Михаил Моруков - Правда ГУЛАГа из круга первого Страница 3

В России существовала давняя и прочная традиция использования на внешних работах труда такой категории осужденных, как ссыльнокаторжные. Еще Соборным уложением 1649 г. предусматривалось отправлять «мошенников, воров и разбойников в оковах работать на всякие изделия, где государь укажет»[16]. В данном случае сам факт фиксации наказания в законе свидетельствует о его широком применении. Особенно же широко труд осужденных стал применяться с эпохи Петра I, когда по стране развернулось масштабное городское и крепостное строительство. Одновременно происходит выделение каторжных работ как особой формы принудительного труда, объектом которого становятся (с 1704) осужденные за особо тяжкие преступления. Указом от 24 ноября 1699 г. их предписывалось отправлять «в Азов на каторгу, чтоб от них впредь воровства не было» или в «тюремные дворы работать каторжную работу»[17]. Фактически с начала XVIII и до конца XIX века принудительный труд осужденных в России практиковался в отношении правонарушителей и заключался прежде всего в тяжелых ручных работах в казенных учреждениях. Принудительный труд правонарушителей, находившихся в распоряжении государства, применялся ограниченно, преимущественно в горном и строительном деле. Следует, однако, помнить, что основная масса населения дореформенной России также являлась объектом внеэкономического принуждения со стороны государства и его «доверенных агентов», т.е. дворянства как господствующего класса. В этих условиях («рассеянное» принуждение) дворянство обладало широкими возможностями в использовании принудительного труда и как наказания. Тем не менее, только за вторую половину XVIII века было издано около 100 законодательных актов, регламентирующих содержание и условия труда осужденных, что указывает на важность для государства такого рода деятельности. Специфической функцией каторжного труда, обусловленной исключительно государственным характером применяемого к ним принуждения, была колонизация окраинных и слабозаселенных районов государства. В качестве примера можно указать на историю Нерчинской каторги.

Семилетняя война до крайности осложнила финансовое положение России. В качестве одной из мер по восполнению нехватки драгоценных металлов для покрытия военных расходов было решено усилить разработку Нерчинских серебряных рудников. Со всей остротой встал вопрос об обеспечении рудников и заводов рабочей силой. Правительствующий Сенат пять раз возвращался к обсуждению данной темы в сентябре-ноябре 1760 года. Было принято решение обеспечить заводы рабочими и «базой снабжения» за счет ссыльных и каторжных, т.е. за счет принудительного труда[18]. И 13(24) декабря 1760 г. Появился Указ «О приеме е Сибирь от помещиков дворовых, синодальных, монастырских, купеческих и государственных крестьян с зачетом их за рекрут и о платеже из казны за жен и детей обоего пола тех крестьян по нареченной в сем указе цене». Согласно указу, владельцы имели право в счет рекрутской повинности ссылать в Нерчинский уезд вместе с семьями либо отдельно крестьян, которые «непристойными своими поступками... беспокойство причиняют и другим подобным себе пример дают».Ссыльные должны были заниматься либо работами на заводах, либо земледелием, снабжая сельскохозяйственными продуктами заводской район. Любопытно, что указ формулировал жесткие требования к возрасту и физическому состоянию ссыльных, и что эти требования (возраст до 45 лет, отсутствие инвалидности или тяжелых и хронических заболеваний, наличие навыков работы и т.д.) почти в неизменном виде сохранялись до XX века[20].

Введению внешних работ в пенитенциарную практику второй половины XIX века в более широких масштабах, как и распространению их на все категории заключенных, препятствовали обстоятельства как юридического, так и экономического свойства. Во-первых, возникали трудности с обеспечением осужденных конвоем. Конвойная стража организационно входила в состав Военного ведомства. Поэтому при ежедневном выводе заключенных на работы требовались долгие согласования, не говоря уже о том, что численности конвойных частей не хватило бы на одновременное сопровождение и половины рабочих команд. Но самым жестким лимитирующим фактором стало отсутствие спроса на труд заключенных в большинстве местностей Империи. При наличии огромной резервной армии труда предпринимателям не было смысла брать на себя ответственность за использование подконвойной рабочей силы. В центральных районах страны, где большую часть обитателей мест заключения составляли местные жители, следовало учитывать и опасность побегов.

