Петер Гостони - Кровавый Дунай. Боевые действия в Юго-Восточной Европе. 1944-1945 Страница 3

Эти слова произвели задуманное действие как в Румынии, так и в странах Запада. Король и его ближайшие соратники считали, что русским можно верить, в то время как Черчилль в одной своей речи перед британской нижней палатой выразил удивление своего правительства советскими гарантиями Румынии. Равным образом Корделл Халл[8], американский Государственный секретарь, занимающийся вопросами внешней политики, воспринял разъяснение Молотова с облегчением и заверил как своих сограждан, так и румын, что «разъяснение Молотова [делает] для румынского народа понятным, что главная задача армии Советской России состоит в том, чтобы разгромить врага на поле битвы. Политические заверения, которые содержит разъяснение, могли бы помочь румынам понять, что их собственные интересы требуют изгнания германских военных сил из их страны».

Вскоре после разъяснения Молотова Москва сделала новый шаг в этом же направлении и выставила программу из шести пунктов, в которой самыми затруднительными условиями были занятие (временное) всей Румынии войсками Красной армии и немедленное и безоговорочное признание румыно-советской границы от 20 июня 1941 года. В качестве компенсации за включение бывших румынских территорий в состав Советского Союза программа все же предусматривала понимание Москвой необходимости объявления недействительным невыгодного для Румынии Венского протокола 1940 года о разделе Трансильвании между Венгрией и Румынией и упоминала возможность военной поддержки с целью возвращения Румынии венгерской части Северной Трансильвании.

После продолжительных переговоров относительно программы из шести пунктов представитель группы Маниу согласился наконец на ее принятие, но при непременном условии, что территория Румынии будет занята не только русскими войсками, но и войсками западных союзников. На встрече в Каире Маниу просил об отправке по меньшей мере двух или трех англо-американских авиационных дивизий. Просьба его осталась без ответа. Точно так же, как Гитлером и Сталиным, Восточная Европа того времени оказалась разделенной на сферы влияния, причем западные союзники сохраняли всегда гробовое молчание относительно разграничения интересов и компетенции на восточноевропейском пространстве. Следовательно, Румыния должна была быть отнесена к русской зоне операций, а в Лондоне и Вашингтоне никто и не думал о том (особенно в связи с успокоительным разъяснением Молотова), чтобы предупредить каким-либо образом политическое и военное проникновение русских в этот регион.

Для короля и его приближенных ситуация стала более чем серьезной, когда утром 20 августа 1944 года войска 2-го и 3-го Украинских фронтов после мощной артиллерийской подготовки пошли в общее наступление. Уже в первые часы этого наступления вырисовались два направления главных ударов: на фронте севернее Ясс в южном направлении, где удар наносили армии 2-го Украинского фронта под командованием генерала армии Р.Я. Малиновского, и на фронте юго-восточнее Тирасполя в западном и юго-западном направлении, где в масштабное наступление пошел 3-й Украинский фронт во главе с генералом армии Ф.И. Толбухиным. Спустя трое суток боев германо-румынский фронт был смят, причем в самом тяжелом положении оказалась находившаяся в широком выступе фронта в районе Кишинева германская 6-я армия. За несколько последующих дней она была полностью разбита и уничтожена – уже во второй раз после катастрофы под Сталинградом. (После Сталинграда восстановленная 6-я армия была разгромлена (но не уничтожена полностью) в ходе Березнеговато-Снегиревской операции 6—18 марта 1944 г. на юге Правобережной Украины – с линии фронта устье Днепра – Херсон – Каховка – Кривой Рог – южнее Кировограда к рубежу по р. Южный Буг. Разгрому тогда подверглись 8 дивизий 6-й армии, остальные сумели удрать, бросив всю тяжелую технику. – Ред.)

Только к вечеру 22 августа – много позднее, чем было бы необходимо, – поступило разрешение Гитлера на отвод войск германо-румынского фронта генерал-полковником Фриснером. И когда последний пытался организованно отвести свои войска на новые рубежи, юный румынский король ввиду катастрофического положения на фронте решил немедленно осуществить государственный переворот, планировавшийся на 26 августа.

Во второй половине дня 23 августа королевская гвардия арестовала маршала Антонеску и его министра иностранных дел. После этого король Михай I обратился по радио с воззванием к нации. Одновременно с этим были отданы приказы румынским войскам на фронте немедленно прекратить все дальнейшие военные действия против Красной армии. Вечером того же дня король принял посланника Великого Германского рейха фон Киллингера, изложил ему причины изменения внешнеполитического курса и заявил, «что, будучи Гогенцоллерном, он сожалеет о развитии событий, однако просит правительство рейха незамедлительно вывести германские войска из Румынии, чтобы уберечь существовавшее военное союзничество от самого худшего». Новое румынское правительство под руководством премьер-министра генерала Константина Санатеску уполномочило румынскую делегацию в Каире незамедлительно подписать условия перемирия на основе программы из шести пунктов. События, однако, приняли неожиданный поворот.

