Александр Заблотский - «Воздушные мосты» Третьего рейха Страница 3

Еще одним источником пополнения германской ВТА, особенно после 1942 г., стали итальянские и французские самолеты, доставшиеся немцам как трофеи. В качестве военно-транспортных в люфтваффе эксплуатировались итальянские Fiat G.12, SIAI S.75 и S.82, французские LeO-451T.

Рассказ об авиационной технике ВТА люфтваффе будет неполным, если не упомянуть десантные планеры — простые и дешевые, выполненные из недефицитных материалов летательные аппараты, доставляемые в район высадки самолетами-буксировщиками. Как правило, десантные планеры имели крупногабаритные грузовые люки, расположенные в передней или задней частях фюзеляжа, что обеспечивало прием на борт и быструю выгрузку артиллерийских орудий, мотоциклов, легких автомобилей и другой техники.

Основным типом десантного планера люфтваффе в начале войны стал DFS-230. Это был подкосный высокоплан, фюзеляж планера изготавливался из стальных труб и обшит тканью, а крылья—из древесины с обшитой фанерой передней кромкой, остальная поверхность обтягивалась тканью. Колесное шасси отсутствовало, вместо него под фюзеляжем крепилась специальная посадочная лыжа. DFS-230 вмещал 8—10 десантников (или 1200 кг груза) и одного пилота.

В ходе войны па смену DFS-230 пришел более вместительный планер Go-242. Он представлял собой высокоплан, с двухбалочным хвостовым оперением. Такая компоновка позволила выполнить заднюю часть фюзеляжа откидывающейся, что значительно облегчало его загрузку и разгрузку. Основным материалом для конструкции Go-242 служило дерево.

Заднее расположение грузового люка было удобно и в случае столкновения планера с каким-либо препятствием при посадке, что, в общем-то, происходило довольно часто. При этом, как правило, повреждение получала лишь носовая часть фюзеляжа, хвостовой шок оставался целым, и с быстрой разгрузкой в боевой обстановке проблем не возникало.

Go-242 имел варианты «А» и «В», при этом первый имел салазочное шасси, а второй — трехколесное с носовым самоориентирующимся колесом. Серийно строились десантные модификации (А-1, А-2, В-3 и В-4) на 21 десантника со снаряжением и грузовые (А-0, В-1, -2 и -5) на 2400 кг груза.

В ходе подготовки к несостоявшемуся «Морскому льву», т.е. высадке в Великобритании, был создан огромный даже но современным меркам 40-тонный десантный планер Мс-321 «Гигант». В своей вместительной грузовой кабине (длина 11 м, высота 3,3 м и ширина 3,15 м) он мог поднять в воздух до 20 тонн различных грузов (в т.ч. 88-мм зенитки, средний танк Pz.IV или штурмовое орудие, или же до 200 полностью экипированных солдат с оружием). Именно на базе Мс-321 был создан уже упоминавшийся тяжелый военно-транспортный самолет Ме-323.

КРЫЛЬЯ «БАРБАРОССЫ»

К началу войны с Советским Союзом руководство люфтваффе сосредоточило на Восточном фронте достаточно скромные силы военно-транспортной авиации. Каждому воздушному флоту были приданы одна-три транспортные авиагруппы. KGrzbV 106—первому воздушному флоту, второму — KGrzbV9,102 и IV./KGzbV1. Четвертый воздушный флот получил KGrzbV50 и 104, а пятый — KGrzbV 108. Кроме того, свой транспортный отряд имел каждый авиакорпус. Также транспортные машины входили непосредственно в состав собственно боевых частей ВВС Германии и использовались для оперативной переброски первых тыловых эшелонов при перебазировании. Наряду с боевой авиацией люфтваффе включали в себя авиационные подразделения, выполняющие специальные задачи боевого обеспечения (например, санитарные и курьерские). Имели собственный авиатранспорт и входившие в люфтваффе части ВНОС. Все эти многочисленные части и подразделения оснащались наравне с машинами других типов и «Юнкерсами-52».

Следует также отметить, что на временно оккупированной территории Советского Союза совершала регулярные рейсы авиакомпания «Люфтганза». Авиационный парк у этого «гражданского воздушного флота Третьего рейха» был невелик: на 1 сентября 1939 г. имелась 151 машина, а па 30 июня 1944 г. всего 56 самолетов различных типов. Тем не менее «ганзейцы» принимали участие как в крупных операциях по снабжению войск, так и в рутинных транспортных полетах. Летчики «Люфтганзы», в частности, обеспечивали вывоз раненых из Таганрога и Смоленска в тыловые госпитали на территории Германии. Кроме того, несмотря на войну, существовали регулярные пассажирские рейсы. Так, рейс № 33 Берлин — Кенигсберг — Рига — Ревель исправно выполнялся вплоть до 22 мая 1944 г.{1} В хронике 1-й бомбардировочной эскадры «Гинденбург» даже содержится упоминание о том, что из-за полетов самолетов Люфтганзы пришлось перебазировать учебную группу эскадры из Риги в Шауляй{2}. Высокие темпы продвижения частей вермахта на начальном этапе «Барбароссы» стали причиной периодических проблем со снабжением наступавших соединений. Впрочем, немецкие танкисты смогли в значительной мере использовать сосредоточенные в приграничье запасы, доставшиеся им в качестве трофеев. Так 4-я танковая дивизия за первые 18 дней войны израсходовала 1292 кубометра собственного горючего и 1265 — трофейного{3}.[1] Можно уверенно предположить, что привлечение транспортной авиации к снабжению в этот период боевых действий еще не носило массового характера. Зато рутинной операцией для немецких транспортников была переброска передовых команд технического состава на только что захваченные советские аэродромы. В этих целях использовались как транспортные отряды, так и самолеты, входящие в состав боевых частей.

