Олег Гончаренко - Тайны Белого движения. Победы и поражения. 1918–1920 годы Страница 3

В связи с этим особый упор новая власть делает на разрушение дотоле крепкого национального сознания населения, уничтожение его духовной основы и размывание культурных и национальных ценностей, возрождение экстремального национализма на окраинах бывшей империи, и все это «для сокрушения продолжавшегося сопротивления реакционного русского народа».

В повседневной и государственной жизни попадает под запрет само слово «русский» в положительном значении, и это положение будет продолжаться до начала 30-х годов. В 1918 году главным советским историком М.Н. Покровским сам термин «русская история» называется «контрреволюционным». По его же предложению «Интернационал» становится новым гимном России. Тем временем широким ходом идет переименование многих русских названий на географических картах: Петровск-Порт переименован в Махачкалу, Обдорск — в Салехард, Усть-Сысольск — в Сыктывкар, форт Верный — в Алма-Ату, Белоцарск — в Кизил, Верхнеудинск — в Улан-Удэ и так далее, не считая переименований по фамилиям лидеров большевиков.

К началу 1921 года повсеместно упраздняются историко-филологические факультеты в высших учебных заведениях, из библиотек согласно особому инструктивному письму, в составлении которого приняла деятельное участие супруга Ленина Н. К. Крупская, изымаются сочинения Достоевского, Максимова, Лескова и других «черносотенных» авторов, к которым новая власть причисляет и античного Платона.

Сразу же после окончания Гражданской войны письменность на кириллице, которую использовали в языках нерусских народов России, будет директивно переведена на латиницу, поскольку латинский алфавит признавался большевистскими интеллектуалами «прогрессивной основой будущего всемирного коммунистического общения». Впоследствии, уже в 1930-х годах, по инициативе верного ленинца А. Луначарского станет рассматриваться и возможность перевода на латиницу и самого русского языка, чей алфавит явился «идеологически чуждой социалистическому строю формой графики…», что укладывалось в рамки ленинского заявления «Великорусскому шовинизму объявляю бой не на жизнь, а на смерть!».

Но все это будет потом, а пока власть занялась подтачиванием главной духовной основы жизни народа — православной церкви, ее архиерейства и рядовых священнослужителей. Согласно декрету о земле были конфискованы все земли, в том числе и те, что принадлежали монастырям и духовным организациям; 5 февраля 1918 года опубликован декрет об отделении церкви от государства, она лишается всех прав юридического лица, также всего имущества, созданного и собранного поколениями русских людей за века существования церкви. Вместе с этим начинаются преследования духовенства, и в течение первых лет Гражданской войны уничтожается огромное количество священнослужителей по всей стране. Этот мартиролог открывается убийством Священномученика новой эпохи протоиерея о. Иоанна Кочурова, совершенного в первую же неделю после Октябрьского переворота. Далее аресты и убийства духовных лиц следуют уже почти безостановочно, В январе 1918 года в Киеве без суда и следствия убивают митрополита Киевского Владимира, старейшего на то время иерарха Православной церкви. Следом за этим вводятся в практику расстрелы из винтовок и пулеметов крестных ходов и просто прихожан, имевших несчастье оказаться рядом с храмом во время плановой реквизиции церковных ценностей. Это происходит почти ежедневно во многих городах России — Туле и Харькове, Воронеже и в Тамбовской губернии.

29 июня 1918 года большевиками утоплен в реке с камнем на шее епископ Тобольский и Сибирский Гермоген; это же проделывается и с делегацией прихожан, прибывшей в местный Совет просить освобождения архиерея.

24 декабря 1918 года умучены епископы Соликамский Феофан и Пермский Андроник, путем неоднократного опущения в прорубь на морозе, до полного оледенения.

К концу 1919 года в Пермской только епархии, по сведениям «Пермских Епархиальных новостей», было убито 2 епископа, 51 священник, 36 монахов, 5 диаконов и 4 псаломщика. М. В. Назаров приводит сведения, что напротив каждого из погибших указана причина смерти, которая, как правило, повторялась: «утоплен, заколот штыками, забит прикладами, задушен епитрахилью, заморожен, изрублен саблями», хотя чаще всего в этих скорбных списках значилось краткое «расстрелян».

