У Хань - Жизнеописание Чжу Юаньчжана Страница 30

Еще до захвата Юньнани Чжу Юаньчжан обратил внимание и на дела на Северо-Востоке. После того как в 4-м году Хунъу (1371 г.) сдался минской армии юаньский начальник обороны Ляояна генерал Лю И, там было создано сперва управление уполномоченного — командующего войсками Ляодуна для общего командования вооруженными силами этой провинции и один за другим умиротворены города Шэньян, Кайюань и другие. Одновременно войска, подтянутые из провинций Хэбэй, Шэньси и Шаньси, развернув крупное наступление, глубоко проникли в пустыню Гоби, разгромили там главные силы армии Коко-Тэмура и пошли на Инчан (на западной границе современного уезда Цзинпэн автономного района Внутренней Монголии, на берегу озера Буюйэрхай-Даэрпо). Когда минская армия взяла Инчан, юаньский владетель бежал далеко в Северную Монголию. После смерти Коко-Тэмура в 8-м году Хунъу (1375 г.) силы юаньских армий стали постепенно убывать, и вскоре они уже не могли больше глубоко вторгаться для грабежа во внутренние районы Китая. Воспользовавшись случаем, Чжу Юаньчжан занял район Ганьсу — Нинся и привлек на свою сторону цянские племена и дунган Северо-Запада, дав каждому из вождей звания тусы или княжеские титулы и заставив их подчиняться его приказам, чтобы воспрепятствовать вторжениям юаньской армии с помощью военных отрядов этих племен. К северу от Великой китайской стены, а также на территории современной провинции Хэбэй и современного автономного района Внутренней Монголии он создал опорные пункты во всех важных стратегических районах, и его войска стали постепенно продвигаться дальше, тесня юаньскую армию на север, в монгольскую пустыню Гоби, чтобы она более не могла приближаться к пограничным крепостям. Так было покончено с Северо-Западом. Теперь можно было повернуть на Северо-Восток и прибрать его к рукам.

В 20-м году Хунъу (1387 г.) весь Ляодун был умиротворен. Тогда было создано Управление главного уполномоченного — командующего пешими войсками умиротворения Севера в крепости Данин, которая прикрывала подступы к Ляояну на Востоке и к Датуну на Западе. На протяжении тысяч ли на запад от реки Ляохэ всюду были созданы посты и караулы (со), поставлены войска и, таким образом, создано нечто вроде новой Великой китайской стены для защиты старой Великой китайской стены. Спустя два года последний юаньский правитель Тогус-Тэмур был убит и подчиненные его рассеялись. После этого в самой Монголии также беспрерывно происходили государственные перевороты и мятежи, и ее силы убывали. Поэтому на северных границах минской империи также было спокойно в течение нескольких десятилетий.

Хотя юаньская армия на Северо-Востоке и капитулировала, вопрос о чжурчжэнях там ждал срочного решения. Чжурчжэни, малый народ, остатки бывших завоевателей Северного Китая, делились на цзяньчжоуских, хайсиских и «диких». В отношении их Чжу Юаньчжан применял тактику, учитывающую как военное, так и политическое положение. Он пожаловал Ханьскому князю город Кайюань и Нинскому князю город Данин для контроля над верховьем и низовьем Ляохэ, а Ляоскому князю — Гуаннин (ныне Бэйчжэнь, пров. Ляонин). Таким образом, были созданы три военных центра в качестве важных узловых пунктов, препятствующих совместному наступлению юаньской армии и чжурчжэньских племен. В области политической он применил тактику «связывания путами». Отправив послов ко всем чжурчжэньским племенам в различные районы Северо-Востока, он привлек их на свою сторону подарками — золотом и шелками — и создал на их территории «связывающие их путами» гарнизоны стражи: каждое из племен составляло единицу, которая управлялась с помощью стражи. Он дал вождям племен должности офицеров страж и караулов, разрешив им просить императорский двор о наследовании этих должностей, кроме того, дал им печати и грамоты, обязал предоставлять дань ко двору и заниматься торговлей с Китаем, чтобы удовлетворить их потребность в обмене товарами. Таким образом, чжурчжэньские племена превратились в стражи, не подчиненные друг другу, и ни у одной из этих единиц не было сил, чтобы самостоятельно совершить набег на внутренние районы Китая.

С умиротворением Ляодуна дело объединения страны завершилось. Как и в предыдущую эпоху, единая великая империя Мин установила отношения со многими соседними странами. Начнем перечисление их с востока. В результате государственного переворота в Корее в 25-м году Хунъу (1392 г.) главнокомандующий войсками Ли Чэнгуй сверг королевскую династию, дружественную династии Юань, и провозгласил себя королем, переменив название государства на Чаосянь, которое стало дружественным соседом империи Мин. Остальными странами, поддерживавшими политические, культурные и экономические отношения с империей Мин, были Рюкю на востоке, Бирма, Аннам, Камбоджа, Чжаньчэн и Сиам на юге и государства на островах Южных морей.

