Евгений Кукаркин - Путешестие к людоеду Страница 3

Она продолжала перечень чего нельзя, что можно за границей делать. Это надолго, я по лицу Татьяны вижу, что она слушает ее в пол уха, мысленно она где-то там, в незнакомой стране. Чемоданы Татьяны мы сдали в багаж, мой кейса весил немного и мне разрешили ее взять с собой. Начались прощания. Максим Петрович, пожимал мне руку.

- Я надеюсь на тебя. Доверяю тебе самое дорогое... дочь. Не забудь про документы, постарайся передать по назначению.

- А если... я не найду Шаврина, что делать с документами?

- Уничтожь..., но я думаю, что ты справишься, найдешь его.

Его сменяет Галина Петровна, она заталкивает меня в угол.

- Ты великолепный парень, Коленька. Жаль, у нас было мало с тобой встреч. Я хочу тебе сказать на прощание, пусть Танька бесится до дури. Береги ее. Буду тебя ждать, сладкий мой.

Она чмокнула меня в щеку. Все, проводы закончены, пассажиры тронулись к "раме".

Татьяна сидит у иллюминатора самолета и теперь задает бесчисленные вопросы мне.

- Коля, а как мы будем спать, отдельно по номерам?

- Нет, в одном, на разных кроватях.

- А как же нам дадут такой номер, мы же не семья?

- Там все разрешается...

- А я люблю спать голой.

- Очень хорошо. Спи как хочешь.

- А ты небось будешь за мной подсматривать?

- Буду.

- И тебе не будет стыдно?

- Нет. На красивую женщину не грех и посмотреть.

Татьяна поворачивает голову ко мне и уже тихо спрашивает.

- А я красивая?

- Очень. Только не задирай от этих слов свой носик.

Теперь она смотрит в иллюминатор и молчит.

Тунис встретил нас жарой. Солнце припекало до 30 градусов. Обливаясь потом, мы добрались на такси до отеля и получили номер. Татьяна ходит по комнатам и с восхищением глядит на обстановку и стены.

- Ты подумай как живут...

- Как нормальные люди.

- А почему на улицах, арабы одеты так тепло и не потеют, а мы почти раздеты, мокрые до чертиков.

- Они же здесь живут и уже привыкли, а мы еще нет.

- Где ванна?

Она забирается в ванную комнату и я слышу ее визг.

- Здесь вода голубая и прозрачная...

- Это хорошо.

- Да, но она прохладная, горячей нет.

- Это плохо. Отмокай в прохладной, привыкай...

Слышен плеск воды. Через пол часа в большой комнате появляется Татьяна, завернутая в полотенце с мокрыми слипшимися волосами на голове. Я в это время, вооружившись словарем и разговорником, пытался через телефон гостиницы связаться с клиентом Максим Петровича.

- Але...

В ответ понеслась тарабарщина, по моему на арабском языке.

- Мне нужен господин Шаврин, - по-английски прошу я.

На том конце наступило затишье. Потом женский голос на английском мне внятно ответил.

- Господин Шаврин здесь не живет, он давно переехал в Бизерту.

- А его адрес в Бизерте, вы не знаете?

- Нет.

Трубку повесили. Татьяна стоит рядом и протирает волосы.

- Чего ты там говорил?

- Твой папа хотел, чтобы я передал посылку одному человеку, а он оказывается в Бизерте.

- Мы туда поедем?

- Придется съездить.

Полотенце съезжает с груди Татьяны и молодая задорная грудь появляется передо мной. Татьяна насмешливо смотрит на меня.

- Ты кажется любишь подсматривать...

- Люблю.

- У меня очень красивая грудь?

- Очень.

- Чего же ты тогда терпишь, не лучше ли тебе взять меня на руки и снести на кровать.

И это тихоня Татьяна. Боже мой, я не узнаю ее. Подхожу к ней, подхватываю на руки, полотенце разъезжается совсем, представив наготу юного тела, но она обвивает мою шею и вдруг прижимается своими губами к моим. Ну и семейка. Я осторожно, видя дорогу краешком глаза, несу это прохладное тело на шикарную кровать. Если хозяин узнает..., меня убьют, это последняя мысль, которая мелькнула передо мной.

Вечером жара спала и мы решили выбраться на улицу. На всякий случай, я в Татьянину маленькую сумочку втиснул важные бумаги ее отца. Поймали такси, шофер разобрал мой английский и повез нас по указанному адресу.

Это был красивый белый коттедж за витиеватым железным забором. На наш звонок вышла молодая женщина, она ухватилась за прутья и вопросительно посмотрела на нас.

- Скажите, здесь живет господин Шаврин?

- Это вы звонили сегодня?

- Я.

- Я же вам объяснила, что господин Шаврин уехал.

- Извините меня, я бы вам не надоедал, если бы не одна вещь. Мы русские и, уезжая из России сюда, мне было поручено передать ему важную посылку. Мало того, мне сказали, что если господина Шаврина не будет, то он должен оставить письмо...

