Владимир Конев - Герои без Золотых Звезд. Прокляты и забыты Страница 28

Когда Грицевец посадил свой И-16 рядом с машиной командира, из Ганьчжура снова выскочили всадники. Пара наших самолетов вновь атаковала всадников, но на этот раз, несмотря на огонь, они неумолимо приближались к самолету. Наконец Забалуев с трудом втиснулся в пространство между бронеспинкой и бортом самолета, и Грицевец пошел на взлет. И-16 с ревом пронесся над вражеской конницей. У окраины Ганьчжура летчик вывел машину на курс к Халхин-Голу. К нему пристроились и два других самолета. Командир полка был спасен. За свой подвиг С. Грицевец первым в стране был удостоен звания дважды Героя Советского Союза.

Был представлен к награде и Петр Полоз. В представлении командир и военком полка написали:

«Отличный храбрый воздушный боец. Участвовал в 2 воздушных боях. 26.6.39 во время боя на территории противника сбил 1 японский самолет, после чего героически охранял с воздуха отважный поступок Героя Советского Союза тов. Грицевец при посадке на чужую территорию. В бою 26.739 самолет т. Полоза был зажжен. Полоз спасся на парашюте.

Ходатайствую о награждении орденом Ленина».

Дальнейшая карьера летчика, получившего у реки Халхин-Гол боевой опыт, высокую награду страны и досрочное воинское звание «старший лейтенант», как-то не сложилась. Одна из причин этого кроется в особенностях характера Полоза: он был очень невыдержанным и ревнивым человеком. Летчик к тому времени был женат, в семье рос сынишка. Супруги жили в летном городке недалеко от Улан-Удэ. Жена, последовавшая за супругом к месту его службы, работала в гарнизонной библиотеке. Как-то войдя туда, Петр увидел, что она слишком любезно, по его мнению, беседует с одним из летчиков. И этого было достаточно для бурной сцены.

К лету 1941 г. Петр Полоз все в том же звании служил в должности командира звена в 69-м иап под Одессой. Заместитель командира полка, «испанец» Лев Шестаков[72] доверил ему подготовку вновь прибывших молодых пилотов. Один из этих летчиков Алексей Череватенко[73] оказался соседом Полоза по квартире. Впоследствии в своих воспоминаниях он так описывал своего соседа:

«Худощавое продолговатое лицо, тонкие губы, заядлый шахматист. В семье Полоза не все было ладно. Перед войной супруги часто ссорились, дело доходило до серьезных скандалов. Нам с женой приходилось их мирить. С началом войны это не ушло.

Как-то хлебнул Петр лишку, начал дома переворачивать мебель, даже поднял руку на жену. Я стал его успокаивать, а он в ответ ругался:

— Летаю не хуже других? Летаю! Надо голову подставить? Подставляю! Так чего же ты от меня хочешь?

— Помни, — пробовал я урезонить Полоза, — эти выпивки могут тебя погубить.

Вскоре его жена уехала к родителям под Сталинград. Петр становился все нелюдимей. Ругался на чем свет: все женщины одинаковы, верить им может только лопух. Я не верю. Пока тут дерусь с фрицами, она…

Я пытался рассеять эти дурные мысли, но Петр упрямо повторял свое. После полетов я слышал, как за стенкой он ворочается в постели, вздыхая и кряхтя».

Тем не менее каждый день, чистый, выбритый, пахнущий одеколоном, приходил Полоз на построение полка. В ожидании команды летчики толкались, отпускали шутки. Только Петр стоял безучастный ко всем. В зубах зажата папироса, руки глубоко засунуты в карманах.

Ставший к тому времени командиром полка Лев Шестаков, который все замечал, оторвался от карты:

— Старший лейтенант Полоз!

Петр выплюнул гильзу и четким шагом подошел к командиру.

— Как настроение?

— Отличное, товарищ майор!

Несмотря на такой ответ, Шестаков отвел его в сторону. Умел командир разгадать настроение человеку поддержать у него боевой дух.

Имея хороший боевой опыт, Полоз с первых дней войны показывал хорошие результаты в воздушных боях. Как и другие летчики, он выполнял самые разнообразные боевые вылеты, днем и ночью, в условиях низкой облачности и в дождь. Однажды он вылетел во главе восьмерки истребителей на сопровождение девяти наших бомбардировщиков. Над целью группу атаковали шесть истребителей противника. «Мессеры» пытались подойти к нашим бомбардировщикам с трех направлений: сзади-снизу, справа-снизу и слева-снизу. Группа непосредственного прикрытия заградительным огнем отсекла боковые пары. Полоз, будучи в ударной группе, навалился на третью пару противника и с дистанции 200 м. сбил ведущего пары, а остальные самолеты противника поспешили уйти на запад. Задача, поставленная перед бомбардировщиками, была успешно выполнена, и все они вернулись без потерь.

В начале августа за боевое отличие Полоз был представлен к ордену Красного Знамени. Затем он стал командиром 2-й эскадрильи.

