Светлана Кочкуркина - Корела и Русь Страница 29

Шведское войско под руководством Якова Делагарди поначалу соблюдало свои договорные обязательства и приняло участие в борьбе против Лжедмитрия II. Однако после поражения русских 1610 г. под Клушином часть шведского отряда перешла на сторону поляков. Василий Шуйский открыто заявил, что Корелу шведам «за их измену» не отдаст. Но это уже не имело никакого значения, поскольку полякам открывался путь на Москву, а шведам — на Карелию.

Как только шведские войска появились на Карельском перешейке, против них развернулась народная борьба. Остановить наступление войск ополчения не смогли, но нанесли врагу ощутимые удары. Французские наемники из отряда Делагарди заняли Ладогу и разорили ее. Не сумев взять Орешка, Делагарди все силы сосредоточил на захвате Корелы. К этому времени в ней собралось около 2–3 тыс. защитников из города и сельской округи и гарнизон, насчитывающий примерно 500 человек, под руководством воеводы И. М. Пушкина, которому помогали воеводы В. Абрамов и А. Безобразов, а также предводитель карельских ополченцев Григорий Сиркин (Сиркинен). В крепости находился и карельский епископ Сильвестр. Стойкость защитников, смелые вылазки в лагерь противника, поддержка местного населения позволили крепости продержаться довольно долго. Но положение с каждым днем ухудшалось. Голод, болезни, тяготы шестимесячной обороны сделали свое черное дело — в крепости в живых осталось не более 100 человек. Когда стало ясно, что дальше защищаться невозможно, воевода Пушкин согласился на переговоры.

Шведское командование потребовало, чтобы защитники крепости, оставив все оружие и имущество, в поношенной одежде покинули город. Эти унизительные условия были отвергнуты И. М. Пушкиным. Он отстоял право на свободный выход из крепости всех оставшихся в живых. 2 марта 1611 г. Корела капитулировала. Каково же было изумление шведов, когда они увидели, сколько человек, выдержавших длительную оборону и не покорившихся, осталось в живых среди защитников крепости.

Упорное сопротивление Корелы заслонило на какое-то время от шведской интервенции другие русские земли. Но уже в середине 1612 г. значительная часть новгородской земли оказалась под властью Швеции.

В 1610–1611 гг. боевые действия велись на Кольском полуострове и в Карельском Поморье. В целом благодаря оборонным мероприятиям и мужеству местного населения походы шведов закончились неудачно, но урон ими был нанесен огромный. «Немецкие люди, — говорится в одном из документов того времени, — нашего государева порубежные волости повоевали и деревни пожгли, и людей секли, а иных в полон взяли».11

В Корельском уезде и в других погостах Карелии для отпора врагу создавались партизанские отряды. Искреннее восхищение вызывают отчаянные походы партизан в глубь вражеской территории под руководством Максима Рясянена. Легендарной личностью оказался крестьянин из Большой Тикши Иван Рокаччу. Создавались партизанские отряды и в Олонецком погосте.

Для захвата Карельского Поморья и Заонежских погостов шведы использовали польско-литовских наемников. Осенью 1613 г. они появились в южной части Заонежья. На борьбу с врагами выступили объединенные силы андомских, шальских, пудожских крестьян под руководством воеводы Бориса Чулкова. Тогда польско-литовские отряды решили взять Холмогоры. И здесь неудача. После шестидневной безрезультатной осады интервенты двинулись к Сумскому острогу, опустошая все на своем пути. Но Сумский острог, получив подкрепление из центра русских земель, отразил все атаки.

Население Заонежских погостов, услышав о приближении отрядов захватчиков и грабителей, приняло соответствующие меры по укреплению оборонительных пунктов, созданию партизанских отрядов. Интервенты осадили Шунгский, а затем и Толвуйский остроги. Защитники их выдержали трехнедельную (!) осаду. Интервенты ни с чем повернули на Олонец и только совместными усилиями шведских и польско-литовских отрядов сумели его взять. Но не надолго. Объединившиеся русские организованные воинские силы при помощи карельского населения и тих-винцев разгромили врага под Олонцом, продемонстрировав несокрушимую волю к победе и крепость братских уз.

