Виктор Степаков - Павел Судоплатов — гений террора Страница 28

Прервал его Булганин.

— Все эти операции предпринимались против заклятых врагов социализма, вот так-то вот, — сказал Николай Александрович.

— Что он сказал? — громко произнес глуховатый маршал Ворошилов.

— Что надо, то и сказал, — зло буркнул ему в ответ раздраженный Маленков.

Хрущев закончил беседу, обратившись к Судоплатову:

— Партия ничего против вас не имеет. Мы вам верим. Продолжайте работать. Скоро мы попросим вас подготовить план ликвидации бандеровского руководства, стоящего во главе украинского фашистского движения в Западной Европе, которое имеет наглость оскорблять руководителей Советского Союза.

На этом аудиенция завершилась.

Много позже Павел Анатольевич отметит, что упоминание в разговоре имен Хрущева, Молотова и Булганина, как заказчиков политических убийств, стало его роковой ошибкой.

21 августа 1953 года Павел Судоплатов был арестован в собственном кабинете в здании на Лубянке.

— И без глупостей, гражданин, — предупредил его подполковник Гордеев, начальник службы, отвечающей за аресты, задержания и обыски в особо важных случаях.

Судоплатов вспоминал:

«Мы спустились вниз с седьмого этажа во внутреннюю тюрьму, находившуюся в подвале Лубянки. Без соблюдения формальностей я заполнил регистрационную карточку и был заперт в тюремной камере как заключенный под номером восемь.

Я так волновался, что не запомнил того, что происходило вокруг меня. Помню только — у меня страшно разболелась голова, но, к счастью, в кармане обнаружил таблетки. Тут я сообразил, к своему удивлению, что меня даже не подвергли личному обыску, только проверили, нет ли при мне оружия. Наступило время обеда. Я с трудом заставил себя съесть ложку супа, чтобы проглотить таблетку, и начал обдумывать свое положение. В этот момент открылась дверь, и двое надзирателей поспешно вывели меня в административный блок тюрьмы, где обыскали. У меня отобрали все, включая таблетки от головной боли. Сняли с руки швейцарские часы-хронометр, купленные мной пятнадцать лет назад в Бельгии, и провели к закрытой тюремной машине, в последний момент один из надзирателей выхватил из кармана мои часы. Это мелкое воровство потрясло меня: я не мог себе представить, что надзиратели особо секретной внутренней тюрьмы могут вести себя как карманники. Вот о чем я думал в тот момент, хотя мне становилось все яснее, что я обречен(…).

Меня доставили в Бутырскую тюрьму, где снова повторился обыск, затем поместили в одиночную камеру, ничем не отличавшуюся от камеры финской тюрьмы, где мне пришлось в молодые годы сидеть несколько месяцев. Первый допрос состоялся в тот же день, поздно вечером. Допрашивали меня Руденко и полковник юстиции Цареградский. Руденко грубым тоном объявил мне, что я арестован как активный участник заговора Берии, целью которого был захват власти, что я доверенное лицо и сообщник Берии в тайных сделках с иностранными державами против интересов советского государства, что я организовал ряд террористических актов против личных врагов Берии и планировал теракты против руководителей советского государства».[47]

Потянулись нескончаемые, тревожные дни следствия. На допросах Судоплатова не били, но лишили сна. Следовательские бригады из молодых офицеров, сменявшие друг друга, всю ночь до пяти утра без конца повторяли один и тот же вопрос: признаете ли вы свое участие в предательских планах и действиях Берии?

Осенью Павел Судоплатов попал в психиатрическое отделение санчасти Бутырской тюрьмы, где провел довольно продолжительное время. Зимой 1955 года он был доставлен в стационар ленинградской тюремной психиатрической больницы, в которой наблюдался и лечился по январь 1957 года. После многолетней активной терапии он был представлен психиатрической комиссии на предмет вынесения заключения о состоянии его здоровья. Комиссия сочла Судоплатова вполне здоровым. В апреле 1958 года следствие по его делу было возобновлено.

12 сентября 1958 года Военная коллегия Верховного Суда СССР вынесла приговор:

Военная коллегия Верховного Суда Союза ССР (…) рассмотрела дело по обвинению: СУДОПЛАТОВА Павла Анатольевича в преступлении, предусмотренном ст. ст. 17–58–1 «б» УК РСФСР.

Предварительным и судебным следствием установлено, что Судоплатов, находясь длительное время на руководящей работе в центральном аппарате органов государственной безопасности, активно способствовал изменнику Родине Берия и его ближайшим сообщникам в проводимой ими вражеской деятельности.

