В. Бессонов - Калужанин-герой. Подвиг унтер-офицера Старичкова Страница 3

«Сей героический подвиг…»

Покрывший себя в 1805 г. неувядаемой славой унтер–офицер Старичков происходил из мещан города Калуги. Дата его рождения остается не известной[31], да и вообще сколько‑нибудь точных сведений о его жизни до совершения подвига в источниках не сохранилось. Биография Старичкова не была своевременно написана, поэтому потомкам остается только гадать, как прожил знаменитый герой свою жизнь.

Целенаправленно данные о судьбе Семена Артамоновича попытались собрать в Калуге только в начале XX в. 28 января 1912 г. калужский гражданский губернатор А. А. Офросимов получил отношение от 25 января командира 45–го пехотного Азовского полка с просьбой сообщить сведения о происхождении Старичкова, о его личной жизни до военной службы и родителях. Между прочим, командир полка спрашивал: «Не сохранилось ли в памяти потомства сведений о том письме, которое он якобы прислал из плена». И не остались ли какие подробности в изустных преданиях. Свой интерес командир объяснял подготовкой к изданию полковой истории, в которой планировалось поместить подробную биографию Старичкова[32]. Ответ было поручено подготовить калужской полиции, и 18 февраля 1912 г. помощник пристава 2–й части Г. М. Виноградов рапортовал начальству о проделанной им работе. Он писал: «…из собранных мною сведений о ветеране Азовского полка унтер–офицере Старичкове я мог выяснить только лишь нижеследующее: унтер–офицер Семен Артамонович Старичков происходил из мещан г. Калуги; о личной его жизни до военной службы никаких положительных сведений не имеется; родители его: отец Артамон Меркулов сын Старичков и мать Марфа Васильева, которые были также мещане г. Калуги, и кроме того у Старичкова были три сестры: Наталья, Аграфена и Прасковья, которых в настоящее время в живых нет. Сам Старичков был отдан на военную службу в рекруты в 1796 г. за бывшие за ним тогда некоторые пороки, а какие именно сведений не имеется….В памяти потомства сведений о том письме, которое Старичков, якобы, прислал из плена не сохранилось, т. к. из родственников Старичкова остался только лишь правнук его калужский мещанин Александр Васильев Никаноров 20 лет от роду»[33]. На этом и исчерпываются данные о жизни Старичкова до совершения подвига, которые сохранили калужане к началу XX в. К сожалению, и сегодня, в начале XXI в., они остаются столь же скупыми.

Во многом приведенные помощником пристава факты восходят к сведениям, которые были собраны в Калужской городской думе еще в начале XIX в. в ответ на запрос калужского гражданского губернатора А. Л. Львова от 16 июня 1806 г.[34] Тогда дума сообщила губернатору о семье Семена Артамоновича и указала, что мещанин Старичков был в 1796 г. отдан в рекруты «за некоторые пороки»[35]. По сути, это единственная фраза, которая позволяет судить о жизни Старичкова в Калуге до определения в армейскую службу.

«Пороки» Семена Артамоновича остаются неизвестными[36], но именно они, как указано в документе, стали главной причиной его определения на службу. В 1796 г. рекрутский набор в России был объявлен 13 сентября именным указом Правительствующему Сенату. По нему планировалось собрать по 5 рекрут с 500 душ. Набор должен был начаться 15 сентября, а завершиться к 1 января 1797 г.[37] Однако Павел I, вступивший на престол после смерти 6 ноября 1796 г. императрицы Екатерины II, одним из своих первых указов отменил сбор рекрут. 10 ноября он повелел Сенату «всех рекрут, которые приняты, но в полки и команды действительно еще не поступили, отпустить немедленно в домы их», за исключением тех, кого помещики, дворцовые или государственные крестьяне захотят оставить на службе. Рекрут, уже поступивших на службу, было указано оставить «с зачетом их в предбудущие наборы»[38]. Старичков, зачисленный в часть 29 ноября 1796 г.[39], после прекращения рекрутского набора, не был отправлен домой. По всей видимости, калужское мещанское общество, принимая во внимание «пороки», не пожелало его возвращения в город. Как бы то ни было, но несомненным остается то, что Старичков из Калуги был отправлен на службу в армию за свое неблаговидное поведение в тот год, когда рекрутский набор в стране фактически не проводился.

В 1796 г., когда еще планировался сбор новых рекрут, было составлено «Расписание, коликое число в полевые, кавалерийские и пехотные полки, егерские корпуса, мушкетерские, полевые, пограничные и внутренние гарнизонные батальоны, также в штатные губернские роты и городовые команды нижних чинов требуется ко укомплектованию рекрутами». Согласно этому документу, Калужское наместничество должно было поставить 3000 рекрут на укомплектование Черноморского флота и 497 человек для пополнения Ладожского, Азовского и Новгородского пехотных полков[40]. Эти части находились в составе восьмидесяти тысячной армии, располагавшейся на юго–востоке России в Брацлавском, Вознесенском, Харьковском и Екатеринославском наместничествах. Командующим этими войсками в 1796 г. был назначен генерал–фельдмаршал граф А. В. Суворов–Рымникский[41]. Именно в Азовский полк, где был некомплект в 13 человек, и поступил на службу 29 ноября 1796 г. рядовым Старичков.