- Я не могу вам ничего сказать, мне никто писем не передавал и нового адреса его я не знаю.

- Очень жаль. Как же его теперь искать?

Женщина колеблется, потом вдруг говорит.

- Знаете, прислуга говорила, что он собирался жить на берегу Бизертского озера. Но, поверьте мне, это тысячи коттеджей... и искать его там, это все равно что искать иголку на пляже.

- Спасибо хоть за это. Пошли, Таня.

Только отошли от ворот и я слышу оклик.

- Постойте.

Мы с Татьяной возвращаемся к женщине.

- Через три дня я еду в Бизерту к маме. Могу вас подвезти туда. Я предполагаю, что вы можете найти господина Шаврина, сходив в единственную русскую церковь, расположенной там в городе. Прислуга говорит, он был очень набожный человек, а если так, то наверняка можно отыскать там хотя бы его следы..

- Спасибо, вы очень любезны. Возможно мы воспользуемся вашей помощью.

- Меня звать Мэри Толсберг...

- Меня Николай, а это... Таня.

- Хорошо, Николай, если надумаете поехать, позвоните мне через два дня.

В нашем номере кто то побывал. Вещи в чемоданах вывернуты, с вешалок вся одежда сдернута. Я вызвал администратора отеля и высказал ему свое возмущение. Он оглядел весь хаос и, подойдя к телефону, кого-то вызвал. Через две минуты в комнате появился араб, одетый в европейский костюм. Он о чем то поговорил с администратором, потом внимательно обошел комнаты и наконец остановился передо мной.

- У вас что-нибудь украли? - вежливо по-английски спросил он.

- Что он спросил? - теребит меня за плечо Таня.

- Он интересуется, не украли ли у нас чего-нибудь.

- Скажи ему, что у меня из чемодана украли 500 долларов.

- Откуда они у тебя?

- Мама мне перед отъездом дала.

Вот черт, а мне ничего не сказала и кроме того, тайком провезла. Вот вляпались бы на таможне, тогда было бы дело...

- Господин...., - обращаюсь а негру.

- Детектив Салли Мэшем.

- Господин Мэшем, госпожа жалуется, что у нее из чемодана взяли 500 долларов.

Он кивает головой, еще раз осматривает чемоданы и о чем-то опять беседует с администратором.

- Сколько вы здесь собираетесь прожить? - спрашивает меня администратор

- Не знаю, может два дня, а может недели две.

- Если мы за это время не найдем вора, то возвратим мадам деньги.

Они уходят. Татьяна опрокидывается на кровать.

- Ну и денек.

- Ты от меня еще что-нибудь скрываешь?

- Нет.

- Таня, прошу тебя понять, мы сейчас, как на островке в океане. Пока держимся вместе, выживем, а сейчас нам скрывать что-нибудь друг от друга просто не стоит.

Она с удивлением смотрит на меня.

- Разве мы здесь остаемся?

- Конечно нет. Виза у нас на два месяца. К сентябрю мы должны быть дома.

- Два месяца счастья, а зачем же ты мне тогда говоришь про какое то выживание?

- Я просто, к своему ужасу, стал реалистом. Конечно мне этого не стоило делать, но я заглянул в бумаги твоего отца, те самые, которые мы должны передать Шаврину. Он через этого господина хочет перевести все свои капиталы сюда. Это первый звоночек, что у твоего папы не все в порядке.

- А как же... Не может быть. Там мама, семья... Ничего не понимаю.

- Надо ко всему быть готовым.

Ее передергивает.

- Какие ужасы ты говоришь. Папа всегда будет на плаву.

- Дай бог.

Но все же Татьяна задумывается и после длительного молчания говорит.

- Если ты так боишься краха, возьми из банка большую сумму и застрахуй себя.

- Может быть ты и права, мы так в дальнейшем и сделаем. Я даже сегодня через банкомат постараюсь выудить небольшую сумму долларов.

Утром меня будит телефонный звонок. Я с трудом встаю, подскакиваю к столику и хватаю трубку.

- Але...

- Николай, это вы?

Интересно, кто это еще?

- Я.

- Это Мэри. Помните меня, вы ко мне вчера заходили и говорили про господина Шаврина. Здравствуйте.

- Доброе утро.

- Николай, обстоятельства сложились так, что я не могу поехать через три дня в Бизерту. С моей мамой плохо и я отъезжаю сегодня. Если вы хотите, я могу вас взять с собой...

- Сегодня, это когда?

- Через два часа я смогу подъехать к гостинице. Вы кажется остановились в "Национале"?

- Да.

- Так согласны?

- Согласны.

- Ждите.

Трубка на том конце брошена. Я подбегаю к Таниной кровати. Она без одежды спит прямо на одеяле.

- Соня, вставай, мы сейчас уезжаем.

- М... м..., - мычит соня.

- За нами скоро приедет машина.