Дмитрий Волкогонов - Триумф и трагедия, Политический портрет И В Сталина (Книга 2) Страница 30

О работе Ставки лучше всех, по моему мнению, написано в "Воспоминаниях и размышлениях" Г. К. Жукова. Немало интересного содержится в книге А. М. Василевского "Дело всей жизни", заслуживают внимания некоторые свидетельства из мемуаров С. М. Штеменко. Я не намерен описывать работу Ставки, а хочу коснуться лишь отдельных моментов, характеризующие деятельность Верховного Главнокомандующего как Председателя Ставки. Сталин, возглавив Государственный Комитет Обороны, Ставку Верховного Главнокомандования, сконцентрировал в своих руках необъятную власть. Ведь он был еще всемогущим секретарем ЦК партии, Председателем Совнаркома, наркомом обороны... Все мыслимые высшие посты в партии и государстве занимал один человек. Я уже говорил, что в то жестокое время эта концентрация была во многом ОНрвданна, объективно необходима. Но постепенно все полнее вырисовывались и негативные стороны такой беспримерной централизации власти. Ни одно решение ЦК партии. Совнаркома, Президиума Верховного Совета СССР не могло быть принято без личного одобрения Сталиным. Не думаю, что активизация работы государственных и общественных организациймогла бы помешать решению общей задачи. Наоборот, если вспомнить опыт работы Совета Рабочей и Крестьянской Обороны в годы гражданской войны, то мы увидим, что он не подменял партийные и государственные органы, а опирался на них.

Повторюсь: не всякий участник совещаний, заседаний, которые ежедневно, иногда по нескольку раз в сутки, в разное время проходили у Сталина, мог бы точно определить, какой орган собирался. Это могло быть заседание Политбюро с приглашением военных или заседание ГКО с участием не только членов Комитета, или совещание Ставки, на котором присутствовали некоторые члены Политбюро. Ясность подчас вносил сам Сталин, бросавший по ходу обсуждения:

- Оформить как решение ГКО.

- Подготовить директиву Ставки.

Иногда Маленков оформлял итоги обсуждений и как постановления Политбюро. Фактически каждое слово Сталина было окончательным и решающим, независимо от того, как оформлялось решение. Похоже, сам Сталин мало придавал значения формальной принадлежности тех или иных лиц к тому или иному руководящему органу. Для него это не имело принципиального значения. Но создавало трудности исполнителям, которые должны были "на лету" определять, по какому ведомству числить соответствующее указание Верховного, Председателя ГКО, Предсовнаркома, секретаря ЦК партии, наркома обороны... Обычно не велось никаких протоколов и стенограмм. Например, архивы Ставки содержат тысячи разных документов: донесений, справок, директив, приказов, распоряжений, но материалов, свидетельствующих об обсуждении Ставкой каких-то стратегических вопросов, практически нет. Сталин, особенно когда он вошел в силу и оправился от потрясений первых месяцев войны, приглашал двух-трех членов Ставки и решал с ними оперативные вопросы. С самого начала руководящие работники Генштаба - главного рабочего органа Ставки - были приучены к тому, что они шли к Сталину с готовыми предложениями, выводами, оценками. Это облегчало Верховному роль высшего арбитра, судьи, жреца.

Члены Ставки знали, что в ГКО каждый отвечает за какой-то участок: боеприпасы, продовольствие, самолеты, транспорт, внешние дела и т. д. В Ставке такого распределения обязанностей не было. Она осуществляла повседневное руководство фронтами с помощью Генерального штаба. Главного штаба ВМФ, управлений Наркомата обороны. Вместо советников в Ставке "явочным путем" начал функционировать институт представителей Ставки в войсках. Нужно сказать, что Сталин почти не держал в Москве представителей Ставки. Насколько он сам не любил ездить куда-либо (кроме как отдыхать на юг до войны), настолько не терпел, когда представители Ставки находились в Москве. Поэтому Жуков, Тимошенко, Ворошилов, Василевский, Воронов, на первых порах и Мехлис, хотя и занимали какие-то основные должности, очень часто выезжали в войска. Верховный требовал от них ежедневного доклада, письменного или по телефону. Если по каким-либо причинам доклад представителя Ставки задерживался или переносился, можно было ждать разноса. При этом Сталин делал это в грубой, бестактной форме. Так он отчитал однажды за нерегулярные сообщения Маленкова, которого посылал на Сталинградский фронт. Вот один пример такой реакции Сталина в адрес Василевского, к которому он весьма хорошо относился, если вообще слова "хорошо относился" применимы к Сталину. Василевский излагает эту телеграмму Сталина в своей книге, но в значительно сокращенном виде. Приведу ее полностью из архива Ставки:

"Маршалу Василевскому

Сейчас уже 3 часа 30 минут 17 августа, а Вы еще не изволили прислать в Ставку донесение об итогах операции за 16 августа и о Вашей, оценке обстановки.

