Валентин Янин - Новгород – раскрытая книга русского средневековья Страница 3

Синтез источников археологии, истории и истории искусства, как видим, уже дает плоды. Еще более значительным оказывается интеграция археолого-исторических и лингвистических исследований. Некогда история и филология были ветвями единой науки. Дифференциация существенно развела исследователей истории и языка, но снова объединила их в изучении берестяных грамот. Около 20 лет участвует в Новгородской экспедиции группа лингвистов во главе с замечательным ученым — академиком А.А.Зализняком. Благодаря им лингвистические характеристики берестяных текстов утратили былую приблизительность. Но главный результат их участия в общем исследовательском процессе состоит в открытии древненовгородского диалекта и выявлении его особенностей.

В истории русского языка длительное время господствующим было представление о его изначальном единстве на всей территории славянской Восточной Европы. Образование областных диалектов казалось делом сравнительно позднего времени, связанным с раздробленностью Руси, начавшейся в XII в. и усугубленной монгольским нашествием XIII в. Открытием берестяных грамот впервые в науку введен громадный массив бытовых текстов XI — первой половины XIII в. И его изучение показало не только существование в этот период особого новгородского диалекта, но и установило, что чем древнее текст, тем изобильнее в нем его диалектные особенности. Древненовгородский диалект раннего времени имеет около 30 отличий от того, который принято было считать общерусским. Независимость происхождения этого диалекта от языка Среднего Поднепровья демонстрируется наличием в нем архаизмов, не свойственных языку Южной Руси.

Эта проблема прямо связана с историей славянского заселения Северо-Западной Руси. Комплекс археологических свидетельств, данных антропологии, топонимики и ономастики, ориентация денежно-весовой системы Северо-Запада в сочетании с лингвистическими наблюдениями указывают на то, что исходные импульсы передвижения славянских племен на угро-финский север находились в славянской южной Балтике, откуда предки будущих новгородцев и псковичей были потеснены германскими племенами. Но из этого следует, что у колыбели Древнерусского государства — которое мы также называем Киевской Русью и которое стало общим домом будущих великороссов, малороссов и белоруссов — было два центра, северный и южный, с различающимися традициями. Их объединение привело к взаимному обогащению, превратив Киевскую Русь в великую европейскую державу Владимира Святого, Ярослава Мудрого и Владимира Мономаха.

На этой ноте можно бы и закончить повествование. Однако я погрешу против совести, если умолчу о нуждах отечественной археологии. После развала Советского Союза перестал действовать Закон об охране памятников истории и культуры. Новая его редакция на несколько лет застряла в коридорах Государственной Думы. Нищее Министерство культуры не имеет сил поддерживать инспекции по охране памятников. Отсутствие Закона сняло заслон против разрушения культурного слоя исторических городов застройщиками, обладающими тугой мошной. Приобретение металлодетекторов стало таким же простым делом, как покупка бытовой техники. На курганы, городища и селища идет массированное наступление вооруженных поисковой техникой любителей антиквариата. Этот беспредел лишает нас источников знания отечественной истории и культуры.

Вторая беда — упадок гуманитарного и, в частности, исторического образования в средней школе и вузах неисторического профиля. Немудрено, что на этом фоне расцвел дилетантизм, вылившийся в поток антинаучной мути, которая заполняет прилавки нынешних книжных магазинов. Я возлагаю надежды на более действенный контакт Академии наук и Министерства образования, а также на нашу научную молодежь.

Позвольте завершить статью фотографией основного состава нашей экспедиции. Будущее археологии — вот эти молодые люди, излучающие энтузиазм!

Когда статья была уже полностью подготовлена к печати, стало известно об уникальном открытии Новгородской археологической экспедиции, сделанном в полевом сезоне уже 2000 г.

Мы попросили Валентина Лаврентьевича дополнить ее сообщением об этой новой находке.

Древнейшая русская книга

Новгород продолжает отдавать археологам сокровища своей древности. Мне — участнику открытия первых берестяных грамот в 1951 г. — довелось теперь пережить еще один звездный час отечественной археологии, во второй раз испытать высшее счастье немыслимого первооткрытия: Расскажу о нем по порядку.

