Юлиан Семенов - Лицом к лицу Страница 30

...Я передал этот репортаж по телефону из Амстердама, из отеля "Шура", которым владеет Саня Пустыльников родом из Одессы; мы долго сидели в его маленьком баре; Саня играл на балалайке, рассказывал о своей нелегкой жизни, а я думал, что поиск, который ведет Георг Штайн, воистину сложное дело, в котором незримых и мощных противников куда как больше, чем открытых друзей, готовых протянуть руку помощи.

4

- Доброе утро. Вы бы не могли срочно ко мне приехать? Дела весьма серьезны. - Голос Штайна был глух, озабочен.

Вечером я был у него. Поздоровавшись, Штайн сказал:

- Я хочу обсудить с вами два вопроса: дело с советскими архивами, с одной стороны, и публикацию во "Фрайе Вельт" доктора Колера из ГДР - с другой.

Штайн подвинул свежий номер гамбургского журнала:

- Прочитайте!

Читаю: "Москва требует возвращения балтийских архивов, вывезенных нацистами во время второй мировой войны. Бонн сопротивляется. Регулярно в кабинете профессора Хельмута Румпфа, исполняющего обязанности советника первого класса в юридическом отделе МИДа, раздается звонок: звонит советник советского посольства в Бонне. Русский стереотипно выдвигает требование своего правительства о возвращении культурных ценностей, которые с конца второй мировой войны находятся в архивах Федеративной Республики; столь же стереотипно Румпф отвечает советскому дипломату, что решение еще не принято.

Сотрудники боннского МИДа были застигнуты известием о русских архивах врасплох. До сих пор они исходили из того, что культурные ценности, вывезенные немцами из оккупированных районов СССР, давно возвращены их владельцам, среди них миллионы книг, брошюр, газет.

Русский дипломат просветил на этот счет боннских бюрократов. В действительности в Марбурге до сих пор хранится часть архива "Курляндских рыцарей", а в федеральном хранилище, в Кобленце, - архив эстонского города Таллина.

Курляндский рыцарский орден, вновь восстановленный в Федеративной Республике, заявляет о своих правах на эти документы. С тех пор как англичане в 1951 году передали архивы курляндским дворянам, "вопросы, касающиеся собственности на эти документы, окончательно выяснены", говорит наследник рыцарей барон фон Хойнинген-Хайне.

Иначе обстоят дела с собранием документов из Таллина, которые в 1944 году были эвакуированы в Восточную Пруссию, а затем через Геттинген попали в Кобленц.

История с возвращением документов поставила правительство в затруднительное положение: с одной стороны, Бонн заинтересован в улучшении культурных связей с Москвой, поскольку заключенное с ней культурное соглашение еще не осуществлено на практике; с другой стороны, сотрудники министерства не имеют намерений расставаться с этими документами".

Я отложил журнал, поинтересовался:

- Какое эта статья имеет отношение к вам, к нашему поиску?

- Прямое. Эти архивы открыл я.

- То есть?

- В процессе поиска Янтарной комнаты мне попались документы, которые оказались некой ниткой. Я потянул за нее - раскрутился клубок. И этот клубок скрылся за дверями боннского МИДа. Я первым заявил во всеуслышание о необходимости немедленного возвращения этих ценностей Советскому Союзу. Естественно, люди, напечатавшие этот материал, не стали упоминать моего имени: зачем делать мне паблисити? Лучше всего замолчать меня и мое дело, словно бы Штайна и не существует. Ничего, я не модная балерина и не честолюбивый поэт, я перенесу это - важно, чтобы дело сдвинулось с мертвой точки.

-'Что вы можете сказать о доводах журнала и профессора Румпфа?

- Все это чушь. - Штайн возмущен. - Каждый, кто знает историю, должен посмеяться над заключением боннских крючкотворов от дипломатической юриспруденции: Таллин был вовлечен в торговлю с Ганзой, поэтому, понятно, многие документы были составлены по-немецки. В делах портовых городов Франции и Англии также много бумаг на немецком языке, особенно в период расцвета Ганзы. Но ведь после упадка Ганзы на смену немецкому пришел язык Нидерландов, потом английский и французский, однако ни Гаага, ни Лондон, ни Париж, насколько мне известно, не претендуют на архивы Федеративной Республики?!

- Этот Румпф, - замечает фрау Штайн, - просто жулик!

- Доводы боннских юристов - вздорны, - продолжал Штайн, - они, видимо, намерены забыть Московский договор 1970 года, подписанный между нашими государствами, который решил все вопросы, территориальные в том числе, и, понятно, никакие рыцари не вправе претендовать на архивы, они обязаны быть возвращены немедленно. Я знаю о настроениях, существующих кое у кого в Бонне: "Пора свернуть Штайну голову". Ничего, у меня еще много дел на земле, да и потом помощь графини Дёнхоф, репортеров еженедельника "Цайт", поддержка ряда трезво думающих членов бундестага, видимо, удержат экстремистов от прямых выпадов против меня...

- Что надо предпринять, чтобы ускорить возвращение наших архивов?

- Привлечь к проблеме максимум общественного внимания во всей Западной Европе. Мальчик, напечатавший эту статью, - он тронул журнал, - был у меня, но мало что понял: он увлекся политическими интригами, а судьба советских архивов осталась забытой. Теперь о второй позиции: я получил публикацию доктора Колера во "Фрайе Вельт". Это имеет прямо-таки непосредственное отношение к продолжающимся поискам Янтарной комнаты и других сокровищ советских картинных галерей и музеев, но вносит ряд взрывных коррективов.

