Эйлин Пауэр - Люди средневековья Страница 28

Другое дело, когда у кого-нибудь умирают родители, а отчимы и мачехи ссорятся со своими пасынками, ругают и упрекают их и не дают им спать, плохо кормят и поят, не заботятся об их носках, рубашках и всех их других вещах и делах, тогда сыновья находят хороший дом и добрый совет у какой-нибудь другой женщины, которая принимает их и согревает их, разделив с ними свою скудную еду, уложив их в постель. Она следит за тем, чтобы они были опрятно одеты, стирает их белье и одежду, и эти парни привязываются к ней и хотят остаться с ней и спать между ее грудей и совсем забывают о своих родителях, которые сначала не уделяли им никакого внимания, а теперь хотят вернуть их и жить с ними вместе. Но этого не происходит, поскольку дети больше дорожат обществом чужих людей, которые думают и заботятся о них. И тут родители начинают плакать и говорить, что эти женщины околдовали их детей и поэтому дети не могут от них уйти, поскольку им хорошо только тогда, когда они находятся рядом с женщиной, очаровавшей их. Но, что бы там ни говорили, колдовством тут и не пахнет, а причина кроется в любви, заботе, интимности, радости и удовольствиях, которыми эти женщины окружают парней, и, с моей точки зрения, других чар они не используют… поэтому, дорогая сестра, молю тебя снова и снова очаровать и околдовать своего мужа подобным же образом и помнить о протекающей крыше и дымящем камине и не ругаться с ним, а быть мягкой, нежной и спокойной. Следи, чтобы зимой в доме всегда был огонь, но не было дыма, и пусть он имеет возможность хорошо отдохнуть и укрыться между твоих грудей, и этим-то ты и околдуешь его… И ты должна охранять и беречь его от неудобств и всячески облегчать ему жизнь и служить ему и следить, чтобы в твоем доме его хорошо обслуживали, и ты должна заботиться, чтобы и за пределами дома все у него шло хорошо, ибо если он добрый человек, то будет работать больше, чем ты того хочешь, и вкладывать в свои дела всю душу, а поступая так, как я тебе советую, ты заставишь его всегда скучать по тебе и держать тебя в своем сердце и вспоминать о твоей любящей заботе, и он забудет обо всех других домах, обо всех других женщинах, обо всех других слугах и хозяйствах; ничего ему не будет нужно, кроме одной тебя, если ты будешь думать о нем так, как я сказал выше… И тогда в пути мужья будут думать о своих женах, и никакая работа не будет им в тягость, если они будут вспоминать о любви своих жен, о встрече с которыми они будут страстно мечтать, совсем как бедные отшельники, кающиеся грешники и постящиеся монахи страстно желают увидеть лик Христа; и окруженные подобной заботой мужья никогда не захотят поселиться где-нибудь в другом месте и проводить время в обществе других людей — они удержатся от этого и покинут эти места; по сравнению со своим домом все остальное будет казаться им лишь каменным ложем».

Но достаточно об идеях домовладельца о том, какой должна быть идеальная жена. Его идеи о том, какой должна быть идеальная хозяйка, содержатся во многочисленных инструкциях, которые представляют собой необыкновенно увлекательное чтение. Раздел, посвященный обращению со слугами, где он говорит о поведении слуг и о том, как надо ими руководить, кажется таким современным потому, что трудно поверить, что читаешь книгу, написанную более пяти столетий назад старым парижским бюргером. У домовладельца, вероятно, было довольно большое хозяйство, и он, скорее всего, имел дом не только в городе, но и в деревне, ибо несколько раз пишет о том, что, «приехав в деревню», надо проверить, как работают крестьяне. Чтобы помочь жене управляться с большим числом слуг, он держал метрдотеля, которого называли мастер Джон-управляющий, и дуэнью, наполовину домоправительницу, наполовину компаньонку для своей молодой госпожи, которую звали дамой Агнесс, бегуинкой{7}. Помимо этого был еще бейлиф, или десятник, управлявший фермой. Домовладелец делит своих слуг и рабочих на три класса — к первому относились поденщики или сезонные рабочие, нанимаемые для выполнения каких-то особых работ. Это были носильщики и посыльные, бондари, жнецы, веяльщики зерна и другие; ко второму — сдельщики, портные, пекари, скорняки и башмачники, нанимаемые средневековыми господами определенного достатка для изготовления необходимых вещей из сырья, покупаемого на ярмарке или в городских лавках; и к третьему — обычные домашние слуги, которых брали на год и которые жили в доме господина; и из «всех этих людей, — пишет он, — нет ни одного, кто с радостью искал бы себе работу и хозяина».

