Евгений Тарле - Партизанская борьба в национально-освободительных войнах Запада Страница 29

Немаловажное значение для освободительной борьбы в Болгарии имели и русско-турецкие войны. В ряде войн болгарские дружины действовали на стороне России. Порой эти войны сопровождались переселением болгар на соседние территории (Дунайские княжества), частично на территорию России. Так русско-турецкая война 1828–1829 гг. повлекла за собой значительную переселенческую волну. Южная Болгария (Сливен, Котел, Нова Загора и др.) дала главную массу выходцев, часть из которых поселилась в Валахии и Бессарабии. В Галаце, Плоешти, Гюргеве, Браилове, отчасти Бухаресте и Добрудже разместились болгарские беженцы, не терявшие связи с турецкими болгарами и их борьбой за независимость.

Образование многочисленной болгарской эмиграции в Придунайских княжествах (позднейшая Румыния) было немаловажным фактором дальнейшего развития партизанской борьбы. На территории этих княжеств в условиях более спокойных могла вестись подготовка к выступлениям, а связи в самой Болгарии позволяли привлекать к непосредственной борьбе жителей подвластной туркам территории.

С войной 1828–1829 гг. связывается одна из ранних попыток повстанческой партизанской борьбы в Болгарии. Вместе с русскими войсками в Болгарии в 1828 г. действовала партизанская дружина, во главе которой стоял болгарин из города Котел, — офицер русской службы Георгий Мамарчев. Еще в предшествующую русско-турецкую войну 1806–1812 гг. Мамарчев участвовал в военных действиях и отличился во время штурма Силистрии. Во время войны 1828–1829 гг. Мамарчев организовал добровольческий отряд, побывал с ним на своей родине. Однако дальнейшей его деятельности препятствовало то обстоятельство, что русские военные власти, разрешавшие набирать в отряд болгар, жителей Валахии, запрещали принимать турецких болгар. Это запрещение диктовалось стремлением не ставить под удар семьи партизан, находившиеся в турецких владениях. Однако Мамарчев не следовал этим указаниям. Когда между Россией и Турцией был заключен в Адрианополе мир, среди болгар родилась мысль об организации общего восстания, так как надежда на освобождение в результате самой войны исчезла. Мамарчев был главным популяризатором этого плана. Идея эта не нашла поддержки русских военных властей, так как русская армия должна была покинуть пределы Турции и не могла бы в силу этого поддержать болгар, а ставить их под угрозу жестокой расправы турок она не хотела. Однако Мамарчев, оставивший русскую службу, продолжал пропаганду, вербовал партизан, но проектировавшееся им восстание не удалось осуществить.

Дружественное отношение болгар к русским в период войны, массовое выселение болгар усилили ненависть турок по отношению к искони бесправному болгарскому населению. Под предлогом борьбы против болгарских хайдуков-партизан по болгарской земле бродили шайки иррегулярных турецких войск — делибашей, совершавших грабежи и всяческие бесчинства. И без того отягощенное поборами население было обложено новым налогом. Много сел было сожжено, много болгар подверглось преследованиям. Но не умирала в болгарском народе мечта о свободе. Чтобы завоевать свободу, тырновский торговец Велчо Атанасов стал в 1835 г. создавать тайную организацию. Он объехал ряд соседних местностей: Габрово, Елену, Лесковец, Горну Ореховицу. Всякий состоятельный болгарин — участник движения должен был подготовить десять партизан и вооружить их. Началась усиленная подготовка вооружения, шилась форменная одежда для партизан. Сложилась значительная организация, штаб которой собирался в Ильинском Плаковском монастыре близ Елены. Игумен этого монастыря Сергий был связан с партизанами и был склонен к восстанию. Командиром был назначен Мамарчев. Когда он ознакомился с ходом подготовки восстания, то признал ее еще недостаточной. Восстание было отсрочено, а тем временем нашелся предатель — чорбаджия Юрдан, из Елены, который выдал готовящееся восстание. Разъяренные турки предали смертной казни многих партизан, игумен Сергий через 2 года умер в тюрьме, а капитана Мамарчева, которого как русского офицера они не посмели казнить, подвергли заключению. Он побывал в разных тюрьмах Малой Азии и умер на острове Самосе[64].

