Джон Армстронг - Советские партизаны. Легенда и действительность. 1941–1944 Страница 29

Можно предположить, что отобранные члены партии подробно инструктировались партийными чиновниками по политическим и военным вопросам порученного им задания, а их техническая подготовка проводилась под руководством офицеров Красной армии и НКВД. Она длилась около двух недель и включала в себя обучение навыкам обращения с взрывчатыми веществами и парашютные прыжки. Но поскольку особый упор, по всей видимости, делался на призыв радистов и других технических специалистов, необходимых партизанским группам, углубленной подготовки во всех областях не требовалось.

После подготовки новобранцев разбивали на небольшие, численностью меньше взвода, группы, имевшие командира, комиссара, других офицеров, в их составе обязательно был радист и другие специалисты. Офицеры назначались из военнослужащих младшего офицерского состава Красной армии. Из тренировочного лагеря такие группы направляли в штабы Красной армии, – по всей видимости, фронтовые штабы, – где они проходили дополнительный инструктаж и им выделяли район для действий, куда их забрасывали на парашютах[121].

По достижении района группы парашютистов прежде всего пытались наладить контакт с лояльными к советской системе лицами, чьи имена им сообщали перед заброской на оккупированную территорию. Часто эти люди являлись членами подпольных партийных организаций, и многие из них исчезали в течение нескольких недель после эвакуации советских сил из этих районов. Еще чаще они были мелкими чиновниками или простыми членами партии, не проявлявшими особого стремления подвергать себя риску участия в сопротивлении, но их тем не менее удавалось убедить сотрудничать с заброшенными на парашютах группами. Для организации такого сотрудничества группы парашютистов наделялись полномочиями по руководству всеми имеющимися в районе их действий партийными и советскими организациями, в том числе и существовавшими партизанскими отрядами. Они также выступали в роли представителей центральной власти, в частности командования Красной армии. Не менее важным, по всей вероятности, было и наличие у этих групп средств связи с последними.

Группы парашютистов приступали к созданию сети агентов из сторонников советской власти и использовали их в качестве вербовщиков или рядовых членов партизанских отрядов. Но большинство рядовых партизан набиралось из отрезанных от своих частей красноармейцев, для которых авторитет находившихся среди парашютистов офицеров Красной армии, представлявших Верховное командование, был особо важен. Однако в течение нескольких месяцев до начала зимы группы парашютистов не смогли организовать крупномасштабного партизанского движения, а главным образом занимались налаживанием контактов с местными сторонниками советской власти и скрывающимися в лесах группами красноармейцев. В декабре крупное поражение немцев на подступах к Москве существенно повлияло на взгляды большинства населения оккупированных территорий.

Почти одновременно создались благоприятные в тактическом плане условия для проведения крупномасштабных партизанских операций. Немцы оголили тылы своих войск, пытаясь поддержать рушившийся фронт. Этим самым они оставили незащищенными линии коммуникаций в то время, когда бесперебойное снабжение фронта являлось жизненно необходимым. Вместе с тем партизаны смогли получать подкрепление от Красной армии через бреши, образовавшиеся в немецких позициях на линии фронта. Одна из таких брешей к востоку от Витебска – так называемый Витебский коридор – служила воротами для тысяч партизан, многие из которых набирались из числа эвакуированных в этот район. Находившаяся дальше к югу брешь в районе Кирова позволяла направлять крупные силы партизан в район между Брянском и Вязьмой. Использование этих брешей создавало возможность посылать не только организаторов и технических специалистов, но и целые партизанские отряды для подкрепления партизан, уже набранных на оккупированной территории[122]. Кроме того, через те участки фронта, где условия местности и недостаток войск не позволяли немцам сохранить линию фронта непрерывной, осуществлялось снабжение и направлялось подкрепление.

