Трапезундская империя и Западноевропейские государства в XIII–XV вв. - Сергей Павлович Карпов Страница 28

Генуей длился непрерывно с 1418 по 1449 г.[646]. Тем не менее имевшиеся к середине 40-х годов разного рода трения, хотя отчасти и разрешались мирным путем, постепенно подводили к новому столкновению. Достаточно очевидным фактом была враждебность местных жителей к генуэзцам. Торгово-ремесленное население Трапезунда видело в итальянских поселенцах своих конкурентов. Действительно, генуэзцы и венецианцы пользовались налоговыми привилегиями, создававшими им лучшие условия для сбыта товаров в городах Трапезундской империи, да и в других районах, где вели торговлю трапезундцы. Преимущества умело использовались итальянцами, подчас нанося ущерб местным ремеслу и торговле. И хотя этот фактор ощущался в Трапезунде значительно меньше, чем в Константинополе, он все же порождал обстановку соперничества. Генуэзцы непосредственно эксплуатировали труд греков — наемных работников (для разгрузки судов, транспортировки товаров, в строительстве и т. д.). Классовый антагонизм усиливался религиозными противоречиями, а может быть, и давним выселением местных жителей с тех участков, где обосновались иноземные фактории. Башни генуэзского замка угрожающе противостояли трапезундским укреплениям. Нам уже известны случаи столкновений трапезундцев с генуэзцами и венецианцами; но они имели место не только на территории Понта. Трапезундские торговые люди терпели ущерб в генуэзских владениях, прежде всего Каффе (в 1398, 1447 г. и т. д.)[647]. В многочисленных конфликтах с итальянцами императорская администрация могла опираться на сочувствие греко-лазского населения. Борьба народных масс помогала императорам в их политике контроля над итальянской торговлей, использовалась феодальной верхушкой империи в своих целях. Чаще эта борьба принимала формы пассивного сопротивления, вооруженные выступления против итальянских поселений (например, в 1304 или 1348–1349 гг.) были редки и происходили в периоды военных действий; преобладали же ограбления генуэзцев и нанесение им всевозможного материального ущерба. С другой стороны, и генуэзцы, пытаясь избежать таксации, а также в случае споров применяли насилие, находя поддержку у администрации Перы, Каффы или даже самой Генуи Иоанн IV, как уже отмечалось, захватил престол при помощи генуэзцев; в 1438 г., пойдя на сближение с ними, отвел угрозу нападения Гаттилузи на город. Заверяя Геную в искренней дружбе (и, видимо, поддерживая ее в международных делах), он тем не менее постоянно прибегал к притеснениям генуэзских купцов, строго взыскивал с них коммерции во всем объеме, конфисковывал имущество нарушавших уплату коммеркиев, использовал все средства для пополнения казны, испытывавшей хронический дефицит. Еще в начале 30-х годов XV в. он отказался уплатить долг своего отца — 3000 дукатов — за покупку товаров у генуэзского купца Тома ди Тротиса. Заключив купца в темницу, Иоанн IV отнял у него выданный ранее залог. Представление консула Каффы не было принято во внимание. Поскольку Генуя в это время находилась под властью миланских герцогов, Филиппо Мариа Висконти письмом от 9 марта 1434 г. потребовал от своего наместника в Генуе и Оффиции Попечения Романии принять меры в защиту ди Тротиса. Последние направили послание императору, в котором говорилось о готовности Генуи добиваться восстановления справедливости всеми необходимыми способами[648]. В специальном поручении консулу Каффы Баттисто Форнарио и капитану каффинского флота рыцарю Карло Ломеллини было предписано добиться возвращения либо залога, либо денег, применив силу, если понадобится[649]. Видимо, вопрос был урегулирован, поскольку столкновения не произошло.

В 1441 г. генуэзским правительством была получена жалоба от жителя Перы Филиппо ди Мелоде на то, что его корабль был задержан в Трапезундском порту якобы по приказу императора, а товары и имущество насильно отобраны. Просьба консула Каффы а возвращении захваченного не имела успеха, и упомянутый Мелоде обратился к дожу, который любезным письмом просил императора возместить убытки генуэзскому подданному ради традиционной дружбы. В том случае, если бы император отказался это сделать, дож, не настаивая на немедленных выплатах, предлагал судебный разбор дела подестатом и Оффицией торговли Перы[650]. Очевидно, речь шла не о простом захвате имущества, а о конфискации вследствие правонарушений со стороны генуэзцев, связанных, вероятнее всего, с взиманием коммеркиев.

В 1443 г. дож Раффаэл Адорно сообщал, что от генуэзских купцов в Трапезунде поступают жалобы на дурное обращение с ними, а император не принимает тех мер, которые требовали договоры с республикой. Но в том же документе отмечено, что многие дела имели спорный характер и рассматривались трапезундской стороной как наветы клеветников (detractoribus). Для устранения этих споров Адорно решил назначить генуэзским консулом в Трапезунде Доменико д'Аллегро с правом принимать арбитражные решения одновременно в качестве генуэзского оффициала и трапезундского протостратора и информировать о них дожа[651]. Рекомендуя в 1446 г. в качестве доверенного лица для переговоров с императором генуэзского консула Леонардо Гримальди, Адорно отмечал, что его главной заботой было обеспечить охрану генуэзцев, а также благоприятное отношение к ним со стороны Иоанна IV. Показательно, что Гримальди получил и особые инструкции и поручения к василевсу, которого просили отнестись к ним с особым вниманием[652]. Переговоры должны были урегулировать новые осложнения в отношениях.

Нараставшие противоречия уходили корнями в печальные для Трапезунда события 1415–1418 гг. Они обострились также вследствие союза Трапезундской империи с княжеством Феодоро (Мангуп) в Крыму[653]. Для Трапезундской империи этот союз имел особое значение, ибо именно он, впервые после 1313 г., позволил ей захватить инициативу в борьбе с генуэзцами, и прежде всего с Каффой. С большим флотом — 13 галер — деспот Давид Комнин появился летом 1446 г. под стенами Каффы. Сначала он ограничился демонстрацией силы и отправил в город посольство. Администрация Каффы была вынуждена дать деспоту необходимое продовольствие и подарок — 1413 аспров[654]. Сам факт пребывания трапезундского флота во враждебной Каламите, заключение союза с правителем Мангупа Оловеем очень встревожили и Каффу и Геную. Поход галер и фуст рассматривался как нарушение договора (contra pacta et deveta Cafîe). Вероятно, еще до экспедиции флота в Трапезунде были введены новые коммеркии (innovationes cabellarum), прежде всего на соль и вино и на другие товары, покупавшиеся и продававшиеся генуэзскими купцами. Это обстоятельство, как отмечалось, привело к трениям и с Венецией в 1445 г. Подобно венецианцам, генуэзцы подвергались в Трапезунде притеснениям, их замок не был достроен императором[655]. Одновременно враждебные действия против генуэзцев предпринимали правители Кастамона, Синопа и «других областей» Черного моря[656]. Видимо, складывалась антигенуэзская коалиция, к которой при случае могли примкнуть и венецианцы[657].

Для рассмотрения сложившейся ситуации в Генуе был созван экстраординарный совет под председательством дожа Джованни Фрегозо. В нем приняли участие Оффиция Попечения Романии, Совет старейшин, Монетная оффиция, Правление Банка св. Георгия и 30 граждан — «мудрых по делам Востока». На такой представительной ассамблее, объединявшей все компетентные органы Генуэзской