Однако первые неудачи не помешали новым попыткам развертывания партизанской борьбы. Следующее выступление имело место в Браилове (Валахия), где концентрировались болгарские выселенцы из Сливна и других городов. 10 июля 1841 г., к изумлению валашских властей, некий Владислав Татич расклеил по улицам прокламации, вербуя на глазах у всех добровольцев для борьбы за освобождение Болгарии. Он открыто раздавал ружья, порох и создал партизанский отряд, число участников которого росло. В другом районе города сформировался еще один отряд. Через два дня обе группы объединились и под звуки музыки с развевающимся красным знаменем, на котором был нашит белый крест, двинулись к пристани — к переправе. Однако валашские власти подготовили для партизан ловушку. Пообещав нейтралитет, они во время переправы открыли огонь. Партизанам был нанесен значительный урон. Это был не единственный случай предательства со стороны валахов (теперешних румын).

Наряду с такими попытками организации большого восстания, отчасти же под влиянием неудачи этих попыток партизанская борьба развилась в иной форме. Возникли отряды, не ставившие себе больших и широких целей, но тем не менее наносившие не малый ущерб своему противнику. Это были мелкие отряды, укрывавшиеся в лесных трущобах Балканских гор и оттуда совершавшие свои нападения. О повседневных выступлениях мелких партизанских отрядов осталось меньше документальных следов, однако некоторые факты из истории борьбы этих отрядов установлены. Известно, что как раз в 1841 г., после неудачи восстания, образовалась чета, действовавшая в течение восьми лет и скитавшаяся по горам. Она совершала отдельные мелкие налеты на наиболее ненавистных притеснителей-турок, на их прислужников — чорбаджиев. Такие мелкие четы появлялись и позже, существовали в различных местах. Например, в 1849 г. в селе Бойница (Видинский округ) сформировался отряд, во главе которого стоял Пуйо и его сын учитель Велчо. В знак протеста против турецкого угнетения чета совершила нападение на полицейский участок и сожгла его. Пример оказался заразителен; то же самое повторилось в селах Холово, Бракевци. Но участникам партизанских выступлений не удалось удержаться на родине. Они оказались вынужденными бежать в Сербию[65].

С 50-х годов XIX века выступления партизанских отрядов не приносят еще значительных успехов, но лучше организованные, больше законспирированные отряды начинают наносить серьезные удары противнику. В 1850 г. в Видинском, Ломском, Кулском, Белоградчикском округах грабежи и насилия султанских чиновников, увеличение налогов и вымогательство их, экзекуции, связанные с собиранием налогов, возбудили возмущение крестьян. Они отправили своего старшину (кмета) Цоло Тодорова в Сербию за оружием. А оставшиеся на месте собрались в церковь, где назначили предводителей из своей среды и приняли присягу.

Посылка представителя в Сербию была не случайна. В этом движении принимали участие уже названные выше Пуйо с сыном и, возможно, другие болгары, эмигрировавшие в Сербию, а затем явившиеся в Болгарию, чтобы принять участие в борьбе. Движение началось в заранее намеченный день, но подготовка его не оказалась на должной высоте — оружия было недостаточно, а неопытные крестьянские отряды не сумели организовать совместные действия. С другой стороны, турки были осведомлены о начавшемся выступлении. Партизаны убили ряд представителей сельской администрации. Но брошенные против партизан башибузукские орды и регулярные части, нападавшие с разных сторон, разъединили партизанские четы, окружили их и подавили попытку этого выступления.

Время Крымской войны было временем жестокого угнетения болгар турками. Угроза русского вторжения за Дунай побудила турок произвести массовую мобилизацию мужчин для работ на укреплениях. Мобилизованные оказывались в условиях жесточайшего каторжного режима. Сосредоточенные в ряде отдельных пунктов (Варна, Шумла и др.) и размещенные в антисанитарных условиях, они стали первыми жертвами чумной эпидемии, занесенной турецкими войсками из Малой Азии, так как им была поручена уборка трупов умиравших от чумы турок. Эпидемия быстро охватила болгарские города и села; уцелевшее население, бросая дома и имущество, оставляя непогребенными трупы близких, устремилось в горы.

Недовольство райи значительно усиливалось в результате безответственных обещаний реформ со стороны турецких властей. В феврале 1856 г. турецкое правительство издало так называемый хатти-хамайун — торжественный акт, обещавший расширение политических, гражданских и вероисповедных прав христианских подданных Порты. Но так же, как многочисленные предшествующие акты, и этот остался невыполненным обещанием. Оно и понятно. Вся система турецкой государственности покоилась на сосуществовании огромного бесправного большинства (христиане) и полноправного меньшинства (мусульмане). В то время как первые были лишены политических и гражданских прав, вторые располагали ими в полной мере и были вершителями судеб первых и в суде и в администрации. Местные агенты власти не считались ни с какими законами, ни с какими обещаниями прав.