По этим и ряду других причин внешние работы до 1917 г. получили широкое распространение только в специфических условиях, возникавших при хозяйственном освоении малообжитых и пустующих земель, прежде всего в Сибири и на Дальнем Востоке.

Наиболее характерным примером такого применения внешних работ для всех категорий осужденных является история строительства Транссибирской железнодорожной магистрали. В начале 1894 г. министерство путей сообщения запросило у МВД его мнение о возможности привлечения на работы по подготовке строительства трассы ссыльнокаторжных, ссыльнопоселенцев и арестантов. Итогом совместного творчества 2-х ведомств стали «Временные правила», регламентирующие привлечение арестантов, ссыльнокаторжных и ссыльнопоселенцев на работах. «Правила» предоставляли генерал-губернаторам право привлекать по договору с администрацией дороги на строительные работы ссыльнокаторжных, арестантов и ссыльнопоселенцев, устанавливая им по договору с подрядчиками сроки, место проведения работ и размер заработной платы. Для поощрения производительности труда рабочих впервые в российской пенитенциарной практике официально устанавливались нормы зачетов рабочих дней за календарные. Для ссыльнокаторжных ударный труд означал сокращение срока наказания на треть, для ссыльнопоселенцев — наполовину[21]. Причиной обращения к использованию труда осужденных послужили серьезные трудности со снабжением развертывающегося строительства неквалифицированной рабочей силой. Если специалистов разного профиля подрядчики завозили из Европейской России, а квалифицированных рабочих целыми бригадами выписывали даже из-за границы, то формировать кадры лесорубов, землекопов, чернорабочих было просто не из кого: местное население в Амурской области насчитывало по состоянию на начало 1900 г. 32 798 человек обоего пола, в Приморской области — 50 901 человек. Амурское и Уссурийское казачьи войска насчитывали соответственно 11 300 и 7300 человек[22]. Учитывая, что около 45% этого числа составляли женщины, что не менее трети мужского населения было нетрудоспособно по возрасту (старики и дети) и что основным занятием большинства местного населения было земледелие, проблема комплектования строительства дороги рабочей силой приобретала большую остроту[23]. Строительство некоторых, участков, например, Уссурийской или Кругобайкальской дороги, приходилось осуществлять в практически необитаемой местности, так что приходилось завозить всю рабочую силу (даже каторжан перебрасывали с Сахалина)[24].

Правила были высочайше утверждены 4(16) мая 1894 г. и первоначально предназначались для использования на Среднесибирской железной дороге. Однако в 1895 г. их действие было распространено и на другие участки Великого Сибирского пути. Ссыльнокаторжные посылались на работу под руководством чиновников тюремного ведомства, которые представляли их интересы перед администрацией строительства. Согласно заключавшимся в каждом случае договорам подряда, железнодорожная администрация оплачивала пребывание осужденных в зоне работ, а тюремщики на выделенные деньги обеспечивали размещение, питание и вещевое довольствие заключенных. Ссыльнопоселенцы работали артелями, принимавшимися на работу по вольному найму на основе договора с подрядчиком. Труд осужденных применялся на этапе подготовки трассы: при валке и корчевке леса, прокладке дорог, на земляных работах, т.е. там, где требовалась массовость, и не требовалось высокой квалификации. На ряде участков силами каторжан и ссыльных сооружались и небольшие мосты. Такие факты имели место на Забайкальском, Уссурийском участках Сибирской магистрали и на Кругобайкальской железной дороге, т.е. там, где рабочих рук по условиям местности особенно не хватало. Всего в 1895-1899 гг. на строительстве трассы работало, по далеко не полным подсчетам, около 15 тыс. заключенных, силами которых было выполнено примерно 10% всех работ. По некоторым участкам, например, на строительстве Кругобайкальской железной дороги, доля выработки осужденных составляла до 15%[25].