Еще одной важной задачей, в решении которой роль авиации была незаменимой, стала эвакуация раненых. Так, 25 июня 1941 г., вследствие перегрузки лазаретов 7-й танковой и 20-й моторизованной дивизий, дислоцированных в Вильне, была организована отправка раненых дальше в тыловые госпитали самолетами Ju-52. К 13 августа из 2198 раненых (включая военнослужащих из других частей и соединений), прошедших через лазарет 20-й мд, по воздуху в тыл было эвакуировано около семисот человек{4}.

Постепенно, когда операции на Восточном фронте стали принимать все более широкий характер, не ограничиваясь только глубокими прорывами танковых соединений, пришлось привлекать военно-транспортную авиацию и к снабжению пехотных дивизий. Так, пришлось снабжать по воздуху 76-ю пехотную дивизию, находившуюся на левом берегу Днепра, на плацдарме в районе Дериевки, южнее Кременчуга. Регулярное снабжение через Днепр было затруднено, поскольку в результате налетов советской авиации периодически повреждались мосты через реку и движение транспортных колонн прерывалось. Вот что об этом повествует хроника дивизии: «Впервые за войну дивизия снабжалась с воздуха. Из-за отсутствия парашютов грузы сбрасывались с малой высоты. Это стало причиной травмирования нескольких человек и даже одного смертельного случая. Незабываемый эпизод: неожиданно пять банок с кровяной колбасой пробили крытую соломой крышу конюшни, где размещался штаб 203-го пехотного полка. Банки лопнули и покрыли карты вместе со штабными документами красными пятнами. К счастью, ни один из находившихся в конюшне не пострадал»{5}.

Этакий военный «этюд в багровых тонах». Видимо, это тот редкий случай, когда служивые были не рады «свалившейся с неба» закуске. Ну а комментарии по этому поводу начальника штаба полка, вероятно, не выдержала бы никакая бумага.

Но несмотря па то что полеты на передний край и посадки тяжелых транспортных самолетов под огнем советской артиллерии выглядели очень эффектно, это была более-менее рутинная работа. Первой же по-настоящему крупной самостоятельной операцией военно-транспортной авиации люфтваффе на Восточном фронте стала переброска парашютно-десантных частей на усиление соединений Группы армий «Север», блокирующих Ленинград.

Как известно, германское Верховное командование планировало завершить кампанию против Советского Союза теми же силами, что и начинало. Ну, или почти теми же, учитывая оперативные резервы. Однако из-за ожесточенного сопротивления Красной армии и формирования в тылу все новых и новых советских дивизий такое «благодушие» продолжаться долго не могло. Уже осенью 1941 г. командование вермахта вынуждено было начать переброску на Восток резервов из Западной Европы. Одной из первых таких «ласточек» стала 1-я парашютно-десантная дивизия люфтваффе, или, как она именовалась в целях секретности, «7-я авиационная дивизия». «Героев Крита» решено было использовать в узком промежутке между внутренним и внешним кольцами окружения Ленинграда, па направлении Шлиссельбург — Мга — Синявино. С 10 сентября «бутылочное горло», как немцы называли шлиссельбургский выступ, подвергалось непрерывным атакам 54-й отдельной армии Г.И. Кулика с востока и Ленинградского фронта с запада. С 20 сентября на левом берегу Невы возник легендарный «Невский пятачок», удерживаемый бойцами Невской оперативной группы. В последней декаде сентября в немецкой обороне южнее Ладожского озера возникает ряд местных кризисов. Обеспокоенный возможной перспективой прорыва блокады, Гитлер даст указание перебросить на ленинградское направление несколько свежих соединений, в том числе части 1-й парашютной дивизии. 26 сентября генерал Конрад, командир дивизии, получил приказ о немедленной переброске своих десантников. Время поджимало, поэтому перебазировать дивизию решили по воздуху. С 27 сентября по 3 октября около двухсот «Юнкерсов-52» доставили по маршруту Восточная Пруссия — Псков — Любань передовые части 1-й пдд. В немецких источниках отмечено, что переброска первого эшелона дивизии сопровождалась большими потерями. В районе Любани, из-за па-рушения взаимодействия с истребительным прикрытием, транспортники подверглись атакам советских истребителей. Одиннадцать Ju-52 были сбиты, несколько получили тяжелые повреждения. Из-за этого инцидента следующие эшелоны дивизии уже частично перевозились на фронт железнодорожным транспортом{6}.[2]