Возросший престиж советской власти после зимних побед дал возможность группам организаторов преобразовать значительные силы бывших красноармейцев и новобранцев, в особенности не служившую в армии молодежь, во внушительное по размахам партизанское движение. Вместе с тем нужно подчеркнуть, что значительная часть людей из этих категорий не присоединилась к партизанам и многие из них активно сотрудничали с немцами. Но в разных областях методы достижения цели существенно различались. В Ленинградской области большое число организованных партийными работниками отрядов направлялось через линию фронта уже с начала осени; в этом регионе не было попавших в окружение крупных войсковых группировок, и, по всей видимости, зимой 1941/42 года основную часть новобранцев партизанского движения составляли жители деревень. Как отмечалось выше, организаторы партизанского движения и отряды, направляемые через бреши в линии фронта, были особенно важны для территории Орловской области, расположенной к северу от Брянска, а также в Смоленской и Витебской областях. В южной части Орловской области и прилегающих районах Украины, напротив, главную роль в организации партизанского движения сыграли уцелевшие местные партийные работники, а также офицеры Красной армии и НКВД, оказавшиеся в окружении. Группы парашютистов играли относительно важную роль в южной и центральной частях Белоруссии, куда не было доступа по суше с советской стороны и где территориальные партизанские отряды понесли серьезный урон.

Хотя по площади данный регион являлся лишь небольшой частью оккупированных территорий, занимаемое им центральное положение и благоприятные условия местности делали его весьма значимым для дальнейшего развития партизанского движения. Поэтому вполне разумно предположить, что использование групп парашютистов в этом регионе по важности оказанного ими влияния на развитие партизанского движения оказалось несоизмеримо большим по сравнению с численностью таких групп или площадью региона, где они действовали.

Развитие партизанского отряда

Прежде чем рассматривать последствия быстрого роста партизанского движения зимой 1941/42 года для высших уровней управления, необходимо рассмотреть развитие основной единицы партизанского движения; ее организационная структура оказала огромное влияние на дальнейшее проведение партизанских операций. Но представленная обобщенная картина вполне способна ввести в заблуждение, если не учитывать, что с начала до конца этого периода (1942–1944 гг.) существовали сотни партизанских отрядов и среди них не было двух одинаковых. Поэтому необходимо подчеркнуть, что именно разнообразие, а отнюдь не единообразие было характерной чертой партизанского движения, и описанные в данном разделе тенденции не представляют собой единой для всех партизанских отрядов модели развития, а являются просто обобщениями, сделанными на основе изучения большого количества примеров[123].

К зиме 1941/42 года, когда партизанские отряды были готовы начать операции, большинство отрядов, вне зависимости от способа создания, имело одинаковую численность (20–200 человек) и организационную структуру[124]. Ключевую роль в них играли командир и комиссар. Командир, который часто был выбран на этот пост благодаря своим познаниям в военном деле или популярности в районе формирования партизанской группы, номинально являлся верховной властью, но иногда настоящим начальником отряда был комиссар. Положение, ранее занимаемое этими людьми и другими офицерами отряда, было различным. Ими могли быть бывшие работники региональных партийных органов и отделений НКВД, офицеры и комиссары Красной армии, офицеры отделов НКВД Красной армии и очень редко лица, занимавшие руководящие посты на промышленных предприятиях и в колхозах. Кем бы ни были в прошлом эти люди, их значение трудно переоценить. Именно они принимали решение об организации сопротивления немцам в то время, когда быстрое отступление советских сил ставило под сомнение действенность такого сопротивления. Решение этими бывшими представителями советской номенклатуры принималось благодаря либо их лояльности к советскому режиму, либо страху оказаться в руках немцев. Если их не забрасывали в составе групп парашютистов, их часто прятали проверенные люди, или они долго скрывались небольшими группами в лесах, прежде чем им удавалось организовать свои отряды. Командирам групп парашютистов удавалось быстрее добиваться результатов, но они, часто не будучи знакомы с местными условиями, подвергались большему риску. Пользуясь своими личными качествами или высокими званиями, партизанские лидеры сгоняли людей в отряды и управляли ими твердой рукой, а когда требовалось, могли прибегнуть и к насилию[125].