Михаил Геллер - Машина и винтики. История формирования советского человека Страница 3

Теория «нового человека» и его места в революции была разработана Петром Ткачевым. Первый ее набросок был сделан им в 17-летнем возрасте: выйдя в 1861 г. из крепости, где он недолго сидел за участие в студенческих беспорядках, Ткачев объявил, что успех революции будет обеспечен, если всем жителям российской империи старше 25 лет отрубить головы. Ткачев очень скоро от этой простой и радикальной идеи отказался. (Через сто с лишним лет вожди коммунистической революции в Камбодже одержали немалые успехи в практическом осуществлении этого проекта Ткачева.) Петр Ткачев разрабатывает концепцию революции, которая ляжет в основу ленинского плана создания партии нового типа. Народ не может себя спасти, представленный сам себе, он не может устроить свою судьбу в соответствии со своими потребностями; он не может сам совершить социальную революцию, в которой, как утверждает Ткачев, народ нуждается. Следовательно, необходимо «революционное меньшинство», те, кого Заичневский называл «вожаками из молодежи». Только «революционное меньшинство» может положить «разумное основание новому разумному порядку общества». Революция — это захват власти. «Для захвата власти — нужен заговор. Для заговора — организация и дисциплина». Влияние идей Бланки здесь несомненно. Но это одновременно — развитие, углубление мысли П. Заичневского. Для Ткачева ясно: народ действует в качестве разрушительной силы под руководством революционного меньшинства. Народ, масса, толпа, — ожидающая искры, вождя. В 1868 г. Ткачев пишет статью «Люди будущего и герои мещанства». Люди будущего, человек будущего — это Новый человек, высший человеческий тип — революционер, противопоставленный мещанину, низшему типу. Отличительная черта «человека будущего» в том, что «вся его деятельность, весь его образ жизни, определяются одним стремлением, одной страстной идеей: дать счастье большинству людей, призвать на пир жизни как можно больше участников. Осуществление этой идеи становится единственным императивом деятельности людей будущего, потому, что она полностью сливается с их концепцией собственного счастья».

Цель, смысл жизни революционера, «человека будущего», — дать счастье, или, как Ткачев красиво выражается, «призвать на пир жизни» большинство людей — но не всех, исключая, как легко понять, врагов. Врагом же, как сказано в книге советского писателя, может быть всякий, кто «по физическим, психическим, социальным, моральным или каким-либо другим признакам» вызовет «чувство дезакорда с идеалом человеческого счастья».

Идея дать счастье человечеству, которой одержимы «люди будущего», «революционное меньшинство», не имеет ничего общего с филантропией. «Люди будущего» хотят дать счастье другим, ибо таким образом они дают счастье себе. Ткачев справедливо добавляет, что нельзя даже говорить о жертве, которую приносят «люди будущего», потому что они — в конечном счете — делают это для себя.

Петр Ткачев формулирует важный принцип поведения «человека будущего»: относительность нравственности. Провозгласив главной задачей «истребление гнезда существующей власти», признав революцию «историческим законом», Петр Ткачев утверждает, что для достижения Цели необходимо использовать все средства. Он объясняет: «Есть, например, правило, запрещающее обманывать. Но случаи обмана весьма разнообразны: в одном случае от обмана не страдает ничей интерес, в другом — страдает интерес одного лица, в третьем — интерес целой партии или сословия, в четвертом — целого народа и т. п… Мы должны признать за каждым человеком право относиться к предписаниям нравственного закона при каждом случае прямого применения, не догматически, а критически».

В 1869 г., через год после статьи Ткачева «Люди будущего и герои мещанства», создается текст, получивший мировую известность: самый яркий, самый страшный проект «нового человека» — «Катехизис революционера». Программный документ тайного общества «Народная расправа» — «Катехизис революционера» был опубликован «Правительственным вестником» (№ 162) во время суда над членами общества. Вряд ли было у официального правительственного журнала много читателей, но документ, процесс, персонажи членов кружка привлекли внимание Достоевского и дали ему материал для романа «Бесы».