В 1941 году, в первые дни после вероломного нападения гитлеровской Германии на Советский Союз, втайне от советского правительства, предпринял попытку установить связь с Гитлером.

С этой изменнической целью Берия через болгарского посла в СССР Стаменова пытался начать переговоры с Гитлером, предлагая уступить фашистской Германии Белоруссию, Украину, Прибалтику, Карельский перешеек, Бессарабию и Буковину.

Тайные переговоры о территориальных уступках и порабощении советских людей по поручению Берия вел лично подсудимый Судоплатов(…).

Выполнение изменнического поручения Берия Судоплатов длительное время скрывал от Советского правительства и лишь в августе 1953 года после его вызова рассказал об этом.

До начала Великой Отечественной войны Судоплатов по поручению Берия создал и возглавил так называемую особую (специальную) группу из числа работников, особо доверенных Берия лиц. В задачу особой группы входило выполнение совершенно секретных заданий Берия, в частности тайно похищать неугодных ему граждан и уничтожать их без суда и следствия(.»).

(…) Установлено, что Берия и его сообщники совершили тяжкие преступления против человечества, испытывая смертоносные, мучительные яды на живых людях. Специальная лаборатория, созданная для производства опытов по проверке действия яда на живом человеке, работала под наблюдением Судоплатова и его заместителя Эйтингона с 1942 г. по 1946 год, которые от работников лаборатории требовали ядов только проверенных на людях(…).

(…) Военная коллегия приговорила:

СУДОПЛАТОВА Павла Анатольевича подвергнуть тюремному заключению сроком на пятнадцать (15) лет, с последующим поражением политических нрав на три года и с конфискацией в доход государства одной шашки и одного охотничьего ножа.

Судоплатова П. А. лишить правительственных наград, медалей «За оборону Москвы», «В память 800 лет Москвы», «За оборону Кавказа», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.» и «30 лет Советской Армии и Флота».

Возбудить ходатайство перед Советом Министров СССР о лишении Судоплатова П. А. воинского звания «генерал-лейтенанта». Президиум Верховного Совета СССР ставит вопрос о лишении его правительственных наград, орденов и медалей.

ной организацией. Младший сын Анатолий оканчивает Институт иностранных языков, заместитель секретаря Комитета ВЛКСМ этого института, принят в кандидаты КПСС.

Оба сына выходят в большую жизнь, а отец их уже стар и так тяжело болен, что ему не под силу выдержать годы заключения в тюрьме. Тяжкая эта трагедия для всей нашей семьи коммунистов. Поэтому я снова обращаюсь к Вам с настоятельной просьбой о помиловании моего мужа и отца моих детей».

Ходатайство Эммы Карловны было рассмотрено и отклонено.

Весной 1966 года, в канун XXIII съезда КПСС, в многолетней борьбе наступил перелом. Приведу документ, сыгравший тогда решающую роль:

«В письмах на имя XXIII съезда КПСС тт. Гудимович П. И., Мирковский Е. И., Василевский Л. П. и другие (всего 32 человека) ходатайствуют о реабилитации бывшего начальника Четвертого управления МВД СССР Судоплатова и его заместителя Эйтингона. Авторы писем считают, что Судоплатов и Эйтингон были необоснованно осуждены, якобы, за деятельность особой группы НКВД СССР, созданной для борьбы с немецкими захватчиками и их пособниками в период Великой Отечественной войны с Германией. С просьбой о реабилитации обратился на имя XXIII съезда КПСС и Судоплатов.

Из материалов уголовных дел на Судоплатова и Эйтингона видно, что им не вменяется в вину деятельность названной выше особой группы НКВД СССР.

В 1957–1958 гг. Судоплатов и Эйтингон осуждены Военной коллегией Верховного суда СССР за то, что они по указанию Берии и его соучастника Абакумова и Меркулова возглавляли другую специальную группу, на которую возлагалась разработка и осуществление планов уничтожения и избиения советских граждан.

По этому вопросу Берия в августе 1953 г. показал: «(…) до начала войны мною Церетели намечался на работу в специальную группу, которую возглавлял Судоплатов, для осуществления специальных заданий, т. е. избиения, тайного изъятия лиц, подозрительных по своим связям и действиям. Так, например, имелось в виду применить такую меру, как уничтожение Литвинова, Капицы. В отношении режиссера Каплера намечалось крепко избить его(…). В эту группу были привлечены мной особо доверенные лица».