Происхождение Русского народа - великорусского, украинского, белорусского. Славяне в древности - Николай Севастьянович Державин Страница 3

На протяжении нескольких предыдущих страниц мы бегло очертили период приблизительно в сорок тысяч лет, которые наши предки прожили на территории Советского Союза, начиная с эпохи палеолита и вплоть до начала нашей эры. За эти сорок тысяч лет мы не встретили на этой территории ни одного определённого, этнографически оформившегося народа. Мы видели ряд культур, преемственно сменявших собою одна другую, но не встретили пока ни одного народа, как группу людей, объединённую «исторически сложившейся общностью языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося в общности культуры».

Правда, палеолит, неолит и бронза представляют собою известные культуры, которыми, надо полагать, обусловливалась и известная общность психического склада людей, проявлявшаяся в общности культуры. Мы можем также с известной уверенностью говорить и о некоторой общности экономической жизни, характерной для каждой из этих культур. Но мы ещё не можем на этом этапе развития человека с такою же уверенностью говорить о наличии общности территории и общности языка. А это значит, что в эпохи палеолита, неолита и бронзы на территории СССР не было ещё народа или нации как исторической категории, а были только племена, являющиеся категорией только этнографической.

По материалам раскопок нам известно, что в древнейшую для территории СССР эпоху так называемого верхнего или более позднего палеолита (Мадленское время), характеризуемого как эпоха средней ступени дикости, наши предки жили тотемическими* матриархальными родовыми и хозяйственными общинами, каждая из которых считала себя происходящей от того или иного животного или растения — тотема, т. е. божества — покровителя данной родовой группы, причём имя бога-тотема служило и названием рода.

Этот же социальный строй в более полном развития продолжает в основном оставаться характерным и на последующей ступени культуры, на так называемой высшей ступени дикости, соответствующей эпохе неолита (приблизительно от 5 до 3,5 тысяч лет до н. э.). Однако между начальным периодом неолита и его концом в области социальных отношений наблюдается весьма существенная разница: родовые общины (союз родов) перерастают в племена; матриархат доживает свои последние дни. Об этом ясно говорят памятники «Трипольской культуры», культуры нашего юго-запада (3500–2100 лет до н. э.), показывающие начало разложения здесь материнского рода и предпосылки к образованию отцовского рода.

С другой стороны, те же вещевые памятники эпохи неолита вскрывают наличие уже в это время на восточно-европейской территории Советского Союза разделение труда. Это обусловлено окружающей человека природой: в лесной и степной полосах сидят охотники и рыболовческие племена; на территории «Триполья» — землеробы-мотыжники с первобытным земледелием «огородного» типа.

Эпоха меди и бронзы (2100–1000 лет до н. э.), средняя ступень варварства, представляет собою дальнейший и знаменательный этап в развития народного хозяйства, быта, мировоззрения и социальных отношений наших далёких предков — доисторических насельников западной части территория СССР. Мотыжное «огородного» типа земледелие в это время в связи с изобретением металлических орудий постепенно уступает место технически более совершенным формам полевого хозяйства; значительно развивается скотоводство, что ведёт к выделению пастушеских племён из остальной массы варваров (Энгельс), с одной стороны, и к созданию, по выражению Энгельса, всех условий для обмена между членами различных племён, для его развития и упрочения как постоянного учреждения. Главный предмет, которым обменивались пастушеские племена со своими соседями, по Энгельсу, был скот; скот сделался товаром, посредством которого оценивались все товары и который повсюду охотно принимался в обмен — одним словом, скот стал выполнять функцию денег и уже на этой ступени играл роль денег, что в частности прекрасно иллюстрируется латинскими словами pecus — скот и pecunia — деньги.

На этом, однако, общественное разделение труда не остановилось. Изобретение металлических орудий труда вызвало развитие горного промысла и металлургии, что в свою очередь привело к появлению горнопромышленных районов или центров, т. е. к выделению племён новой производственной спецификации. Огромные производственные сдвиги в эпоху меди и бронзы, тесно связанные с изобретением металла, привели к полному разложению матриархальной родовой семьи и к развитию патриархально-семейных и патриархально-родовых отношений.

Если, подводя итог сказанному, мы представим себе на основании археологических раскопок этнографический состав населения европейской части территории нашего Союза к концу эпохи бронзы, то увидим множество отдельных племенных образований, не успевших ещё оформиться в определённый этнографический тип. Эти племенные образования разбросаны на огромном пространстве — от Причерноморья и Приазовья на юге до Белого моря на севере и от западных этнографических границ современных украинского и белорусского народов, вплоть до реки Волги и предгорий Урала на востоке.

Племена эти, ещё не объединённые в племенные союзы, живут на началах патриархального строя. По характеру основного хозяйства мы видим здесь четыре больших производственных района: степной — скотоводческий, лесо-степной — земледельческий, лесной — охотничье-рыболовческий и северо-восточный — металлический.

Племена эти находились в постоянном материальном и культурном взаимообмене друг с другом, причём единицей обмена служил скот. Однако взаимоотношения этих племён не ограничивались только обменом продуктами производства и своею культурой, в том числе, в первую очередь, языком. В своих взаимоотношениях они, естественно, находились в процессе постоянных племенных скрещений, вызывавших новые племенные образования и новые языки.

По своему культурному и языковому развитию эти племена стояли на примитивной, доиндоевропейской, т. е. яфетической стадии развития. По своей культуре и языку это были яфетиды*.

По определению Н,Я.Марра, племя — «это определённое скрещение ряда племён, собственно племенное образование по признакам классового производства, классовое шсмсннос образование» [5].

«Племенное образование, ~ говорит Н.Я.Марр в другом месте, — это построение одной из входивших в его состав производственно-социальных группировок, с которой и переносилось на всё племя сё название, оно же — звуковая сигнализация магической силы, оси соответственного объединения, с определённой поры — тотема, впоследствии — бога или богини (собственно, сначала богини и потом уже бога)».

«Не случайно же в самом деле, — замечает Н.Я.Марр, — то, что в индоевропейских языках Рим (Roma), Афины, Спарта, нс говоря о Трос, женского рода, как и название стран — отложения так называемых племенных названий» [6].

И подобно тому как племя всегда представляет собою известную