Михаил Воробьёв - Япония в III-VII вв. Этнос, общество, культура и окружающий мир Страница 29

Кроме упомянутых должностных лиц Ематай как будто обладало особыми наместниками. По традиционной версии, изложенной в разделе о вожэнь и отстаивающей лидерство «Владения царицы» среди десятков других, более мелких, при Химико наряду с независимыми владениями на юге существовали земли к северу от ее страны, на которые распространялась власть Ематай. Какого-то влияния Ематай должно было добиваться и на Цусима и в Ики, важных для связей с Южной Кореей, на которую власть царицы непосредственно не распространялась.

Для управления всеми этими владениями назначался особый наместник (букв, «великий предводитель»), резиденция которого находилась в Ито. В «Вэй чжи» говорится: «К северу от владения государя-женщины специально установлен один великий предводитель (кит. идашуай, яп. итидайсоцу) для надзора за вассальными владениями» [Кюнер, 1961, с. 247]; иногда утверждают, что северное направление указано неверно — должно быть «к западу», но эта поправка сразу же позволяет поместить Ематай в Кинай, а «предводителя» превратить в наместника на Кюсю, Сикоку, Тюгоку наподобие более позднего да дзай-но соцу. Однако соответствующие примеры из «Нихонги» относятся к леген-дарной поре, и их достоверность сомнительна. Наиболее ранняя достоверная цитата о действиях наместника (да дзай-но соцу) относится к 609 г., который отстоит на 370 лет от времени, о котором идет речь.

О «великом предводителе» — наместнике — известно, что он был послан в Ито правительницей. Он должен был надзирать за странами к северу от ее владения и вести внешние сношения. Но если он надзирал сразу за всеми владениями, может быть, не было нужды посылать еще других чиновников в каждое владение отдельно? И если он находился постоянно в Ито, насколько при

стальным был надзор правительницы за внутренними делами прочих владений? А он находился в Ито, которое благодаря выгодному географическому положению завязало связи еще с Поздней Хань и возило дань к китайскому двору. Ито при царице Химико стало аванпостом Ематай. «В этом владении имеется государь (ван), который становится как бы губернатором (кит. цыши). Он посылает послов в столицу и область Дайфан» [Кюнер, 1961, с. 247]. Некоторые полагают, что это местный чиновник, назначенный центральным правительством. Поскольку само Ематай имело выход лишь к заливу, глубоко заходящему в остров, оно было заинтересовано в гаванях, стоящих на побережье открытого морю в северной и западной частях острова. Такие гавани находились во владении Ито. Однако хотя формально владения на Северном Кюсю входили в федерацию, на деле были полунезависимы и могли оказать сопротивление при нападении. Да и психологические последствия прямого нажима могли оказаться нежелательными для Химико [Тома, 1960, с. 166–173]. Поэтому Химико воспользовалась своим правом верховного надзора за рынками, которые были открыты во всех владениях, независимо от непосредственной ежедневной в них потребности; очевидно, рынки имели общефедеративное значение. Под таким предлогом в Ито был посажен «великий предводитель». Несомненно, при этом учитывался фактор общефедеративной заинтересованности во внешних сношениях.

Кроме перечисленных в «Вэй чжи» рассеяно много названий должностных лиц, мало что говорящих нам, и несколько носителей административных функций. Напомним фразу из раздела о вожэнь в «Вэй чжи»: «Старшие и младшие имеют различный ранг. Вторые целиком подчиняются первым. Собирают подати и налоги… Есть тэйкоку (кит. дигэ)». Последние, по китайским источникам, осмысляются как хранители амбаров [Hashimoto, 1956, с. 545–547; Кюнер, 1961, с. 247].

Иероглифы, обозначающие должность надзирающих за рынками, иногда читаются как «Ямато» или понимаются как «великая Ва» — «дайва» (кит. даво). Более того, некоторые, основываясь на употреблении и значении аналогичного термина в «Нихонги» и, например, в «Хоу Хань шу» («их давован находится в Ематай»), отождествляют даво с правителем. Эта концепция, не лишенная остроумия, однако, уязвима для критики. В действительности в источнике говорится лишь о том, что во всех странах открыты рынки и специальный «дайва» надзирает за ними. Правитель каждого владения собирает налоги, хранит их в амбарах;и взимает торговый налог, поручая чиновнику надзирать за рынками.