Катехизис революционера тесно связан с именем Сергея Нечаева, руководителя «Народной расправы». До сегодняшнего дня идут споры об авторстве Катехизиса революционера: одни историки считали автором Нечаева, другие М. Бакунина, третьи полагали, что он написан двумя авторами совместно. После публикации в 1966 г. неизвестного ранее письма Бакунина Нечаеву (найденного в архиве дочери Герцена в Париже) можно считать установленным, что Бакунин не был автором Катехизиса революционера. В архиве в Москве был открыт дневник петербургского студента Георгия Енишерлова, участника студенческого движения 1868—69 гг. Им были сформулированы то, что можно назвать новыми принципами революционной деятельности, в частности ему принадлежит теория «партийной честности»: «абсолютной честности нет, а есть лишь партийная». Среди членов кружка, в котором дебатировались новые взгляды, был никому еще неизвестный учитель Сергей Нечаев. Енишерлов вспоминает, как к нему подошел однажды «худой, с озлобленным лицом и сжатым судорогою ртом, безбородый юноша, горячо пожав руку, сказал: «С вами — навсегда, прямым путем ничего не поделаешь: руки свяжут… Именно иезуитчины-то нам до сих пор и недоставало; спасибо, вы додумались и сказали».

Нечаев был в это время другом Ткачева и членом его кружка. Можно, следовательно, сказать, что во второй половине 60-х годов в России, в кругах прежде всего студенческой молодежи, складывается программа осуществления социальной революции путем заговора, совершенного группой революционеров, партией.[1] Одновременно вырабатывается проект «революционера», «нового человека», которого Ленин назовет «профессиональным революционером». 26 параграфов «Катехизиса революционера» с предельной откровенностью содержали перечисление качеств, которыми должен был обладать «новый человек». Первый параграф гласил: «Революционер — человек обреченный: у него нет ни своих интересов, ни дел, ни чувств, ни привязанностей, ни собственности, или даже имени. Все в нем поглощено единственным исключительным интересом, единой мыслью, единой страстью — революцией». Параграф четвертый: «Революционер презирает общественное мнение. Он презирает и ненавидит во всех ее побуждениях и проявлениях нынешнюю общественную нравственность. Нравственно для него все то, что способствует торжеству революции. Безнравственно и преступно все то, что мешает ему». Параграф шестой: «Суровый по отношению к себе, он должен быть суровым по отношению к другим. Все нежные и размягчающие чувства родства, дружбы, любви, признательности и даже чести должны быть в нем задушены единственной и холодной страстью к революционному делу».

Публицистические, теоретические статьи Ткачева, секретный Катехизис революционера, прокламация «Молодая Россия» по своему характеру не могли быть широко известны. Их хранение и распространение каралось законом. Но эти идеи, проект «нового человека» приобрели всероссийскую известность благодаря роману, бесспорно самому влиятельному в истории русской литературы, а быть может и в мировой литературе. В романе Н. Г. Чернышевского «Что делать?» — все удивительно. Он был написан в Петропавловской крепости, куда в 1862 г. заключили Чернышевского. Он был разрешен цензурой и опубликован в 1863 г. Цензор поступил логично: роман показался ему таким плохим, что он решил — читать его все равно никто не будет. «Что делать?» — роман действительно безнадежно плохой. Но это литература совершенно особого типа — литература идеологическая. Дж. К. Честертон ввел понятие «хорошей плохой книги». Орвелл, размышляя о книгах этого типа, спрашивая, например, кто лучше выдержал испытание временем, Конан-Дойль или Джордж Мередит, назвал лучшим примером «хорошей плохой книги» роман Бичер-Стоу «Хижина дяди Тома». Орвелл был прав — влияние «Хижины дяди Тома» находится в обратной пропорции к литературным достоинствам романа, который многие современники считали причиной войны между Севером и Югом. Бесспорно, однако, что роман Чернышевского несравненно глубже повлиял на русское общество и на русскую историю, а тем самым — на мировую историю.

Название романа становится вопросом, который будет определять место человека в русском обществе до 1917 г. Ткачев ответит на вопрос «что делать?» — делать революцию. Ленин повторит в 1903 г. в книге, названной «Что делать?» — ответ Ткачева, добавив, надо прежде всего делать организацию профессиональных революционеров. Когда замечательный писатель В. Розанов, не желавший подчиняться моде, заявил, что на вопрос «что делать?» у него два ответа: летом собирать ягоды и варить варенье, а зимой — пить чай с этим вареньем, — он был подвергнут остракизму.