М. Дитерихс - Убийство царской семьи и членов дома Романовых на Урале. Часть II Страница 3

25 октября в Мариинский дворец, где заседал Совет Российской Республики, вошли вооруженные солдаты и матросы и «честью попросили» из него г. г. членов Совета. Никто даже не знал толком, по чьему уполномочию действовала эта вооруженная сила. «Так просто караульный начальник через пристава предложил председателю Н. Д. Авксентьеву «разойтись» в течение получаса, не ручаясь за последствия промедления. Ультиматум был принят».

Власть над Россией Временного правительства унаследовало правительство Советов.

Революционный период власти династии избранников Государственной думы продержался семь с половиною месяцев . На своем государственном щите эта династия убежденно носила девиз «народовластие» , а на ее стяге ослепительно сверкал лозунг «свобода и право».

Но в действительности это была лишь внешняя, официальная оболочка власти и роковое заблуждение и самообман для тех ее адептов, кто верил в правоту своих убеждений.

С первого шага революционного пути - низложения Романовской династии - члены Государственной думы в глубине своей человеческой совести должны были вполне сознать, что они сохранили народное представительство только по названию, по форме. В революционном мятеже в столице они оказались не вождями движения, не свободными руководителями революции, не правомочными вдохновителями ее путей, а восторженными главарями только своих политических партий без «права и свободы». Столичный «народ», который является их единственной силой и действительным фактором для производства революции и переворота, был не с ними… О народе «земли русской» народные представители Государственной думы имели сведения из провинции от таких же представителей буржуазно-либеральной интеллигенции, к каковой относились и они сами; сведения эти, опиравшиеся на тоже искреннее убеждение, создавали такую же внешнюю, официальную физиономию революции в стране, как и в центре. В действительности и там народ «земли русской» оказался не с буржуазно-либеральными руководителями. Между страстной и горячей западноевропейской идеологией, руководившей революционной интеллигенцией России, и русским народом «всея земли» 27 же февраля приоткрылась та страшная бездонная, мрачная пропасть отчужденности и духа, которая раньше, в предшествовавший перевороту период, мнилась интеллигенции существующей между русской самодержавной монархией и будто бы переросшим ее русским народом. Напрасно, безусловно, большие умы русской интеллигенции, завидя разверзающуюся пропасть, пытались задержать ее рост, создать через нее переходы, остановить ясно сознававшийся ими надвигающийся ужас… Напрасно многочисленными перестроениями власти, представительства, форм и лозунгов они пытались бороться, удержать свои позиции, ввести революцию в исторически знакомые, теоретически усовершенствованные русла. Напрасно с этой целью к власти привлекались то буржуазно-либеральные представители, то умеренно-социалистические элементы страны; то создавались коалиционные совещания, то демократические советы.

С 27 февраля, с момента крушения той формы, которая в представлении либеральной интеллигенции рисовалась деспотическим правлением, Россия неудержимо катилась в бездну.

Большие умы были «западнические» , а не русские. Среди интеллигенции было много людей с русской душой, но Дух был не русского христианина.

В настоящей части книги не имеется в виду касаться причин тяжелой драмы, постигшей русскую интеллигенцию в момент достижения ею, казалось бы, возможности осуществить ее идеалы и мечты в политической жизни родины. Краткой историей пережитых дней революции намечается установить лишь факты, освещающие связь между различными событиями этой эпохи, приведшими к кошмарному злодеянию в Ипатьевском доме. Первоначальные руководители революции, став 27 февраля на незаконную почву, конечно, не предвидели ужасной катастрофы, постигшей Царскую Семью 17 июля 1918 года. Они действовали с искренним убеждением, что принесут благо родине и народу; они горели желанием дать еще большее величие своей отчизне путем доведения войны до победоносного конца; они воодушевлены были мечтой своего глубокого и могучего единения со всем народом; их умы были широко насыщены учениями о народовластии; их души были русскими, гуманными, жалостливыми, сентиментальными; они не любили крови, боялись ее, и даже их революция оказалась бескровною . Тем более, конечно, они ни минуты не допускали мысли о возможности пролития крови Царской Семьи.

Но кровь Августейших Православных Мучеников пролилась. Злодеяние совершили изуверы советской власти. И в крови Царя, Царицы и Их бедных детей повинна и вся Россия. Повинны и те народные избранники Государственной думы, которые приняли на себя смелость и дерзновение руководить переворотом, хотя бы таковое руководительство признавалось ими вынужденным силою обстоятельств, сложившихся к моменту выхода революции на улицы столицы.

Заключение это базируется на том основании, что под официальным обликом во внутреннем содержании Февральской революции с первого дня ее возникновения проявился элемент, логически направлявший последовавшие события к кровавому преступлению 17 июля. Этот элемент выразился в роковой непоследовательности между словом и делом всех деятелей несчастной революции. Для руководителей ее, в лице представителей власти Временного правительства, непоследовательность явилась тяжелым искупительным крестом, который давил их во всех начинаниях, коверкал и искажал все пути рассудка и сердца, обращал их в жалких рабов достигнутой власти и в конце концов задавил окончательно.

