Георгий Куманев - Рассекреченные страницы истории Второй мировой войны Страница 30

Изменила стиль своей работы, существенно повысив требовательность к кадрам, городская партийная организация, была усилена ее роль в решении наиболее важных военно-хозяйственных вопросов. Подчинялась нуждам фронта работа исполкома Моссовета и райсоветов. Новая задача встала перед профсоюзами — мобилизация рабочего класса на самоотверженный труд во имя скорейшего разгрома немецко-фашистских захватчиков. Московский комсомол также подчинил всю свою деятельность задачам защиты Родины.

С первых дней войны массовый характер приняло движение за вступление добровольцами в ряды Красной Армии. Днем и ночью осаждали городской и районные военкоматы, партийные и комсомольские комитеты рабочие, служащие, студенты, люди разных возрастов и профессий. Москвичей объединяло одно стремление, одно желание — защитить Отечество, остановить и разгромить агрессора. Прежде всего в этом и проявился патриотизм жителей столицы, их готовность идти на самые тяжкие испытания ради спасения Родины и столицы.

Только за первую неделю войны 170 тыс. москвичей, в том числе 25 тыс. женщин, подали заявления о добровольном уходе на фронт[147]. Однако удовлетворялись не все просьбы о призыве в армию. Столичные предприятия тоже остро нуждались в людях, особенно в высококвалифицированных специалистах. Те же, кому Москва вручила оружие, неизменно проявляли в боях мужество и героизм, плечом к плечу с воинами кадровых частей совершали на фронте тысячи подвигов.

Москвичи, которые не подлежали призыву по возрасту, состоянию здоровья, либо вовсе не являлись военнообязанными, избрали другой путь. Воскрешая и умножая патриотические традиции своих предков, они заявляли о желании добровольно вступить в народное ополчение.

4 июля созданный 30 июня 1941 г. высший чрезвычайный орган военного времени — Государственный Комитет Обороны (ГКО), принял постановление «О добровольной мобилизации трудящихся Москвы и Московской области в дивизии народного ополчения»[148]. В соответствии с ним намечалось формирование 12 дивизий народного ополчения. Штаб Московского военного округа в срочном порядке разработал их штатное расписание. В каждой дивизии предусматривалось иметь 11,6 тыс. бойцов и командиров. Снабжение ополченских дивизий продовольствием, обеспечение авто— и гужевым транспортом, полевыми кухнями осуществлялось за счет местных ресурсов и возлагалось на районные советы.

Выполнение постановления ГКО о формировании в Москве дивизий народного ополчения стало одной из важных задач деятельности партийного комитета столицы. Большую организаторскую работу в этом направлении вели секретарь ЦК, МК и МГК ВКП(б) А. С. Щербаков, секретарь МК ВКП(б) Б. Н. Черноусов, секретари райкомов партии. Они стали душой создания ополченских соединений.

К 10 июля были в основном укомплектованы 12 дивизий народного ополчения районов Москвы: 1-я — Ленинского, 2-я — Сталинского, 4-я — Куйбышевского, 5-я — Фрунзенского, 6-я — Дзержинского, 7-я — Бауманского, 8-я — Краснопресненского, 9-я — Кировского, 13-я — Ростокинского, 17-я — Москворецкого, 18-я — Ленинградского и 21-я — Киевского. Наркомат обороны СССР разрешил военному совету Московского военного округа вывезти дивизии народного ополчения на боевые позиции, создаваемые в тылу Западного фронта. Ежедневно ополченцы по 6–8 часов строили оборонительные сооружения и 4–6 часов занимались боевой подготовкой.

Несмотря на значительную удаленность от Москвы, ополченцы не утратили связей со своим городом. Отдельные предприятия, районы столицы шефствовали над своими дивизиями: присылали делегации, письма, посылки, подарки. На позиции ополченцев регулярно выезжали бригады московских театров.

Вскоре приказом Ставки Верховного Главнокомандования (ВГК) московские дивизии народного ополчения были реорганизованы в общевойсковые соединения, включены в состав кадровых войск Западного и Резервного фронтов и получили новые наименования. Преобразование соединений народного ополчения в стрелковые дивизии явилось знаменательным событием, утверждавшим, что ополчение представляет собой серьезный боевой резерв Красной Армии. В ходе развернувшихся позднее ожесточенных боев многие ополченцы показали себя стойкими, мужественными и умелыми воинами.

