Уинстон Черчилль - Речь премьер-министра У Черчилля в Палате Общин - Немногие - 20 августа 1940 года Страница 3

Каждый дом на нашем Острове, в нашей Империи, и во всем мире, за исключением домов преступников, благодарен британским пилотам, бесстрашным и неутомимым перед постоянными сложными задачами и смертельной опасностью, которые своей доблестью и преданностью управляют течением Мировой Войны. Никогда раньше в истории человеческих конфликтов так много людей не было многим обязано стольким немногим. Каждое сердце обращено к сражающимся пилотам, чьи блестящие дела мы видим собственными глазами изо дня в день; но также мы не должны забывать, что все это время, ночь за ночью, месяц за месяцем, эскадрильи наших бомбардировщиков пробираются глубоко в Германию, и, с помощью высочайшего навигационного мастерства находят свои цели во тьме, и наносят сокрушительные удары с избирательной точностью по всей машине нацистского технического и военного производства, часто выполняя свои задачи под мощным огнем и с тяжелыми потерями. Ни на кого другого не падает тяжесть войны сильнее, чем на дневных бомбардировщиков, которые, в случае вторжения, будут выполнять неоценимые задачи, и чье неистовое рвение пока приходилось ни раз сдерживать.

Мы можем проверять результаты бомбардировок военных целей в Германии не только через сообщения, которые мы получаем из различных источников, но и, конечно, с помощью фотографии. Я, не колеблясь, могу сказать, что процесс бомбардировки военной промышленности и путей сообщения Германии, складов и баз воздушных сил, с которых нас атакуют, будет продолжаться, все увеличиваясь, до конца войны и к следующему году может достигнуть таких объемов, о которых раньше даже не помышляли, это один из наиболее надежных путей, если не самый короткий, к достижению победы. И даже если бы нацистские легионы оказались победителями на Черном море, или тем более на Каспийском, и если Гитлер добрался бы до Индии, это бы ему ничего не дало, если в то же время в самой Германии вся экономика и научный аппарат военной силы разбиты и растерты в порошок.

Тот факт, что осуществить крупномасштабное вторжение на этот Остров с каждой неделей, прошедшей с момента спасения нашей армии из Дюнкерка становится все сложнее, а также наше огромное превосходство на море позволяет нам постепенно переводить внимание и силу на Средиземное море, против еще одного врага, который без малейшего повода, с равнодушным расчетом, из жадности и корысти, напал на Францию со спины, в тяжелый для нее момент, и который теперь действует против нас в Африке. Конечно, неудача Франции серьезно повредила нашим позициям на, как сейчас несколько странно называют, Среднем Востоке. К примеру, для защиты Сомали, мы рассчитывали на помощь французских войск для проведения атак на итальянцев с Джибути. Также мы полагались на французские морские и воздушные военные базы в Средиземном море, и в особенности на побережье северной Африки. Мы рассчитывали на французский флот. Не смотря на то, что Французская метрополия сейчас побеждена, нет никаких причин, почему французские Военно-Морские силы, значительные части французской армии, воздушных сил и французской Империи за морем не могу продолжить борьбу на нашей стороне.

Франция, защищенная огромной силой моря, обладающая бесценными стратегическими базами и достаточными финансовыми средствами, могла остаться одной из сильных участников сражения. Действуя таким образом, Франция могла бы сохранить свою жизнеспособность, и Французская Империя, вместе с Британской, имела бы возможность продвинуться вперед в деле освобождения и объединения французской земли. В случае, если бы мы оказались в ужасном положении Франции, ситуация, которая теперь, к счастью, невозможна, несмотря на то, что обязанность всего военного командования бороться до конца здесь на Острове, но также их обязанность, как я уже отмечал в речи 4 июня, -предпринимать меры по защите флота Канады и других наших Доминионов до тех пор, пока это будет возможно, и сделать все, для того чтобы борьба была продолжена из-за океана. Большинство из захваченных немцами стран до настоящего момента храбро и исполненные верой продолжают начатое. Народы Чехии, Польши, Норвегии, Нидерландов, Бельгии - все еще в бою с мечом в руке, эти народы Великобритания и Соединенные Штаты Америки считают единственными представителями законного правительства в каждом из этих уважаемых государств.