Я давно уже обязал Вас, как уполномоченного Ставки, обязательно присылать в Ставку к исходу каждого дня операции специальные донесения. Вы почти каждый раз забывали об этой своей обязанности и не присылали в Ставку донесений.

, 16 августа является первым днем важной операции на Юго-Западном фронте, где Вы состоите уполномоченным Ставки. И вот Вы опять изволили забыть о своем долге перед Ставкой и не присылаете в Ставку донесений.

Вы не можете ссылаться на недостаток времени, так как маршал Жуков работает на фронте не меньше Вас и все же ежедневно присылает в Ставку донесения. Разница между Вами и Жуковым состоит в том, что он дисциплинирован и не лишен чувства долга перед Ставкой. Тогда как Вы мало дисциплинированны и забываете часто о своем долге перед Ставкой.

Последний раз предупреждаю Вас, что в случае, если Вы хоть раз позволите себе забыть о своем долге перед Ставкой, Вы будете отстранены от должности начальника Генерального штаба и будете отозваны с фронта.

17.8.43 г. 3.30.

И. Сталин".

Это был обычный стиль Верховного. Нельзя назвать ни одного маршала, крупного военачальника, работавшего в Генеральном штабе, выезжавшего в войска как представитель Ставки или командовавшего фронтом, кто не испытал горьких минут после разноса Сталина, часто незаслуженного. В данном случае Сталину просто не успели передать очередной доклад Василевского. Последовала незамедлительная реакция.

Если после поездки представителя Ставки на тот или иной участок фронта положение там не менялось к лучшему, следовали выводы. Так, в феврале 1942 года Сталин послал Ворошилова на Волховский фронт. К этому времени за маршалом, бывшим фаворитом "вождя", прочно закрепилась репутация бездарного полководца. Ворошилов не смог сделать чего-либо существенного и на этот раз, а когда Сталин по прямому проводу предложил маршалу стать командующим фронтом, тот, растерявшись, стал отказываться. Это переполнило чашу терпения Верховного. Через месяц с небольшим, после возвращения Ворошилова с фронта, Сталин продиктовал документ, который был оформлен как решение Политбюро. Небезынтересно привести его хотя бы в несколько сокращенном виде:

"Членам и кандидатам ЦК ВКЩб) и членам комиссии партийного контроля. Сообщается следующее постановление Политбюро ЦК ВКЩб) о работе товарища Ворошилова, принятое 1 апреля 1942 года.

Первое. Война с Финляндией в 1939-1940 годах вскрыла большое неблагополучие и отсталость в руководстве НКО. В Красной Армии отсутствовали минометы и автоматы, не было правильного учета самолетов и танков, не оказалось нужной зимней одежды для войск, войска не имели продовольственных концентратов. Вскрылась запущенность в работе таких важных управлений НКО, как Главное артиллерийское управление. Управление боевой подготовки, Управление ВВС, низкий уровень организации дела в военных учебных заведениях и другое. Все это Отразилось на затяжке войны и привело к излишним жертвам. Товарищ Ворошилов, будучи в то время Народным комиссаром обороны, вынужден был признать на Пленуме ЦК ВКЩб) в конце марта 1940 года обнаружившуюся несостоятельность своего руководства НКО... ЦК ВКЩб) счел необходимым освободить товарища Ворошилова от поста наркома обороны.

Второе. В начале войны с Германией товарищ Ворошилов был назначен Главнокомандующим Северо-Западным направлением, имеющим своей главной, задачей защиту Ленинграда. Как выяснилось потом, товарищ Ворошилов не справился с порученным делом и не сумел организовать оборону Ленинграда. В своей работе в Ленинграде товарищ Ворошилов допустил серьезные ошибки: издал приказ о выборности батальонных командиров в частях народного ополчения -этот приказ был отменен по указанию Ставки как ведущий к дезорганизации и ослаблению дисциплины в Красной Армии; организовал Военный совет обороны Ленинграда, но сам не вошел в его состав-этот приказ также" был отменен Ставкой как неправильный и вредный, так как рабочие Ленинграда могли понять, что товарищ Ворошилов не вошел в совет обороны потому, что не верил в оборону Ленинграда;