Разумеется, ГКО, МГК ВКП(б), исполком Моссовета занимались не только подготовкой резервов для фронта. В первоочередном порядке они перестраивали на военный лад сложное многоотраслевое хозяйство столицы, пересматривали плановые задания огромного количества гражданских предприятий, создавали сотни новых цехов, под их контролем командиры производства разрабатывали технологии выпуска военной продукции.

На третий день войны началась перестройка цехов Московского автозавода на выпуск продукции для фронта. Благодаря усилиям директора завода И. А. Лихачева было налажено производство для изготовления деталей спецмашин. Затем начался выпуск отдельных узлов для артиллерийских орудий. С 1 июля завод прекратил производство автомашин ЗИС-101 и увеличил выпуск более надежных машин ЗИС-22, машин с санитарным оборудованием и полугусеничных автомобилей-вездеходов.

На заводе «Компрессор» было полностью прекращено изготовление холодильного оборудования. Коллектив предприятия приступил к производству знаменитых реактивных минометов. Высоких результатов в производстве военной техники и боеприпасов добились коллективы станкостроительных заводов имени Серго Орджоникидзе и «Красный пролетарий», ГПЗ-1 и многие другие. К осени 1941 г. выполнением фронтовых заказов было занято около 2 тыс. промышленных предприятий Москвы[149]. Доля военной продукции на московских заводах, фабриках и мастерских возросла с 23 % в августе до 94 % в ноябре[150].

Рабочие столицы стремились ежедневно перевыполнять производственные задания, работать за себя и товарища, ушедшего на фронт. На предприятиях развернулись движения двухсотников, трехсотников, скоростников, за совмещение профессий, за освоение смежных специальностей. Ряды рабочих пополнили тысячи жен и матерей фронтовиков, их сестер и младших братьев. Вернулись к станкам многие пенсионеры. Все они самоотверженно трудились над выполнением фронтовых заказов. Работали в три смены, нередко отдыхали прямо у станков. Поистине верно поется в популярной и любимой народом песне: «Дни и ночи у мартеновских печей не смыкала наша Родина очей».

Военная перестройка промышленности Москвы проходила в условиях эвакуации на Восток страны большого числа предприятий. Она проводилась в два этапа: с июля по октябрь перемещались в тыл отдельные заводы и фабрики, с октября по декабрь 1941 г. — крупнейшие предприятия. К концу ноября из Москвы и Московской области в восточные районы страны было перебазировано 498 предприятий союзного и союзно-республиканского подчинения, не считая предприятий республиканских и промкооперации, а также более 2 млн жителей столицы и области[151].

Невольно задумываешься о том, как после эвакуации основных поставщиков военной продукции волей и мужеством оставшихся в Москве жителей наращивалось изо дня в день, казалось бы, на пустом месте производство всего, в чем так остро нуждался фронт. И наращивали его обыкновенные люди: рабочие, техники, инженеры. На заводе имени Серго Орджоникидзе осталось всего 40 станков, 150 рабочих, 10 инженеров. Они сумели наладить в короткий срок выпуск затворов к ППШ (пистолет-пулемет Шпагина). Вновь ожил 2-й часовой завод — начал выпускать взрыватели к минам. Завод «Красный пролетарий» на оставшихся производственных мощностях организовал выпуск походных кухонь, боеприпасов и ремонт станков; завод «Серп и Молот» — ремонт тяжелых танков KB. Кустарная мастерская по производству жестяных ложек стала делать ручные гранаты…

Есть ли такая мера, такой определитель, которым можно измерить всю глубину патриотических чувств, любви к своему городу и к Родине, овладевших москвичами и нашедших конкретное выражение в самозабвенном труде? Наверное, есть. Этот определитель — наивысшая смертельная угроза над городом и страной. Суровое и героическое время без всяких скидок и оговорок, хотя тогда люди, конечно, меньше думали о подвигах. Они просто работали. Отдавали делу, которое им было поручено, все свои силы, хорошо понимая, что только героизмом на фронте и самоотверженным трудом в тылу можно остановить немецко-фашистские полчища и повернуть их вспять.

Тем временем мощная военная машина агрессора неумолимо усиливала свой натиск.

8 июля 1941 г. начальник Генерального штаба германских сухопутных войск генерал Ф. Гальдер отметил в своем дневнике: «Непоколебимо решение фюрера сровнять Москву и Ленинград с землей, чтобы полностью избавиться от населения этих городов… Задачу уничтожения эти городов должна выполнить авиация»[152]. В специальной директиве № 33 «О дальнейшем ведении войны на Востоке» Гитлер потребовал «быстрее начать силами 2-го воздушного флота, усиленного бомбардировочной авиацией с Запада, воздушные налеты на Москву»[153].