Геннадий Коваленко - Русские и шведы от Рюрика до Ленина. Контакты и конфликты Страница 3

Многие российские ученые стали антинорманистами главным образом по патриотическим соображениям, считая, что лишь «автохтонное» рождение народа прямо из своей земли гарантирует «правильный» ход истории этой земли и этого народа. Подвергая сомнению то сам факт призвания Рюрика, то его скандинавское происхождение, они занимались поисками этнической среды, из которой вышли варяги, и искали их то в Финляндии, то в Литве, то в западнославянском Поморье и даже в Приильменьи. Они были готовы считать Рюрика кем угодно — хорватом, кельтом, прибалтийским славянином, карелом — только не шведом.

Выдвинутая еще в XIX веке теория, отождествлявшая Рюрика с предводителем викингов Рёриком (Рориком) Ютландским (Фрисландским), враждовавшим с немцами и со шведами, имеет своих сторонников и в наше время. В целом эта теория восходит к датскому летописцу XII века Саксу Грамматику, который упоминает в своей хронике о событиях на Ютландском полуострове, память о которых сохранилась в народных преданиях. Король Дании Рёрик (Рорик) назначил братьев Фенге и Эрвенделя, женатого на королевской дочери Геруде, военачальниками в Ютландии. Фенге убил Эрвенделя и женился на Геруде. Сын Геруды и Эрвенделя Гамлет (Амлед) не решился сразу открыто выступить против Фенге и притворился сумасшедшим. Убив Фенге, он стал королем ютландцев, а после смерти Рёрика — королем Дании. Его история послужила сюжетом для драмы Шекспира. Тогда получается, что Рюрик был дедом Гамлета.

Польский историк Хенрик Ловмяньский считает, что отождествление Рюрика Новгородского с Рориком Фрис-ландским сомнительно не столько вследствие географической отдаленности Фрисландии от России, сколько ввиду отсутствия четких данных о русско-датских и русско-фрисландских отношениях. Поэтому Рорика Фрисландского и Рюрика Новгородского следует рассматривать как две разные личности.

После того как к середине нашего столетия обе концепции оказались в тупике, наметилась тенденция к их сближению. Сегодня норманская проблема изучается не как иноземное завоевание, следствием которого стало создание Древнерусского государства, а как система взаимоотношений между славянами и скандинавами. История варягов на Руси — это история их включения в закономерные и противоречивые социально-экономические отношения эпохи становления Древнерусского государства.

Сегодня российских историков больше занимает вопрос не о том, откуда пришел Рюрик, а о том, какая форма правления была связана с его именем.

В свое время Н.М. Карамзин характеризовал призвание варягов как «удивительный и едва ли не беспримерный случай. Славяне добровольно уничтожают свое древнее народное правление и требуют государей от варягов, которые были их неприятелями. Везде меч сильных и хитрость честолюбивых вводили самовластие… в России оно утвердилось с общего согласия граждан».

По мнению академика В.Л. Янина, призвание варягов было связано с вечевой новгородской традицией. Рюрик был приглашен для исполнения судебных и правоохранительных функций. С ним был заключен договор — «ряд», в котором были оговорены права князя и условия его содержания. Согласно этому «ряду», князь не мог владеть землями на территории новгородских волостей и собирать дань[2]. То государство, которое образовалось на севере в результате призвания варягов в середине IX века, было основано на принципах строгого соблюдения приглашенным князем и его дружиной выработанных новгородцами условий. Тогда получается, что именно Рюрик стоял у истоков новгородской демократии. Его антиподом был Олег, нарушивший договор с новгородцами и обосновавшийся на юге в Киеве. Убив Аскольда и Дира и обложив налогами древлян, северян и радимичей, он стал самодержавным правителем. Так в Киеве возникла власть, основанная не на договоре, а на завоевании. Киев изначально развивается как монархия. В Новгороде же сложилась боярская демократия, которая сохранялась до конца XV века.

Противоположной точки зрения придерживается И.Я. Фроянов. Он считает, что Рюрик был призван не на княжение, а для оказания военной помощи новгородским словенам. По всей вероятности, он успешно справился с этой задачей, и это побудило его посягнуть на местную княжескую власть. Он совершил государственный переворот, сопровождавшийся истреблением словенских князей и знатных людей.