То, что сейчас одна только Франция лежит поверженной - преступление, но не великой и благородной нации, а тех, кто называет себя "людьми Виши". Мы глубоко симпатизируем французскому народу. Наша древняя дружба с Францией не мертва. И эта дружба ярко воплощается в генерале де Голле и его храбром отряде. Эти свободные французы были приговорены Виши к смерти, но, несомненно, как то, что завтра встанет солнце, настанет день, честь станет уделом их имен, их имена будут выгравированы на камнях на улицах, в деревнях Франции, возвращенной в свободную Европу, к своей полной независимости и к своей древней славе. Но это убеждение, которое я чувствую к будущему, не может повлиять на проблемы, что стоят перед нами в Средиземном море и в Африке. До начала войны было принято решение не защищать протекторат Сомали. Эта политика была изменена в первые месяцы войны. Когда французы сдались, и когда наши небольшие войска, находящиеся там, а именно несколько батальонов, были атакованы всеми итальянскими войсками в составе почти двух дивизий, и с которыми ранее встретились французы под Джибути, было принято верное решение отозвать наши войска, фактически неповрежденными, для ведения действий в других местах. Несомненно, гораздо большие операции грядут на Среднем востоке, и я не буду пытаться обсуждать или предсказывать их возможные задачи. У нас есть большие армии и большие резервы. Мы полностью владеем ситуацией на восточной части Средиземного моря. Мы намереваемся сделать все возможное, чтобы хорошо себя зарекомендовать, верно и решительно выполнить свои обязанности и долг в той части мира. Более того, я думаю что Палата не хотела бы, чтобы я сказал больше.

Многие в письмах просили меня сделать сегодня более полное заявление о наших целях в войне, и мире, к которому мы стремимся после войны, чем информация, содержащаяся в большой декларации, выпущенной в начале осени. С тех пор мы объединили наши усилия с Норвегией, Голландией и Бельгией. Мы признали чешское правительство доктора Бенеша, и мы заверили генерала де Голля в том, что в нашу задачу входит освобождение Франции. Я не считаю, что в настоящий момент было бы правильным пускаться в глубокие рассуждения о будущем Европы или о мерах, которые необходимо будет предпринять, чтобы избавить человечество от страданий Третьей Мировой войны, в то время как сейчас бушует битва и, возможно, война все еще находится на начальной стадии. Эти рассуждения новы, о таком мироустройстве говорят, думают и спорят многие люди. Но прежде, чем мы приступим к построению этого нового мира, нам нужно убедить и не только себя, но и все другие страны в том, что нацистская тирания будет в конце концов разрушена.

Ход мировой истории - это благороднейшая награда за победу. Мы все еще взбираемся, прилагая большие усилия, в гору; мы еще не достигли отмеченной верхушки; мы не можем осмотреть пейзаж или хотя бы представить, как оно будет выглядеть когда придет время. Задача, которая стоит перед нами уже сейчас более практичная, простая и более суровая. Я надеюсь, на самом деле - молюсь, чтобы мы не оказались недостойными нашей победы, если после тяжелого труда и несчастья она все-таки будет нам дарована. Ради всего остального мы должны добиться победы. Такова наша задача. Тем не менее, в одном направлении мы можем видеть несколько дальше. Мы должны думать не только о себе, но и о долговременной безопасности нашего дела и принципов, за которые мы боремся и о будущем Британского Содружества Наций. Несколько месяцев назад мы пришли к заключению, что интересы Соединенных Штатов и Британской Империи требуют, чтобы США имели средства и морской и воздушной защиты западного полушария от атак нацистской военной машины, которая завоевала временный, но, возможно, длительный контроль над большей частью западной Европы и ее богатыми ресурсами. Таким образом, мы решили, без каких-либо просьб со стороны США, сообщить правительству Соединенных Штатов о том, что мы бы были рады предоставить им в пользование военные базы и аэродромы в наших Трансатлантических владениях, в местах, которые они сочтут для себя нужными. Принцип объединения интересов в общих целях между Великобританией и Соединенными Штатами начал развиваться еще до войны. Были достигнуты различные соглашения об определенных небольших островах в Тихом океане, которые стали важными пунктами заправки самолетов. В этих вопросах мы оказались очень близки с правительством Канады.

Теперь мы знаем, что США так же были озабочены вопросом воздушной и морской обороны своего атлантического побережья, и президент Рузвельт недавно заявил, что он хотел бы поговорить с нами, с Доминионами Канадой и Ньюфаундлендом, о развитии американских морских и воздушных баз в Ньюфаундленде и на островах Вест Индии. Конечно, разговор идет не о передаче суверенитета - это никогда не предлагалось - или о каком-либо еще действии без предварительного согласия, или против желания различных заинтересованных колоний; но, что касается нас, Правительство Его Величества единодушно согласно предоставить военные базы Соединенным Штатам на основе 99-годового соглашения арендного пользования, и мы чувствуем уверенность, что это послужит нашим интересам не менее, чем их, и интересам самих колоний, и Канады, и Ньюфаундленда. Это важные шаги. Без сомнения, этот процесс означает, что два англо-говорящих демократических государства, Британская Империя и Соединенные Штаты Америки, должны объединяться для общих действий, и тогда никто не сможет нас остановить. Этот процесс течет как Миссисипи. Пусть так и продолжается. Пусть он течет бурным потоком. Даже если бы я захотел, я не смог бы его остановить; и никто не может это сделать. Как Миссисипи, процесс течет. И пусть так и будет. Пусть движется бурным, неумолимым, неотвратимым и добрым потоком, к лучшим землям и лучшим дням.