пехотных дивизий, из группы армий «Север» — 2 пехотные дивизии и одна кавалерийская дивизия — из Германии.

Ни одной танковой дивизии группа армий «Центр» не получила, потому что в запасе их просто не было…

Даже учитывая эти подкрепления, ни о каком превосходстве вермахта в технике (как об этом трубила советская пропаганда) все равно НЕ МОЖЕТ ИДТИ РЕЧИ! Безусловно, немцы, используя то, что инициатива боевых действий была в их руках, могли создавать оперативные плотности (в решающем месте и в решающее время), многократно превосходящие советские войска — но лишь до того момента, пока руководство русских находилось в замешательстве. Пример контрудара 63-го корпуса комкора Петровского на Рогачев и Жлобин показывает, что даже в июле сорок первого Красная Армия могла успешно контратаковать врага, навязывая ему свою волю. Увы, этот маневр — почти единственный в это время. На всех остальных направлениях мы, главным образом, теряли технику и людей без видимого ущерба для наступающего противника…

Советские войска потеряли за два месяца боев в Белоруссии более тысячи семисот самолетов — БОЛЬШЕ, чем их было во 2-м воздушном флоте люфтваффе!

А всего к середине июля 1941 года немцы, потеряв убитыми всего лишь сто тысяч человек, уничтожили 100 дивизий РККА (из ста семидесяти имевшихся в наличии в западных округах), убили и взяли в плен 850 тысяч красноармейцев и командиров, захватили и уничтожили шесть тысяч танков, три с половиной тысячи самолетов, более десяти тысяч орудий.

ЭТО — ЗА ПЕРВЫЕ ДВАДЦАТЬ ДНЕЙ ВОЙНЫ…

На вопрос «почему это произошло?» существует миллион ответов. У каждого более-менее толкового историка есть целый список аргументированных и глубокомысленных доводов. Правда, они отличаются в зависимости от того, приверженцем какой школы является данный конкретный историк — но в целом все ответы более-менее схожи и делятся на две группы.

У адептов герра Резуна: летняя катастрофа сорок первого произошла потому, что Гитлер поймал Сталина в тот момент, когда тот готовился нанести предательский удар в спину. Начатая Германией война застала советские войска на железнодорожных платформах (в некоторых изданиях «Ледокола» даже снимки соответствующие прилагаются — дескать, нот они, сталинские агрессоры, стоят на платформах, попались, голубчики), и поэтому сражаться у них не получилось. Пришлось сдаваться в плен, причем сотнями тысяч…