Должностные наименования вадзин исследовали многие. В частности, применительно к владениям Цусима, Ики, На, Фуми употреблено слово «хинубори», которое в форме «хинамори» встречается в древнеяпонском языке и означает «обороняющий Область», а иногда служит именем собственным или географическим названием. На этом примере становится ясно, что среди названий должностных лиц в разделе о вожэнь большинство либо являются именами людей, занимавших эту должность, либо, наоборот, должность становится именем человека. Поэтому имена и названия пунктов, упоминаемые в разных источниках, придают достоверность названию должностей в разделе о вожэнь. А если они отыскиваются среди старых имен и названий пунктов на Кюсю, они подтверждают теорию кюсюского расположения Ематай [Сакамото, 1956, с. 132–140].

Характер должностей во владениях вадзин — сложный вопрос. Кем учреждались должности — главой каждого владения или правителем Ематай, — эта проблема связана с вопросом о существовании правителей в каждом из владений. Раздел о вожэнь употребляет термин «правитель» применительно к трем владениям: Ито, Ематай, Куна. В пяти владениях правителей как будто не было, хотя должностные лица существовали. Возможно, их назначало Ематай.

В тех владениях, где правители существовали, должностные лица, очевидно, обладали правом контроля над местным правителем, если были общесоюзными лицами, назначались главой Ематай. Так, по источнику, владение Куна было независимым, не признавало власть правительницы, а его владетель враждовал с царицей Ематай. Должностные лица в Куна, естественно, руководствовались лишь волей своего правителя. Однако манера изложения общей ситуации в разделе о вожэнь и в этом случае та же, что и при перечислении должностных лиц для всех других владений, начиная с Цусима. Название должностных лиц — «хику» — повторяется и в этих случаях — похоже, составитель «Вэй чжи» не видел разницы между должностными лицами этих стран. Что касается наместников правительницы, то их наименование не должно бы очень разниться во всех владениях, но в действительности разница существенна. Только на Цусима и в Ики названия главного должностного лица одинаковы — «хико», да в двух других владениях (На и Фуми) одинаковы следующие по важности должностные лица — «хинамори», или «хинубори». В других случаях должностные лица носят местные названия, что доказывает их самостоятельность.

По всей видимости, должностные лица, ведавшие административными внутренними делами владения, пользовались самостоятельностью. В этих владениях власть наследственных правителей постепенно слабела, а реальная власть должностных лиц росла. Недостаточность сведений о правителях большинства стран, возможно, связана с потерей ими авторитета. Это обстоятельство, вероятно, облегчало для правительницы проникновение в эти владения. Ситуация, которая описана в «Вэй чжи», не дает основания думать, что правительница сумела поставить под свой контроль внутренние дела владений. Допуская сохранение в этих владениях правителей, должностных лиц, самоуправления, она контролировала только внешние сношения и поэтому в глазах иноземцев выглядела правительницей варварского царства или федерации.

Письменного права в эпоху Ематай не существовало. Оно заменялось обычным правом, регламентировавшим лишь основные положения. Право той эпохи было тесно связано с верованиями. По «Взй чжи», «не воруют, мало споров. Что касается нарушителей закона, то у легких преступников берут в казну жен и детей, у тяжелых преступников уничтожают всю семью и близкий род» [Кюнер, 1961, с. 247]. «Вэй чжи» не разъясняет, что считалось законом. По «Нихонги», писаных законов не существовало, их заменяла воля правителя. Когда при Одзине один человек оклеветал другого, правитель отдал клеветника в рабство. В целом этого рода обычаи у вадзин и народа Ямато не сильно отличались.

Хозяйство

В разделе о вожэнь в «Вэй чжи» упомянуто до полусотни представителей живой и мертвой природы, а также продуктов сельского хозяйства и ремесла. Все в целом позволяет составить определенную картину хозяйственной жизни вадзик, дополнив ее данными археологии [Hashimoto, 1956, с. 487–489].

В географическом разделе «Хань шу» многое из сказанного ниже отнесено к странам Даньэрр и Чжуяй. Но в целом достоверность этих фактов и их приложимость к Кюсю не вызывают сомнения и подтверждаются как археологическими находками, так и сведениями из «Кодзики» и «Нихонги».