В августе боевое напряжение усилилось, потери увеличились, особенно во 2-й эскадрилье. Были серьезно ранены командир звена Михаил Гульбин, летчик Николай Никонов. Ранены Виктор Шелепин, Василий Мистюк, Петр Фролов. Николай Голубев при вынужденной посадке сломал ногу выше колена. Из 18 летчиков эскадрильи в строю осталось 7. Комэск ходил молчаливый и задумчивый. С кем же теперь летать?

Судьба к самому нему была пока благосклонна. Так, 29 августа он должен был вести восьмерку, но Шестаков перед вылетом почему-то заменил ведущего. То ли комэск выглядел уставшим, то ли сам военком эскадрильи Куница[74] попросился в полет. Вылетевший вместо Полоза летчик погиб.

Тем не менее и самому Полозу приходилось все чаще «подставлять свою голову». В одном из вылетов получил два прямых попадания — в мотор и под левую ногу. Зажал рану, одной рукой привел самолет на аэродром.

19 августа 1941 г. вышел приказ наркома обороны СССР Сталина за № 0299 о порядке награждения летного состава ВВС за хорошую боевую работу. Особенно в приказе поощрялись штурмовка истребителями вражеских войск За 25 таких боевых вылетов летчик получал 3000 рублей и представлялся к правительственной награде, за 40 штурмовок — 5000 рублей и мог быть представлен к званию Героя Советского Союза.

В соответствии с этим приказом летчиков 69-го иап одними из первых представили к наградам. Защищая Одессу, летчики полка совершили 6603 боевых самолето-вылета, в том числе 3421 вылет на штурмовку, провели 576 воздушных боев, в которых сбили 94 самолета (сожженные на земле не в счет). Такого результата не имел тогда ни один советский авиаполк.

Двенадцать летчиков полка были представлены к званию Героя Советского Союза. 26 сентября 1941 г. был подписан наградной лист и на Петра Полоза. В нем отмечалось: «…боевой командир, летчик-истребитель, отлично владеющий боевым самолетом и своим личным примером воодушевляет летчиков на разгром германо-румынских фашистов. Эскадрилья тов. Полоза во взаимодействии с 23-й и 95-й стрелковыми дивизиями показывает образцы бесстрашия в непрерывных боях с фашизмом, нанося удар за ударом по живой силе и огневым средствам противника. С начала военных действий имеет 119 боевых вылетов, из них: на штурмовку 87, воздушный бой — 24, разведку — 8. С 20 августа тов. Полоз имеет 67 боевых вылетов, из которых на штурмовку — 43, воздушный бой — 14, разведку — 3. В воздушных боях… сбил 2 самолета противника «Не-111» и «Me-109» и в группе с товарищами 11 самолетов».

Счет штурмовкам Полоз продолжил и после написания наградного листа. К началу октября у него было уже 47 штурмовок.

В феврале 1942 г. 69-й иап был преобразован в 9-й гвардейский. В составе полка П. Полоз весной 1942 г. участвовал в Изюм-Барвенковской операции под Харьковом. В одном из боевых вылетов он был ранен, его самолет подожгли. Летчик получил сильные ожоги и контузию. Во фронтовом госпитале, как Герою, ему создали особые условия для лечения. Персонально ухаживать, прикрепили молоденькую медсестру. Длительное общение переросло во взаимное чувство, и она стала его новой женой.

После излечения Петра Полоза перевели на должность летчика-инспектора 7-й воздушной армии, а впоследствии он стал летчиком-инспектором Главного штаба ВВС Красной Армии.

Войну он закончил в Берлине весьма примечательным образом. Военный совет фронта, учитывая настроение авиаторов, принял решение сбросить на почти поверженное фашистское логово в день 1 Мая не бомбы, а алые знамена. Эта задача была возложена на летчиков 2-й BA. Было изготовлено два красных полотнища. На одном из них было написано «Победа», на обратной стороне — «Слава Советским воинам, водрузившим Знамя Победы над Берлином», а на другом — «Да здравствует 1-е Мая». В полдень, после митинга, с аэродрома Альтено, вблизи немецкого городка Луккау, взлетели две группы «яков» — 16 самолетов. Ведущими восьмерок были командир 115-го гиап подполковник АФ. Косса и майор из 1-го гиап В.К Ищенко. В кабине двухместного учебного истребителя, который вел командир 1-го гиап майор НА. Малиновский, сидел корреспондент армейской газеты капитан А.М. Хорунжий со знаменем на коленях. Летчики-инспекторы Главного штаба ВВС дважды Герой Советского Союза А. Ворожейкин и Герои Советского Союза В. Буянов, И. Лавейкин, П. Песков, А Ткаченко, П. Полоз, К Трещев летели почетным эскортом 1-го гиап. Второе знамя было под посадочными щитками «яка» гвардии старшего лейтенанта В.К Новоселова из 115-го гиап. Через десять минут над Рейхстагом повисло на парашютах огромное, горящее на солнце полотнище с таким знакомым и долгожданным для всех словом. А рядом другое: «Да здравствует 1-е Мая». На следующий день Полоз, вместе с другими летчиками-инспекторами посетил поверженный Берлин, был в Рейхстаге.