Минская империя поддерживала дружественные отношения с окружающими соседними странами посредством взаимной периодической посылки послов и обмена подарками — местными товарами. Каждая страна всегда сохраняла свой суверенитет. Для того чтобы производить обмен товарами с заморскими странами, в приморских районах империи Мин были специально открыты торговые порты, где ведали торговлей и приемом иностранных торговых судов специальные органы — управления торгового флота. В 1-м году Хунъу (1368 г.) были определены три торговых порта для торговли с иностранцами: управление торгового флота в Нинбо ведало торговыми связями с Японией, управление в Цюаньчжоу — с Рюкю и управление в Гуанчжоу с Чжаньчэном, Сиамом и государствами на о-вах Южных морей.

Многочисленные захватнические войны, которые династия Юань вела против Японии, Аннама, Бирмы, Чжаньчэна и Явы в первый период своего существования, и понесенные ею поражения, имевшие серьезные последствия, преподали Чжу Юаньчжану хороший урок. Он обобщил неудачный опыт предыдущей династии и так сформулировал основы своей внешней политики: если иностранцы нападут на наши границы, то они хлебнут горя, а если они не нападут, то и нам не стоит поднимать войска и нападать. Он делил иностранные государства на две группы: первую составляли «страны, против которых не совершались «карательные походы», то есть те, с которыми Чжу Юаньчжан не воевал, а вторую — страны, которых надо было остерегаться. В «Наставлениях родоначальника августейшей династии Мин» он серьезно предупреждал потомков:

«Все варвары четырех сторон отделены от нас горами и отгорожены морями и ютятся уединенно в своих захолустьях. Если бы мы получили их земли, то невозможно было бы использовать их; если бы мы получили их народ, то невозможно было бы использовать его. Если же они сами будут тревожить наши границы, то станут несчастными. Если они не будут приносить бед Срединному государству, а мы подымем войска и нападем на них, то и мы будем несчастными. Я опасаюсь, что мои потомки, опираясь на богатства и мощь Срединного государства и стремясь к боевым заслугам, без причины подымут войска и станут губить и калечить людские жизни. Настоятельно необходимо помнить: этого делать нельзя. Но у монголов и Срединного государства границы соприкасаются, и мы воюем с ними давно; необходимо для борьбы с ними отбирать генералов, обучать войска, постоянно остерегаться их и быть готовыми к неожиданностям.

Теперь перечислим ниже названия всех государств, против которых не совершались «карательные» походы:

на северо-востоке — Корея;

на востоке — Япония (хотя японцы являлись ко двору, но на самом деле лукавили и тайно связывались с вероломным чиновником Ху Вэйюном, который замышлял мятеж, поэтому мы порвали с ними);

на востоке — государство Рюкю;

на юге — Аннам, Камбоджа, Сиам, Чжаньчэн, Суматра, Ява, Паньхэн, государство Байхуа (Белых цветов), государство Саньфоцзи (Трех равных будд) и Бони».

Перечисленные названия свидетельствуют о недостаточных знаниях людей того времени о мире. Для людей начала эпохи Мин страны на других материках, кроме Азии, просто не существовали или были им незнакомы либо знакомы очень мало. В то время Китай был большой земледельческой страной с не очень развитыми ремеслами и торговлей, которая не нуждалась в заморских рынках. Его территория была обширна, и он не нуждался в захватах, не испытывал и недостатка в рабочей силе. Поэтому-то Чжу Юаньчжан решительно возражал против политики внешних захватов. Его внешняя политика была прогрессивной, дальновидной и заслуживает одобрения. Но он относился ко всем соседним народам свысока как к «варварам», которые «ютятся уединенно в своих захолустьях».

Во внутренних районах Китая племенные вожди (тусы) были обязаны предоставлять дань ко двору в определенные сроки, наследование титулов вождей племен производилось с одобрения императорского двора, но во внутренней политике на контролируемых ими территориях они были самостоятельны. Тусы племен, имевшие свои войска, подчинялись непосредственно военному министерству империи, а области и уезды, населенные малыми народностями, — непосредственно министерству чинов. В мирное время они платили налоги государству, строили и содержали дороги, а в военное время были обязаны выделять войска для участия в военных походах. Контроль над тусы осуществляли: управления пограничных уполномоченных-умиротворителей, управления пограничных уполномоченных-утешителей, управления пограничных уполномоченных вербовщиков и карателей, управления пограничных уполномоченных-успокоителей, управления старших начальников, племенные областные управы и племенные уездные управы. Старшие начальники этих управ передавали свои должности по наследству и ведали определенной территорией с ее коренным населением. В случаях возникновения внутренних беспорядков в племенах или сопротивления последних мерам императорского двора тусы часто лишались власти на своей территории, племена передавались в непосредственное подчинение императорского двора и управлялись «передвижными» чиновниками. Это называлось «замена племенных и передача передвижным». Тусы назначались императорским правительством, подавляли всякое недовольство подчиненного им простого народа и способствовали порабощению и обиранию его; императорское правительство держало в повиновении вождей племен, обладающих реальной силой, раздавая им должности и титулы, награды и подарки, чтобы они тяготели к нему, поддерживали стабильность положения на местах и способствовали упрочению императорской власти над населением. Можно сказать, что они были нужны друг другу.