Самарский епископ посажен большевиками на кол, Белгородский епископ Никодим забит железным прутом, после чего местными комиссарами его тело брошено в выгребную яму. Подле нее выставлена охрана из красноармейцев, чтобы не позволить пастве похоронить епископа.

Еще задолго до немецких охранников концлагерей, применивших пытку обливанием холодной водой на морозе советского генерала Д. М. Карбышева, большевики проделали это же с Ревельским епископом Платоном зимой 1918 года, превратив его в ледяной столб. По инициативе местного Совета и губернского комиссара их добровольными помощниками было зарублено топорами (!) 17 православных священников в эстонском Юрьеве (Тарту). Перед убийствами духовных лиц большевики и их пособники обычно глумились над духовенством, отрезали уши, носы, пели непристойные песни и пытались заставить священников плясать под них.

В отдельных случаях убийства священнослужителей принимали изощренный характер, так, например, в Херсонской губернии в 1918 году большевиками было распято три священника.

Вместе с пытками и казнями новой властью развязывается беспрецедентная кампания по поруганию и осквернению бесценных для каждого православного святых мощей. Их изымают из рак и захоронений, уничтожают или свозят в музеи.

Данная участь не миновала и святых мощей Св. Блгв. князя Александра Невского, Преп. Сергия Радонежского, чью голову сохранял втайне от властей один из прихожан Лавры в течение долго времени. Осквернение святынь проводится зачастую в виде шутовских процессов-маскарадов, храмы отдаются под складские нужды, клубы или туалеты, постепенно обрекая их на запустение и разграбление. В Свияжске, где ранее епископ был умучен, будучи привязанным к хвосту лошади, пущенной галопом по улице города, местной властью устанавливается памятник Иуде во весь рост, грозящий небу кулаком.

Власти этого городка объявили конкурс на лучшее предложение о строительстве памятника «героям революционной идеи». Отвергнув Люцифера, как персонаж, не вполне разделяющий идеалы коммунизма, Каина по причине его крайней одиозности, они остановились на персоне Иуды Искариота как «вполне исторической личности».

1 мая 1919 года Ленин в своем письме Дзержинскому указывает на необходимость «как можно быстрее покончить с попами и религией». «Попов, — продолжает он далее, — надлежит арестовывать как контрреволюционеров и саботажников, расстреливать беспощадно и повсеместно. И как можно больше. Церкви подлежат закрытию. Помещения храмов опечатать и превращать в склады»[7].

За все время гражданской войны, еще до начала новой волны репрессий, связанных с изъятием церковных ценностей, погибли десятки тысяч духовных лиц. Определением Поместного собора от 18 апреля 1918 года был установлен день поминовения Новомученников российских — воскресенье, ближайшее к 25 января по старому стилю (день убиения митрополита Киевского Владимира). Если в дни февральской революции духовенство не решилось на прямое осуждение нелегитимной новой власти, то теперь ее иерархи осуждают установившийся богоборческий режим, ориентируя паству в сложившейся ситуации и наставляя ее на преодоления сомнений относительно будущего России. Оно видится им лишь в свободе от большевистского режима и восстановлении русского государства, стоящего на принципах самодержавия, православия и единения всех сословий для укрепления существующего строя. 19 января 1918 года, избранный на Всероссийском поместном соборе Патриарх Московский и Всея Руси Тихон выпускает послание с анафемой большевикам и призывом к сопротивлению всего народа. Его страстный, полный искреннего негодования призыв к свержению большевистской диктатуры был близко принят подавляющим большинством граждан России, вдохновив рабочих, военнослужащих, интеллигенцию и крестьян на активное сопротивление режиму. Власть сразу поняла опасность для нее патриарха, быстро изолировав его от архиереев и прихожан, посадив практически под домашний арест в Донском монастыре в мае 1922 года, затем подвергнув допросам и шантажу в тюрьме с угрозами новых расстрелов духовенства. Ленинское сражение с «черносотенным духовенством» набирало силу. В апреле-мае 1922 года прошел ряд закрытых судебных процессов над священнослужителями в Москве и Петрограде.

13 августа 1922 года был приговорен к расстрелу и убит митрополит Петроградский Вениамин. Наш современник протоиерей о. Михаил (Ардов) приводит в своей книге «Мелочи архи, прото и просто иерейской жизни» сцену ареста Священномученика митрополита Петроградского Вениамина.