В Швеции Рюрик известен гораздо меньше, чем в России. Впервые о нем написал в своем сочинении «История о Великом княжестве Московском» (1615) шведский дипломат и историк Петр Петрей. О призвании новгородцами варягов, «знатных и многими делами славных господ Рюрика, Синая (Зиная) и Трувора», писал Ф.И. Страленберг. Он считал, что они происходят из варягов, живших «около моря Балтийского, которое в России называют Варяжским». Ю.Г. Спарвенфельдт с большим доверием относился к версии о римском родстве московских государей. X. Г. Портан был не согласен с мнением О. Далина о длительной зависимости Русского государства от варягов и отвергал идею норманского завоевания. В целом же в XVIII веке Рюрик не стал известной фигурой в научном мире Швеции. Во всяком случае, в 1790 году Карл Столхаммар назвал Рюрика одним из предводителей поселившихся на Днепре армян и греков. Он ничего не знал о шведском происхождении Рюрика и о роли варягов в истории России.

Норманский вопрос становится в Швеции самостоятельной проблемой в середине XIX века. Им занимались А. Фрюксель, Г. Гейер, Ф.М. Францен. К нему обращался также известный шведский историк Харальд Йерне. Его первой работой по русской истории стала статья «Антинорманизм в русской историографии» (1879). В ней он подверг критике то направление, которое опровергало достоверность летописного сообщения о призвании варягов и варяжской колонизации. Йерне считал Рюрика реальной исторической личностью и полагал, что нет никаких оснований сомневаться в том, что он и его люди пришли непосредственно из Швеции или из других близлежащих земель. В государственном устройстве Новгородской республики историк видел основные черты порядков норманских дружин.

Антиподом Рюрика не столько в истории, сколько в литературе стал Вадим — легендарный вождь новгородцев, поднявший восстание против Рюрика и убитый им. Несмотря на то, что ссылкой на поздние летописные источники он упоминается В.Н. Татищевым, Н.М. Карамзиным, С.М. Соловьевым, В.О. Ключевским, в целом Вадим представляется личностью мифической. Даже его имя, достаточно популярное в наши дни, не было известно в IX веке. В литературу образ Вадима ввела Екатерина II в своей уже упоминавшейся исторической драме «Из жизни Рюрика», где честолюбивому Вадиму она противопоставила мудрого и великодушного Рюрика, олицетворявшего монархическую власть. В том же духе была написана трагедия П.А. Плавильщикова, в которой он устами дочери Вадима Пламиры осудил вольность: «Везде славянами славянска кровь льется — вот иго страшное, что вольностью зовется». Я.Б. Княжнин представил Вадима как первого защитника русской свободы и демократии. Его трагедия по приказу императрицы была предана сожжению, но она положила начало традиции, согласно которой Вадим вошел в русскую литературу как первый русский демократ, к образу которого в своем творчестве обращались декабристы, В.А. Жуковский, А.С. Пушкин, М.Ю. Лермонтов.

Нам неизвестно, где родился Рюрик и как он выглядел[3], неизвестно также, где его могила. В классических текстах русских летописей не указывается место смерти Рюрика, но из контекста ясно, что это, скорее всего, могло произойти в Новгороде. В одном из летописцев XVII в. под 6387 (879) г. читается известие: «Умре Рюрик в Кореле в воине, тамо положен бысть в городе Кореле». Согласно староладожскому устному преданию, он похоронен в Старой Ладоге в подземных ходах, носящих название Танечкины пещеры, или на дне озера подле Тайничной башни. В Новгороде бытовало предание, что его последним пристанищем стало Городище. В.Л. Янин вспоминает, что именно там в послевоенные годы советовали археологам искать «золотой гроб Юрика» коренные новгородцы.

Уже в начале нашего столетия слава «могилы Рюрика» закрепилась за так называемой Шум-горой, расположенной в Передольском Погосте — одном из важных административных, ремесленных и торговых центров Новгородской земли, изобилующей древними городищами, сопками и курганами.

Память о Рюрике была увековечена не только в памятнике «Тысячелетие России», но и в названиях нескольких кораблей русского флота. Его имя носили военный бриг, совершивший в 1815 — 1818 годах кругосветное плавание под командованием адмирала О.Е. Коцебу; крейсер, отличившийся в бою в Корейском проливе в августе 1904 г., а также броненосный крейсер, участвовавший в войне на Балтике и в Ледовом походе 1918 года.

Отношение к Рюрику в различные эпохи было различным. История обработки предания о Рюрике отражает политические настроения общества. На разных этапах его развития Рюрик был то скандинавским князем, приглашенным новгородцами для исполнения судебных и правоохранительных функций, то потомком легендарного Пруса, родственника императора Августа, то просто наемником — солдатом удачи IX века, совершившим военный переворот, то предводителем профессиональной разбойничьей шайки, то мудрым правителем, стоявшим у истоков новгородской демократии, то самодержавным тираном.