Этот же элемент непоследовательности между словом и делом обратил членов бывшего Временного правительства в невольных соучастников и подготовителей дикого и изуверского уничтожения свергнутой ими с престола Государства Августейшей Семьи бывшего Императора Николая II. Пусть они были искренни в теоретичности и соответствии своих убеждений, пусть честно и горячо верили в благо своих идей, стремлений и желаний, пусть были крупными умственными величинами русской интеллигенции, и тем не менее слишком ясно, что что-то было ими упущено, что-то не учтено, что-то не согласовано и что-то непонято именно в народе «земли русской», что не только разрушило, как смерч, много десятков лет лелеянные мечты, но и повергло народ в бездну и залило на вечные времена святой кровью Православных Мучеников православный русский люд и славную, исключительную историю государства Российского.

Не ради критики и осуждения минувших деятелей интеллигенции, не ради нудного, бесцельного самооплевывания и никчемушного плача Вавилонского приходится копаться в гнойных язвах пережитого времени и выводить на свет Божий минувших деятелей и протекшие картины недалекого прошлого. Настоящие материалы и мысли по истории убийства Членов Царской Семьи дерзают пытаться достигнуть иного, большего, великого, чистого и святого. Не для углубления разрушения и падения родины и народа «всея земли» надо смело глядеть в темные стороны Февральской революции, уметь видеть и понимать отрицательные черты событий и руководившей интеллигенции, пытаться проникнуть в бездну падения всей России. Это надо не для политической борьбы различных партий и организаций, не для обострения классовых, кастовых и сословных препирательств и раздоров, не для пассивного оплакивания разбитых надежд, утраченных идей и потерянного прошлого, а для здорового и здравого самопознания, для установления и возрождения духа народа «всея земли», для могучего подъема сил на святую борьбу за свое, за истинное и исконное русское, что никогда не умирало, не умерло теперь и не умрет в будущем, за величественный, исторический идеал святой Троицы на земле, отождествляемый национально сложившейся идеологией русского народа в Духе, смысле и содержании своего Российского Самодержавия, освящаемого Христовым учением в Православном веровании.

«Как вы можете веровать, когда друг от друга принимаете славу, а славы, которая от Единого Бога, не ищете?» - говорит русскому народу учение Христа.

И все духовное существо его, не столько через сознание, сколько через сердце, веру, прониклось этой заповедью Господа. Житейские искушения велики; от них не свободны были и Апостолы. Но в пределе народной житейской идеологии лежит именно «слава от Бога…» С этой же идеологией он подходит и к разрешению вопроса о своем государственном строительстве на земле: «а хотят выбирать на Московское государство Царя и Великого Князя, кого всесильный Вседержитель Бог изволит и Пречистая Богородица» ; «а обирали на Владимерское и на Московское Государство и на все великие государства Российского Царствия Государя из Московских родов, кого Бог даст» ; «а мы, с Божиею помощью, такому великому и неизреченному Божию милосердию всего Государства Московского всякие люди, от мала и до велика, и из городов выборные и не выборные люди, все обрадовалися сердечною радостию, что во всех человецех прошение от Бога и едина мысль в сердца вместилася, что по изволению Божию быть на Владимерском и на Московском Государстве и на всех государствах Российского Царствия Государем Царем и Великим Князем всеа Русии, Великого Государя Царя и Великого Князя блаженныя памяти Федора Ивановича всеа Русии племяннику, Михаилу Федоровичу, ни по чьему заводу и крамоле; Бог его Государя на такой великой Царский престол изобрал, мимо всех людей, по своей неизреченной милости, и всем людем о его Царском обирании Бог в сердца вложил едину мысль и утверждение» ; «аще бо убо и разнородными мест людми, но едиными рекошя усты, и в дальном несогласии житиа разстоятельстве бысть аки согласен совет во единоравенстве. Изволишя бо смыслом, избраша же словом и учиняша делом, еже добр совет сотвориша, Бе бо убо не человеческым составлением, но Божиим строением , Его же молиша и просишя Государя себе на престол Царствиа Московского государства Царя Михаила Феодоровича…»; «начальники же и вси людие, видя над собою милость Божию , начаша думати, како бы им изобрати Государя на Московское государство праведна, чтоб дан был от Бога, а не от человек» ; «и многое было волнение всяким людем; койждо хотяше по своей мысли деяти, койждо про коево говоряше; не вспомянуша бо писания, яко «Бог не токмо царство, но и власть, кому хощет, тому дает; и кого Бог призовет, того и прославит» ; бывшу ж волнению велию, и никто же смеяше проглаголати, еже кто и хотяше зделати, коли Богу чему не повелевшу и не угодно Ему бысть . Богу же призревшему на православную християнскую веру и хотящу утвердити на Российском государстве благочестивый корень, яко же древле Израильтескому Роду Царя Саула, тако убо и на наши слезы призре Бог и даде нам праведна государя… И положися во все люди мысль, не токмо в вельможи или в служивые люди, но и в простые во все православные крестьяне и в сущие младеньцы, и возопиша все велегласно, что люб всем на Московское государство Михайло Федорович Юрьев».