Шведы по существу более не предпринимали активных наступательных действий, так как столь длительная интервенция им оказалась не под силу. Россия же продолжала бороться с польскими захватчиками, и заключение мира со Швецией позволило бы ей. сосредоточиться на борьбе с одним врагом. Мирные переговоры между Россией и Швецией начались в октябре 1615 г. Швеция стремилась извлечь выгоды из сложной обстановки, в которой оказалось Русское государство, и выдвинула непомерные требования. И только при посредничестве английских и голландских представителей 23 февраля 1617 г. в д. Столбово, в 50 км от г. Тихвина, был заключен невыгодный, кабальный для России мирный договор. К Швеции отходили Ижорская земля и города Ивангород, Ям, Копорье, Орешек, Корельский уезд с г. Корелой. Наконец-то Швеция получила то, о чем мечтала столетиями. Россия же лишилась выхода к Балтийскому морю, что неминуемо привело к тяжелым политическим и экономическим осложнениям. Корельский уезд был оторван от России почти на сто лет. Такой дорогой ценой достался Русскому государству Стол-бовский мир 1617 г.

После заключения мирного договора ни о каком активном сопротивлении карел шведам не могло идти и речи. Помощи ждать было неоткуда. Правительство Швеции за выступления против власти карало смертной казнью. Увеличилось число податей, различных поборов, появилась новая система сбора налога откупщиками. И это при страшном запустении и разорении края! О тяжкой участи населения свидетельствуют факты недоимок и увеличение смертности. Помимо того, шведские власти насильственно обращали карел в лютеранство. Если, к примеру, дворянин отказывался переходить в лютеранство, его лишали имений. Крестьяне же участвовали в содержании пасторов, платили им за обряды крещения, венчания, отпевания, если даже и не пользовались их услугами. Жалобы на притеснения и насильственное крещение присутствуют в обращениях крестьян к шведскому королю и русскому царю.

У населения оставалась единственная возможность сопротивления, уже известная ему раньше, — переселиться в Россию. Если в 20-е гг. XVII в. уходили небольшими группами, то в 30-е перемещение приняло массовый характер. Шведы пытались помешать уходу, введя смертную казнь и требуя от московских правителей возвращения беглецов. Русские власти по возможности укрывали их, но не всегда могли это делать, зато жители Лопских и Заонежских погостов заняли более активную позицию. Так, например, в 1628 г. крестьяне Ребольского погоста, вооружившись кольями и топорами, отказались выдать перебежчиков. Категорический отказ они сопровождали прямыми угрозами: «А ты от нас из волости поедь, покамест не убит и не ограблен».12 За первую половину XVII в. из Корель-ского уезда в Россию переселилось свыше 25 тыс. человек. В 1649 г. по шведско-русской договоренности за определенный выкуп (190 000 р.) беженцы на вечные времена становились подданными Русского государства.

Во второй половине XVII в. после стабилизации международного положения России московские власти предпринимают шаги для возвращения Корельского уезда и Ижорской земли, активизируют борьбу за выход к Балтийскому морю. Постоянная опасность вторжения шведских военных отрядов побудила русское правительство принять целый ряд мер по обеспечению обороноспособности пограничных районов, и в частности Олонца: вводится институт «пашенных солдат» и строятся дерево-земляные укрепления. Олонец превращается в крупнейший военный пункт Заонежья и административный центр Олонецкого края. В конце сентября 1649 г. на стрелке, образованной слиянием рек Олонца и Мегреги, было построено два деревянных города: Больший (общая протяженность укреплений 423 сажени) и Меньший (360 сажен, с 19 башнями). Оба они состояли из двух замкнутых оборонительных комплексов и по тем временам представляли собой сильную деревоземляную крепость. Насыщенность олонецких оборонительных укреплений значительным количеством выступающих в поле, более или менее ритмически расставленных башен позволяла при защите крепости организовывать мощную систему как фронтального, так и флангового огня.

При возведении Олонецкой крепости строители XVII в. широко воспользовались арсеналом традиций древнерусского деревянного зодчества: общим характером планировки; конструкцией стен (засыпка их оснований землей и применение двойного бревенчатого бруствера у мушкетных и пищальных бойниц в качестве защиты против огневых средств неприятеля, и в первую очередь против осадной артиллерии); ритмичной расстановкой башен по всем сторонам крепости; устройством дополнительных деревоземляных укреплений — быков. Особо следует отметить использование строителями защитных свойств рельефа (мысовое городище на стрелке) и наличие укреплений вокруг посадской территории.13