Игорь Зимин - Зимний дворец. Люди и стены. История императорской резиденции. 1762-1917 Страница 3

И. Майер. Зимний дворец со стороны Васильевского острова. 1796 г.

М. Михаев. Вид Зимнего дворца с востока. 1750-е гг.

Тем не менее эта традиция сохранилась и позже. Поэтому Зимний дворец по сей день является причудливым смешением стилей: фасад, Большая церковь, Парадная лестница до сих пор сохраняют барочный декор Растрелли, все же остальные помещения неоднократно подвергались переделкам. Во второй половине XVIII в. эти коррекции и переделки были выдержаны в духе классицизма. После пожара 1837 г. многие внутренние помещения отделывались в стиле историзма.

Зимний дворец. Павильон Фонарик. Литография Байо по рисунку О. Монферрана. 1834 г.

К работе в Зимнем дворце новая творческая группа приступила уже осенью 1762 г. Так, Ю. Фельтен, выполняя личное поручение императрицы, отделывал ее покои в классицистическом стиле. Больше всего известна по описаниям его Бриллиантовая комната, или Алмазный покой. Подчеркнем, что каких бы то ни было изображений личных покоев Екатерины II до нас не дошло. Совсем. Но сохранились многочисленные их описания.

Как упоминалось, еще в конце 1761 г. Петр III распорядился «для государыни… отделать помещения с Адмиралтейской стороны и через все три этажа сделать лестницу»[10]. Поэтому на втором этаже западного корпуса Зимнего дворца еще при Петре III Ж.-Б. Валлен-Деламот начал отделывать личные покои Екатерины II. В их числе были Спальня, Уборная, Будуар, Кабинет. Там же работал и Ю. Фельтен, трудами которого появилась Портретная и «Светлый кабинетец» в деревянном эркере, устроенном над подъездом, который позже назовут Салтыковским.

Видимо, идея выносного трехсветного эркера пришлась по вкусу императрице. Она сумела даже в суете подготовки переворота отметить и оценить этот «архитектурный элемент». Поэтому после прекращения работ в западной части дворца идея «кабинетца» материализовалась в юго-западном ризалите, где над подъездом, позже названным Комендантским, появился знаменитый Фонарик – небольшая дворцовая зала, расположенная над подъездом.

Сохранилась акварель неизвестного художника «Екатерина II на балконе Зимнего дворца в день переворота», датированная концом XVIII в. На этой акварели просматриваются строительные леса у юго-западного ризалита дворца. Фонарика еще нет, но есть балкон, закрытый сверху четырехскатным навесом. Место было уютным, и Фонарик, учитывая петербургский климат, закрыли капитальными стенами. Этот уютный Фонарик сохранялся над Комендантским подъездом вплоть до 1920-х гг.

К началу 1763 г. Екатерина II, вернувшись в Петербург, наконец окончательно определилась со своим местом жительства в огромном Зимнем дворце. В марте 1763 г. она приказала перенести свои покои в юго-западный ризалит, туда, где раньше были покои императрицы Елизаветы Петровны и Петра III.

Вне всякого сомнения, в этом решении имелся отчетливый политический контекст. Екатерина II, как прагматичный и умный политик, встраивала себя не только в систему власти, но и в сложившуюся схему дворцовых покоев. Тогда в 1863 г. она учитывала любую мелочь, которая могла укрепить ее положение, в том числе и такую, как преемственность императорских покоев: от Елизаветы Петровны к Петру III и к ней – императрице Екатерине II. Ее решение перенести свои покои в статусный юго-восточный угол Зимнего дворца, вероятно, диктовалось стремлением укрепить свое зыбкое положение, в том числе и таким «географическим методом». Покои, в которых предполагали жить Елизавета Петровна и Петр III, могли стать только ее покоями. Соответственно, все работы, которые с осени 1762 г. вели Ж.-Б. Валлен-Деламот и Ю. Фельтен в западном крыле дворца, немедленно свернули. Так что в комнатах, расположенных вдоль западного фасада Зимнего дворца, Екатерина II не прожила ни одного дня.

Новые работы велись с размахом. Это был уже не мелкий косметический ремонт, затеянный Петром III. В юго-восточном ризалите началась масштабная перепланировка внутренних помещений, когда разбирались только что возведенные стены. При проведении работ архитекторы учли и нюансы личной жизни 33-летней императрицы. Прямо под личными покоями Екатерины II, на антресолях первого этажа, разместили комнаты ее гражданского мужа на тот момент – Григория Орлова. Там же на антресолях, прямо под церковным алтарем, устроили баню (мыльню, или мыленку) с обширными и роскошными помещениями.