Прежде всего: германские части на фронте и в тыловых районах оказались совершенно обескуражены новой ситуацией. Не меньшей была растерянность германской дипломатии и службы безопасности, ничего не знавших ни о тайных переговорах, ни о подготовке государственного переворота. Еще 10 августа германский посол в Бухаресте телеграфировал своему шефу фон Риббентропу: «Положение абсолютно стабильное. Король Михай является гарантом союза с Германией». Подобно им, сообщение о перевороте как громом поразило военное командование Румынии. Генерал Герстенберг, «германский комендант румынского нефтяного района», в конце июля 1944 года высказал своему вышестоящему командованию мнение: в случае каких-либо волнений достаточно будет одной-единственной батареи зенитных орудий, чтобы подавить любой путч в Бухаресте.

23 августа 1944 года стало «черным днем» германского вермахта в Румынии. Отвод румынских армий с фронта практически открыл Красной армии дорогу в Румынию. Уже наступавшие 2-й и 3-й Украинские фронты использовали этот шанс целиком и полностью. Войска генералов армии Малиновского и Толбухина не только глубоко проникли во внутренние районы страны, но и разбили, частично при поддержке румынских частей, в течение десяти дней всю группу армий «Южная Украина». Некогда имевшая в своем составе 21 (25. – Ред.) германскую дивизию, эта группа армий, отойдя на запад, в Трансильванию, смогла спасти лишь около 10 тысяч человек, главным образом военнослужащих тыловых частей и служб. Положение немцев после 23 августа ухудшалось час от часу!

Утром 24 августа Гитлер решил предпринять с самого начала бесперспективную контракцию, призванную поставить на колени «предательскую королевскую клику». «Немедленно разгоните эту клику предателей и сформируйте новое правительство!» – приказал Гитлер по телефону главнокомандующему группой армий «Южная Украина». Но генерал-полковник Фриснер мог только обратить его внимание на невыполнимость этого приказа. Гитлера это не остановило: «Тогда уполномочьте достойного доверия румынского армейского генерала сформировать надежное правительство!» Тщетно пытался Фриснер выполнить этот приказ. Ни один из румынских армейских командиров не пожелал нарушить присягу, данную ими своему Верховному главнокомандующему, королю. Тогда Гитлер отдал приказ – совершенно не представляя себе истинного положения вещей – разбомбить Бухарест германской авиацией и занять столицу силами германских зенитных частей. Последствия этого приказа были для вермахта ужасными! Бомбежка города вызвала полную перемену в сознании румын. Они поднялись против прежних союзников. Эти действия способствовали единению румын, которые принялись сражаться против немцев даже там, где они ранее терпеливо относились к их отступлению, и не в последнюю очередь послужили для нового правительства в качестве casus belli[9]. 25 августа Румыния объявила войну Германии.

Пока в Бухаресте румынские войска сражались с немцами в пределах города и в его окрестностях, русские к концу августа – началу сентября овладели всей страной. Они действовали не как союзники, но как захватчики Румынии и вели себя сообразно с этим определением. Хотя румынские войска в соответствии с распоряжениями своего короля прекратили все военные действия, русские между 23 августа и 12 сентября 1944 года взяли в плен более 130 тысяч румынских солдат. Напрасно пытался новый начальник румынского Генерального штаба отвести соединения румынских 3-й и 4-й армий на рубеж Фокшани – Нэмолоаса-Сат-Брэила – устье Дуная и тем самым предупредить их разоружение. Русские обращались с румынами, которых они захватывали, как с военнопленными, а все, что попадало им в руки, считали боевыми трофеями. Глава правительства Румынии Санатеску 29 августа настоятельно просил русских генералов из 2-го и 3-го Украинских фронтов прекратить военные действия подчиненных им войск на пространстве между Карпатами и Дунаем и не рассматривать больше страну как зону военных операций. Понятно, что русские отклонили это настоятельное требование. Теперь им надо было как можно быстрее преследовать немцев и продвигаться в направлении на запад. Отданный 2-му Украинскому фронту Верховным главнокомандованием Красной армии, Ставкой, приказ гласил, что войска фронта должны «ударом главных сил в общем направлении на Плоешти очистить регион от немецко-фашистских войск. В дальнейшем войсковые части фронта должны продолжить продвижение вперед и выйти к Дунаю юго-восточнее города Турну-Северин». Войска 3-го Украинского фронта получили задание ускоренным маршем выйти на румыно-болгарскую границу.