Георгий Фруменков - Соловецкий монастырь и оборона Беломорья в XVI–XIX вв Страница 3

К сказанному остается добавить, что государственное издательство Карело-Финской ССР выпустило популярную брошюру В. Пегова[32] и научно-популярную книгу И. П. Шаскольского[33] о борьбе со шведскими захватчиками в Карелии в начале XVII века. В обоих трудах нашли отражение боевые дела беломорской крепости. Одна из глав книги И. Шаскольского называется «Шведская интервенция в Северной Карелии». Научная ценность этой работы, несмотря на недочеты и фактические ошибки,[34] повышается тем, что в приложении даны в переводе на русский язык ранее неизвестные историкам шведские документы, опубликованные Ваараненом.

В 1972 году Мурманское книжное издательство выпустило сводный труд по истории Мурманской области в дооктябрьский период, в котором нашла отражение древняя и средневековая история части бывшего Архангельского Поморья.[35]

К сожалению, в большинстве из перечисленных работ отражены военные действия главным образом в Западной Карелии, на Карельском перешейке и на территории северо-западного Приладожья, в особенности борьба за город Корелу (Кексгольм) и Корельский уезд, а окраинной, северной беломорской Карелии отводится в лучшем случае крайне скромное место (исключение составляет статья Г. Замятина). Второй недостаток упомянутых работ состоит в том, что они освещают участие монастыря и поморов в борьбе со шведской интервенцией в начале XVII века в основном по литературным материалам — русским и иностранным. Из зарубежных книг чаще других привлекался составленный в XVII веке труд Видекинда «История шведско-московитской войны», неизданный перевод которого с латинского языка, выполненный С. А. Аннинским, хранится в архиве Ленинградского отделения института истории. Понятно, что при такой узкой источниковедческой базе в статьи и брошюры не вводились новые документы, а из одной работы в другую переходили «отстоявшиеся» примеры. Никто из упомянутых нами авторов не обращался к фонду Соловецкого монастыря Центрального государственного архива древних актов. Тем самым историки лишили себя возможности правильно определить значение Соловецкой крепости, которая с XVI до XVIII в., и особенно в годы «смуты», спасала от шведских феодалов свои владения и северные районы России. Комплексу укреплений Соловецкого монастыря не отводилось того места в обороне Соловецкого Поморья, которое ему на деле принадлежало.

Состояние Соловецкой крепости в годы, отделяющие польско-шведскую интервенцию от Крымской войны, вовсе не привлекало внимания историков. Но ратные дела ее в дни Восточной войны вновь пробудили угасший было интерес к Соловецкому монастырю.

При выяснении роли Соловецкого монастыря в обороне Поморья в XIX веке следует иметь в виду, что экономическое и политическое положение монастыря на Севере к этому времени изменилось. Если до 60-х годов XVIII века монастырь оборонял весь край, составлявший его вотчину, то в 1854–1855 гг. он защищал в основном Соловецкие острова, которые вместе с «подворьями» в некоторых городах составляли теперь все его владения. Бесспорно, и в это время монастырь оставался важнейшим узлом обороны Севера и имел большое стратегическое значение: Соловецкие острова закрывали вход в Онежскую губу Белого моря, преграждали путь к городам Кеми, Онеге и Сумскому посаду (ныне город Беломорск). Именно поэтому англо-французские захватчики обрушили основной и самый мощный на Севере удар на Соловецкий монастырь. Иными словами, нельзя сводить оборону Поморья к одним только событиям 6–7 июля 1854 года, разыгравшимся у стен Соловецкого монастыря, но эти события были наиболее ярким моментом в обороне Архангельского Поморья в период Крымской войны.

В богатой литературе о войне 1853–1856 гг. боевым действиям на побережье от Печенгского монастыря до Мезени и обороне Соловецких островов в особенности уделено далеко не достаточное внимание. Некоторые авторы принимают неизученность документальных материалов о военных действиях на Севере за отсутствие таковых и не только упрощенно излагают события, но и дают им произвольное толкование.