Г.Г. Орлов

Г.А. Потемкин

Об этой мыленке императрица неоднократно упоминала в своей интимной переписке со своими меняющимися фаворитами. Фавориты менялись, а мыленка, как уединенное место для встреч, оставалась. Например, в феврале 1774 г. Екатерина II писала Г.А. Потемкину: «Голубчик, буде мясо кушать изволишь, то знай, что теперь все готово в бане. А к себе кушанье оттудова отнюдь не таскай, а то весь свет сведает, что в бане кушанье готовят». В марте 1774 г. императрица сообщает Потемкину о своем разговоре с Алексеем Орловым, хорошо знавшим, для чего предназначена мыленка: «… Мой ответ был: „Я солгать не умею“. Он паки вопрошал: „Да или нет?“ Я сказала: „Да“. Чего выслушав, расхохотался и молвил: „А видитеся в мыленке?“ Я спросила: „Почему он сие думает?“ „Потому, дескать, что дни с четыре в окошке огонь виден был попозже обыкновенного“. Потом прибавил: „Видно было и вчерась, что условленность отнюдь не казать в людях согласия меж вами, и сие весьма хорошо“».

Строительные и отделочные работы шли в лихорадочном темпе с января по сентябрь 1763 г. В результате на месте покоев Петра III усилиями архитекторов и при безусловном личном участии императрицы сформировался комплекс личных покоев Екатерины II, куда вошли следующие помещения: Аудиенц-камера площадью в 227 м2, которая заменяла Тронную залу; Столовая с двумя окнами; Светлый кабинетец; Уборная; две Повседневные спальни; Будуар; Кабинет и Библиотека[11].

И.О. Миодушевский. Вручение письма Екатерине II

Все указанные помещения были выдержаны в стилистике раннего классицизма, но при этом соединяли в себе трудно сопоставимые для этого стиля компоненты – торжественную парадность и несомненный уют. Парадность обеспечили архитекторы раннего классицизма, а уют, вне всяких сомнений, привнесла сама императрица. Впрочем, обо всем этом мы знаем только из описаний покоев, оставленных современниками.

Онепосредственном вмешательстве Екатерины II в принятие архитектурных решений известно достоверно. Самый известный факт – это приказание императрицы о переделке одной из своих повседневных спален под Бриллиантовую комнату, или Алмазный покой, о которой будет рассказано далее.

Современники, бывавшие в Зимнем дворце, оставили многочисленные описания личных комнат императрицы. Один из таких путешественников-французов писал: «…апартаменты государыни весьма простые: перед залой для аудиенций маленький застекленный кабинет, где хранятся под печатями корона и бриллианты ее; зал для аудиенций очень прост: подле двери – трон красного бархата; затем идет гостиная, отделанная деревом и позолотой с двумя каминами, до смешного маленькими. Эта комната, служащая для приемов, сообщается с апартаментами великого князя, где нет ничего примечательного, так же как и в комнатах его детей»[12].

Отметим, что для отделки помещений Зимнего дворца с Урала в Петербург тогда начал поступать мрамор различных сортов. Из этого мрамора вытесывали колоны, камины, доски для столов и проч. Готовые изделия и полуфабрикаты доставлялись в Петербург водою на баржах. Первый такой транспорт отправили в столицу весной 1766 г.[13]

Императрица Екатерина II переселилась в Зимний дворец осенью 1763 г. Если обратиться к Камер-фурьерским журналам за 1763 г., то хронология событий выстраивается следующая:

13 августа 1763 г. «Ея Императорское Величество изволила иметь выход для прогулки по улицам и быть соизволила в каменном Зимнем Дворце…».

12 октября 1763 г. императрица распорядилась «куртагу не быть, а быть оному в будущую среду, т. е. сего октября 15 числа в Зимнем каменном Ея Императорского Величества дворце».

15 октября 1763 г. Екатерина II переехала в Зимний дворец, где и устроила новоселье, «представляя» окружению свой новый дом.

19 октября 1763 г. императрица устроила первый «публичный маскарад в Зимнем Дворце для всего дворянства», представляя дворец всему столичному дворянству[14].

При этом строительные работы не останавливались в других частях дворца, где продолжали отделывать парадные залы. Только в 1764 г. крупные отделочные работы в Зимнем дворце были завершены.

Естественно, с завершением работ 1762–1764 гг. Зимний дворец не застыл в неизменной форме и планировке. Строительные работы продолжались практически непрерывно в большем или меньшем масштабе. Об этом свидетельствует собственноручная записка Екатерины II, относящаяся к 1766 г., в которой она суммирует «расходы на строения»[15]. (См. таблицу 1.)