Полк, в котором девять лет прослужил герой Аустерлица, имел славную историю. Он был сформирован в царствование Петра I, 25 июня 1700 г., в Москве из рекрут и назывался по имени своего командира – пехотный Ивана Буша полк. 10 марта 1708 г. полк получил название Азовский пехотный. Полк участвовал в Северной войне 1700–1721г., в том числе в несчастном сражении под Нарвой. Находился в Персидском походе 1722–1723 гг. Принимал участие в русско–турецкой войне 1735–1739 гг. Дрался с войсками прусского короля Фридриха II в Семилетней войне 1756–1763 гг. Отличился в сражениях при Гросс–Егерсдорфе, Пальциге, Куннерсдорфе. Принял участие в походе в Польшу в 1764 г., русско–турецкой войне 1768–1774 гг., Кубанском походе 1787 г., польских кампаниях 1792 г. и 1794 г. В последней, в числе войск под командованием Суворова, Азовский полк участвовал 24 октября в штурме Праги – предместья Варшавы. После победы над польскими «мятежниками» войска вернулись в Россию. 29 ноября 1796 г., в день принятия на службу Старичкова, Азовский пехотный полк был переименован в мушкетерский[42].

Тогда же 29 ноября 1796 г. были приняты новые Воинские уставы. Согласно уставу «О полевой пехотной службе», мушкетерский полк состоял из двух батальонов по 6 рот в каждом (одна гренадерская и пять мушкетерских). Численность полка, включая нестроевых, определялась в 2201 человек (56 штаб- и обер–офицеров, 118 унтер–офицеров, 37 барабанщиков, 300 гренадеров, 1500 мушкетеров, полкового квартирмейстера, священника, 2 церковников, аудитора, лекаря, 2 подлекарей, 12 цирюльников, полкового барабанщика, 6 музыкантов, 4 флейтщиков, 12 мастеровых, ложника, слесаря, профоса и 144 сверхкомплектных солдат)[43]. В соответствии с проводимыми Павлом I преобразованиями в русской армии, Азовский мушкетерский полк 31 октября 1798 г. получил новое название по своему шефу[44] и стал именоваться мушкетерским генерал–майора Ребиндера полком.

Вверху: «Белое» знамя Азовского мушкетерского полка обр. 1797 г. Пожаловано в полк 15 ноября 1798 г. Крест белый, углы двухцветные – розовые пополам с пюсовым (темно–красно–коричневым).

Внизу: «Цветное» знамя Азовского мушкетерского полка обр. 1803 г. Девять таких знамен были пожалованы в полк 15 ноября 1798 г. Крест розовый, углы пюсовые. Подобное знамя и спас унтер–офицер Старичков в 1805 г. в Аустерлицком сражении.

В уставе 1796 г. особое внимание уделялось знаменам. Они переставали быть срочными амуничными вещами и приобретали статус полковой святыни, олицетворявшей честь полка. Если раньше срок службы знамен определялся 5 годами, то теперь знамя оставалось в части до полного износа. Оно заменило собой Евангелие в церемонии присяги. В уставе требовалось «дабы как в офицерах, так в унтер–офицерах и солдатах возобновлять почтение и привязанность, которую иметь должны к знаменам, присягая оным»[45]. Статус знамени подчеркивался специально разработанным церемониалом прибивки полотнищ к древкам. Вводилась строгая ответственность за потерю знамен.

Образец новых знамен, которые должны были бессрочно находиться в полках, был утвержден Павлом I в 1797 г. Количество знамен в мушкетерских полках устанавливалось по числу мушкетерских рот. Новое знамя образца 1797 г. состояло из шелкового полотнища (2 x 2 аршина), пришитого к запасу, который оборачивался вокруг древка и прибивался медными гвоздями с вызолоченными шляпками; выкрашенного в установленный цвет древка (длина 4,5 аршина) к которому с одной стороны крепилось навершие в виде плоского копья с прорезанным двуглавым орлом (высота 5,5 вершков), а с другой – медный подток. К навершию привязывалась серебряная лента с двумя кистями. Полотнище знамени представляло собой крест с расходящимися концами, в центре которого помещался круг оранжевого цвета. В нем изображался двуглавый орел черного цвета, на груди которого был окаймленный цепью ордена Андрея Первозванного щит красного цвета с московским гербом. Короны, скипетр и держава у орла были золотые. Вокруг орла располагались две зеленые лавровые ветви, связанные голубой лентой. Знамена полков различались по цвету креста и углов – пространства между сторонами креста. При этом в каждом полку полагалось иметь одно полковое – «белое» знамя, у которого крест был белый, а углы цветные, и ротные – «цветные» знамена, имевшие крест и углы разных цветов[46].