У дореволюционных историков А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. Ф. Гейрота отдельные случайные эпизоды, относящиеся к обороне Соловецкого монастыря и в целом Беломорья, заслоняют собой патриотический героизм крестьян и промыслового населения Севера, поднявшихся на борьбу с иноземными захватчиками. К тому же А. М. Зайончковский и М. И. Богданович уменьшают число кораблей и огневую мощь союзной эскадры, бороздившей воды северных морей, и ограничивают свои крайне скудные, изложенные на трех-пяти страницах, замечания по Баренцево-Беломорскому театру военных действий кампанией 1854 года.[36] По мнению А. М. Зайончковского, против Архангельска и Новодвинска англичане «решили ничего не предпринимать, находя первый недоступным для их судов, а второй сильно укрепленным». Британцам оставалось «попытать счастье против беззащитного, но наиболее лакомого пункта побережья — Соловецкого монастыря с его предполагаемыми богатствами».[37] Сама оборона монастыря дана в полушутливом тоне.

А. Ф. Гейрот не отказывает «некоторым из крестьян» в мужестве, отводит три абзаца действиям неприятеля у монастырских стен в навигацию 1855 года, но больше увлекается историей «святой обители» и описанием жизни «святых подвижников», заступничество которых якобы спасло Соловецкий монастырь от поругания и гибели.[38]

В трехтомной «Истории Крымской войны и обороны Севастополя» Н. Ф. Дубровина северный участок Восточной войны совсем не представлен.

Советская научно-популярная литература, посвященная войне 1853–1856 гг., очень поверхностно и схематично излагает события, происходившие в то время на Севере. Так, профессор С. К. Бушуев в книге «Крымская война», изданной АН СССР в 1940 году, счел возможным ограничиться замечаниями: «Английская эскадра проникла к Архангельску, к Соловецкому монастырю. Небольшие воинские части вместе с местным населением, которому было роздано оружие, отбили атаки английских судов. На английский ультиматум о безусловной сдаче в плен всего гарнизона Соловецкого монастыря, настоятель ответил, что…(идет ответ архимандрита, позаимствованный из упомянутой книги А. М. Зайончковского. — Г. Ф.). 19 июля (н. ст.) английская эскадра начала бомбардировать Соловецкий монастырь, со стен которого последовали ответные действия. Английской эскадре не удалось захватить богатую добычу в Соловецком монастыре, и, отойдя от Соловков, она начала грабить остров Кий и жечь селения».[39] В следующей книге на эту же тему, выпущенной Воениздатом в 1946 г., С. К. Бушуев слово в слово повторяет эти же сведения.[40] Не лучшим образом освещены интересующие нас события И. В. Бестужевым[41] и совсем путанно Е. А. Берковым.[42]

В фундаментальных исследованиях по Крымской войне Е.В. Тарле и Л. Горева нападение кораблей англо-французской эскадры на Беломорье и Соловецкий монастырь упоминается в ряду других малозначительных эпизодов Крымской войны.[43]

Если сбросить со счетов полдюжины брошюр о боях за Соловецкий монастырь, вышедших из клерикальных кругов, с их вымыслами о чудесном спасении обители святыми угодниками Зосимой и Савватием и несколько статей, посвященных обороне Поморья в целом, в которых сообщаются общеизвестные факты о бомбардировке фрегатами осадной эскадры Соловецкого монастыря,[44] то вся специальная литература вопроса исчерпывается собственно двумя журнальными сообщениями, одно из которых опубликовано в дореволюционное время капитаном М. Полянским[45] и не имеет научного значения. Вторая заметка появилась в мартовском номере журнала «На рубеже» за 1950 год под многообещающим заголовком «Осада Соловецкого монастыря англичанами». Ее автор А. Жилинский передал читателям записанные им в начале века воспоминания глубоких стариков-поморов и хвастливые рассказы монахов, современников обороны Соловецкого монастыря. Введенный в заблуждение источниками информации, А. Жилинский встал на путь прославления монахов.[46]

Полное отсутствие подлинно научных, основанных на достоверных документальных материалах исследований о военных действиях на Севере в годы Крымской войны отрицательно сказалось на освещении этого вопроса в нашей учебной литературе. В стабильном вузовском учебнике студенты, учителя школ и преподаватели институтов находят буквально одну фразу: «В апреле английские корабли обстреляли Соловецкий монастырь на Белом море».[47] И коротко, и неверно. Не говоря уже о том, что в апреле никакие корабли не могли подойти к Соловецкому монастырю (Белое море освобождается от льда лишь в конце мая), ограничиваться одной приведенной фразой — значит ничего не сказать.