13 июля 2000 г. (верь после этого в несчастные цифры!), в конце рабочего дня, на лабораторный стол экспедиции легла небывалая находка.

Три деревянные дощечки (как выяснилось в дальнейшем, из древесины липы), скрепленные деревянными же шпонками, оказались древней рукописью. Ее размер 19x15 см2. Две внешние дощечки служили обложками.

Первая была украшена скупым орнаментом, а ее внутренняя сторона имела заполненное воском углубление. На воске красивейшим мелким почерком написаны 23 строки некоего текста.

На третьей дощечке текст тоже располагался на внутренней, навощенной стороне, а внешняя была украшена изображением креста.

Помещенная между ними вторая дощечка (несколько тоньше) имела заполненные воском углубления и, следовательно, тексты на обеих сторонах. Всего, таким образом, в книге было четыре исписанные страницы.

Лучше всего сохранилась первая дощечка. Большие куски текста на других обвалились и дошли до нас в виде осыпи восковых кусочков с отдельными буквами или группами букв. Некоторые значительные фрагменты второй, третьей и четвертой страниц сохранились, однако, на своих местах.

Сознаюсь: при взгляде на почти полностью сохранившийся текст первой страницы у меня потемнело в глазах. Мне казалось, что от волнения я не смогу прочесть ни одного слова: Причины столь сильного волнения объяснимы и извинительны. Находка была извлечена из достоверно датированных слоев рубежа Х-XI вв. или, по крайней мере, первых годов XI в. Между тем древнейший известный манускрипт, написанный кириллическим письмом, датируется 1056–1057 гг. Это — знаменитое Остромирово Евангелие, изготовленное по заказу новгородского посадника Остромира. Все остальные самые древние кириллические рукописи относятся также ко второй половине и концу XI в. Значит, на лабораторный стол легла рукопись на полвека более ранняя! А стало быть, эта находка — великое событие не только в истории русской, но и болгарской, и сербской, и хорватской, и македонской культур! Было от чего дрожать рукам и темнеть в глазах!

Но вот зрение прояснилось, и посреди страницы глаз усмотрел первую понятую фразу: "От запрещения Твоего, Боже Ияковль, воздремашяся вседшеи на коня". Итак, священный текст. Рука тянется к Псалтири как самому популярному в христианстве произведению, а чтение этой великой книги находит соответствующее место в 75-м псалме Асафа. Рядом — выше и ниже — то, что в этом псалме предшествует прочитанному стиху, и то, что следует за ним.

Уцелевшие фрагменты остальных страниц обретают свои места в продолжении 75-го псалма и в написанном вслед за ним 76-м псалме Асафа. Постепенно выясняется, что на второй странице помещено окончание 75-го псалма и начало 76-го, на третьей странице — продолжение 76-го, на четвертой — окончание 76-го и завершающая молитва, которая соответствует 4-6-му стихам 67-го псалма Давида.

А теперь задумаемся о хронологическом контексте находки: только что, лет 15 назад, в Новгороде принято христианство. Следовательно, перед нами одна из тех книг, которую читали первые новгородцы, принявшие крещение. Одна из первых книг, по которой они учились грамоте. Ведь Псалтирь на протяжении столетий была первой и самой обиходной книгой, из которой наши предки брали уроки чтения и письма.

Академик Андрей Анатольевич Зализняк, три недели не разгибавший спины над новой находкой, установил, что она написана русским человеком. Ее язык, разумеется, старославянский (древнеболгарский): ведь до сих пор в русской церкви богослужение ведется на старославянском языке. Однако писец книги сделал около полутора десятка таких ошибок, какие не мог сделать болгарин, серб или хорват, а мог сделать только русский человек. Писал ли он свой манускрипт в Киеве или в Новгороде, неясно, да это и не так уж важно перед значительностью самой находки.

В славянском мире существует несколько древних кириллических рукописей, датированных без особой уверенности XI веком. Новгородская Псалтирь станет тем эталоном, с которым исследователи будут их сравнивать в поисках истинной их даты. И если сегодняшние учебники немыслимы без упоминания берестяных грамот, будущие учебники рассказ о русской письменной культуре будут начинать с нынешней находки.