Он приводит характерное описание, очевидно основанное на личном опыте, недостатков наемных рабочих. Он пишет, что обычно это ленивые и грубые люди, которые «любят огрызаться», ведут себя нагло (кроме тех дней, когда получают плату) и всегда готовы осыпать хозяина оскорблениями, если размер оплаты их не устраивает. Он предупреждает жену о том, чтобы она требовала от мастера Джона брать на работу только миролюбивых людей и всегда заранее заключать с ними договор о том, какую плату они будут получать за свою работу.

«Ибо знай, что чаще всего они не хотят заключать договор, а хотят приступить к работе безо всякого договора, говоря при этом мягким тоном: „Милорд, это все пустяки, в этом нет никакой необходимости, вы будете хорошо платить мне, и я буду доволен вашей оплатой“. И если мастер Джон берет их на этих условиях, то когда они закончат свою работу, то скажут: „Сэр, мне приходилось делать больше того, что я думал, надо было сделать то и это, здесь и там…“ — и они не возьмут то, что им дают, а начнут кричать и сыпать злыми словами… а потом всем наговорят о вас всяких гадостей, что хуже всего»[15].

Из различных указов, в которых устанавливался размер оплаты труда наемных работников со времен Черной смерти, мы узнаем, что в конце XIV века во Франции и Англии очень остро стояла проблема со слугами, и совет домовладельца освещает эту ситуацию с необычной стороны.

Впрочем, по его мнению, хозяйка должна была быть мудрой, как змея, в отношении найма и управления женской прислугой, а не мужской. По ходу дела он рассказывает нам, как нанимали слуг в Париже в XIV веке, и мы видим, что агентства по найму и характеристики появились отнюдь не в наше время. В то время в Париже существовали рекомендательницы — женщины, содержавшие то, что мы называем сейчас агентством по найму, и в указе 1351 года (в котором фиксировалась оплата труда после Черной смерти) им разрешалось брать 1 шиллинг 6 пенни за трудоустройство горничной и 2 шиллинга — за устройство сиделки. Женщины, служившие в доме, получали в ту пору 30 шиллингов в год и обувь. Домовладелец поэтому дает жене советы по такому деликатному вопросу, как собеседование и прием на работу женской и мужской прислуги.

«Знай, дорогая сестра, — говорит он, — что для того, чтобы они лучше тебя слушались и боялись вызвать твой гнев, я советую тебе поручить выбирать их и управлять ими даме Агнес, бегуинке, или любой другой женщине, которая тебе понравится. Она должна будет принимать их к тебе на службу, управлять ими к твоему удовольствию, платить им и держать их на службе, если тебе этого захочется, и увольнять, когда ты того пожелаешь. Тем не менее ты должна сначала поговорить об этом со мной наедине и действовать по моему совету, поскольку ты слишком молода, и твои собственные люди могут легко тебя обмануть. И знай, что те горничные, у которых нет места, могут прийти к тебе и предложить свои услуги и заявить, что срочно ищут себе господина и госпожу; и никого из них не принимай к себе в дом, не узнав сначала, где они работали до этого, и пошли туда своих людей, чтобы они расспросили поподробнее об этих людях и узнали, много ли они говорят и пьют, сколько времени они работали на этом месте, какую работу должны были выполнять и как ее выполняли, есть ли у них свой дом или друзья в нашем городе, из какого сословия они и в какой части страны родились, давно ли они уехали оттуда и по какой причине — ведь по их прошлой работе ты сможешь судить, чего от них можно ожидать в будущем. И знай, что часто женщины, приехавшие из отдаленных районов страны, совершили там какой-то проступок и потому вынуждены были уехать оттуда подальше…

И когда ты выяснишь у ее бывшего хозяина и хозяйки, соседей и других людей, что девушка тебе подходит, узнай от нее и заставь мастера Джона записать в его журнале день, в который она приступит к работе, ее имя и имя ее отца, матери и кого-нибудь из родственников, место, где они живут, и где она родилась, и кто дал ей рекомендации. Ибо слуги будут бояться навредить тебе, если будут знать, что все это было записано и, если они уйдут от тебя без твоего разрешения или совершат какой-нибудь проступок, ты напишешь судье на их родине или их друзьям и пожалуешься на них. И никогда не забывай высказывание философа по имени Бертран Старый о том, что если ты нанимаешь женщину или мужчину, которые всячески расхваливают себя и горды собой, то должна знать, что если ты их уволишь, то они будут всячески поносить тебя, если смогут, а если, наоборот, девушка будет льстить тебе и всячески уговаривать взять ее к себе, не доверяй ей, ибо она состоит в сговоре с тем, кто хочет тебе навредить; но, если она краснеет, молчит и ей становится стыдно, когда ты указываешь ей на ошибки, люби ее, словно свою родную дочь».