Штайн вышел, вернулся с папкой, открыл се, достал сколотые журнальные листы:

- Это новая версия доктора Колера. Версия весьма интересна. Он утверждает, что какие-то таинственные грузы были вывезены из Кенигсберга не на судне "Густлоф", которое затонуло, не на "Бранденбурге", а на "Эмдене", благополучно добравшемся до Киля в январе 1945 года. Он связывает с судьбой Янтарной комнаты имя гауляйтера Восточной Пруссии Коха больше, чем Розенберга. Более того, судьбу янтарного сокровища доктор Колер связывает непосредственно с именем Гитлера. Почему? И наконец, он задает читателям журнала "Фрайе Вельт" вопрос: "Кто знает или был свидетелем передвижения машин швейцарского Красного Креста или же грузовиков со швейцарскими номерами, перевозивших таинственные ящики в Тюрингии и Саксонии в начале апреля 1945 года?" Почему именно там? Почему швейцарские машины? Серия новых загадок. Значит, версия захоронения Янтарной комнаты в шахте "Б" "Виттекинд" опровергается ученым из ГДР? Значит, он исключает возможность укрытия советских награбленных ценностей в Нижней Саксонии, в районе Фольприхаузен? Я полагаю, что вам необходимо лично обсудить с доктором Колером направление дальнейших поисков; ученый из Берлина, видимо, обладает интересными документами и своей концепцией...

...Из Гамбурга еду в Берлин.

Доктор Колер - лучеглаз, улыбчив, подвижен. Поскольку он читал мои книги, изданные в ГДР, и первую корреспонденцию о Георге Штайне, поскольку мы - т о в а р и щ и, он сразу же перешел на "ты", открыл папки факирским жестом и начал доставать "дела", иллюстрируя ими свой увлеченный рассказ:

- Вот, ознакомься с этим документом. Обрати особое внимание на пометку в нижнем правом углу страницы, тогда тебе станет понятна моя постановка вопроса об особой роли Гитлера в деле с культурным достоянием Советского Союза.

Читаю:

Начальнику штаба по политическим вопросам

Берлин, 12 сентября 1944 г.

ул. Принц Луи Фердинандштрассе, 2

Секретно

Верховный комиссар Украины разместил вывезенные из Киева и Харькова картины и предметы искусства в следующих местах в Восточной Пруссии:

1. Усадьба Риехау под Белау.

2. Господский дом в Айлденхофе. Владелец: граф Шверин.

Речь идет о 65 ящиках, содержание которых точно указано в приложении. Остальные приложения 20 ящиков, 57 портфелей и 1 рулон гравюр до сих пор не имеют инвентарных номеров. Среди картин имеется большое количество очень древних икон, произведений известных мастеров немецкой, голландской и итальянской школ XVI, XVII и XVIII столетий, а также работы лучших русских мастеров XVIII и XIX веков. В общей сложности в наличии имеются ценнейшие произведения из публичного украинского культурного наследия, которые даже при поверхностной оценке стоят многих миллионов. Кроме того, они, будучи единственным собранием произведений такого рода на немецкой территории, должны иметь большое этическое и культурно-политическое значение для любой группы, с которой рейх теперь или в будущем желает сотрудничать.

Согласно распоряжению рейхсканцелярии от 18.11.1940 г. представляется необходимым направить перечень указанного имущества фюреру. Прошу подписать прилагаемый проект.

ПРИМЕЧАНИЕ: предложено мною и партийной канцелярией

15. IX. 1944г. РОЗЕНБЕРГ.

Пометка:

Одобрено фюрером.

Доктор Колер объяснил:

- Понял? "Одобрено фюрером". Дело в том, что уже в 1938 году, сразу после оккупации нацистами Австрии, именно Гитлер начал подгребать под свое л и ч н о е ведение все дела, связанные с культурой и искусством. Именно тогда в нацистской бюрократической машине и появился термин "прерогатива фюрера" ("фюрер форбехальт"). Был издан его тайный приказ: "Все наиболее ценные произведения искусства должны быть сфотографированы и представлены на рассмотрение мне - я решу их дальнейшую судьбу". (Какой ужас, несостоявшийся художник был намерен по фотографиям решать судьбы картин Рафаэля и Рублева, Рембрандта и Феофана Грека, Тициана и Дюрера, Репина и Брюллова!) Следовательно, - продолжает доктор Колер, - я прошу тебя порекомендовать Георгу Штайну внимательно поискать следы Янтарной комнаты -- одного из чудес света - не только в архивах Розенберга, но и в документах рейхсканцелярии Гитлера, Бормана... Я выявил любопытный материал: когда гауляйтер оккупированного Перемышля п о с м е л не показать Гитлеру похищенные им из музея картины, его немедленно расстреляли в гестапо, без суда и следствия. Да, рейхсминистр "восточных территорий" Розенберг был отменным грабителем, но он стоял на третьей ступеньке лестницы, следом за фюрером и Герингом. Наиболее значительные ценности он передавал на рассмотрение фюрера, которого обуревала навязчивая идея создать "музей Гитлера" в Линце, собрав там самые уникальные картины из всех галереи мира. Так что внимание и еще раз внимание по отношению к архивному фонду Гитлера, гам могут быть следы...