Михаил Нестеров - Посланники Великого Альмы (Книга 2) Страница 30

Жрицы подняли свою королеву. Новая боль отдалась в пояснице, заставляя Лори согнуться пополам. Она бы рухнула на колени, но жрицы крепко держали её. С их помощью она сделала шаг, другой... Теперь она уже не видела глаз Альмы, он был обращен к ней своим левым боком.

Внезапно Лори почувствовала, что руки девушек уже не поддерживают её, ноги в коленях согнулись, и она снова оказалась на полу. И тут же резко повернула голову.

Все присутствующие в храме окаменели, глядя на пронзительно-голубой шар пульсирующий в метре от пола рядом с выходом. Небольшой, размером с кулак взрослого человека он, порождение ударившей молнии, словно дышал, источая вокруг ослепительное сияние.

Сгусток колоссальной энергии как магнитом притягивался металлической фигурой Альмы.

В окаменевших лицах присутствующих жили только глаза; широко открытые, они провожали шаровую молнию.

И вот сияющий сгусток завис над Альмой и в полутора метрах от Лори и стал медленно опускаться. Лори знала, что будет дальше, через несколько секунд, - слепя и без того невидящие глаза, Альма от соприкосновения с огненным шаром плеснет сверкающим телом.

А Олла знала об этом больше. Она видела однажды, как на серебристом теле плясали голубоватые змейки небесного огня, с треском отрываясь от него. Потом...

Олла сделала два решительных шага вперед, её глаза смотрели на Альму сбоку. Шар на мгновение прекратил движение и будто повернулся, негодующе глядя на дерзкую девушку. Олла сделала ещё два шага. И снова шар, продолжая пульсировать, остановил свой ход. Теперь от головы Альмы его отделяли сантиметры. Жрице показалось, что она слышит слабые потрескивания, исходящие от идола, которые раз за разом становились все громче.

Бесстрашно преодолев оставшееся расстояние, Олла, посылая любящий взгляд на Лори, обняла идола и со стоном развернула его в сторону королевы. И тут же отступила назад.

Еще ничего не понимая, Лори успела поблагодарить Оллу взмахом руки и послать последний взгляд на Тепосо. Теперь её глазами завладел Альма, в ту же секунду вспыхнув синим светом.

Королева Конори без чувств упала на каменный пол.

4

Ливия, Триполи

- Ну что? - спросил Сужди у Мохамеда. - Как наша гостья?

- Я ещё трижды вводил ей пентатол натрия. Она отвечает связано, но на незнакомом языке.

- Отчего в таком случае ты решил, что она отвечает связано?

- Потому что под действие пентатола она будто переносится куда-то, где говорят на том непонятном языке. Отчасти это можно объяснить наркотическим эффектом, пентатол по сути и является наркотиком, но в те моменты я читаю в её глазах мысль. Глаза приобретают осмысленный блеск, а слова - смысл.

- Ты исключаешь симуляцию?

- Абсолютно. Чтобы сказать ложь, ей необходимо уверить себя, что ложь - это правда. Такое возможно проделать на одном сеансе, но три, четыре сеанса попросту парализуют волю. За свою практику я мало видел мужчин, которые бы сказали хоть одно слово лжи под воздействием пентатола. А тут женщина.

- Меня интересует возможность существования прививки или инъекции против пентатола. Может быть, в американских спецподразделениях уже внедрили подобный опыт?

Мохамед рискнул улыбнуться.

- Я полностью отвергаю возможность существования подобной прививки. Как бы тебе объяснить, Кирим...

Сужди перебил его.

- Ладно, будем считать, что я понял тебя. Сейчас мы проведем небольшой эксперимент, во время которого тебе представится ещё одна возможность понаблюдать за нашей подопечной. Следи за каждым её взглядом; пусть от тебя не укроется ни один её жест. Пожалуй, следует снять это на видеокамеру, чтобы потом ещё раз просмотреть и проанализировать. Это очень важно. Ты понял меня, Мохамед?

Тот почтительно склонил голову.

Сужди приказал внести идола, поставить его в средине комнаты и накрыть тканью. После этого его люди ввели в помещение Конори. Один из них включил видеокамеру.

"Внимание!" - подал знак Мохамеду Кирим. Тот кивнул и вонзил свои глаза в лицо пленницы.

Сужди встал за идолом.

- Посмотри сюда, - велел он Конори.

Та не прореагировала на его голос.

Тогда он громко пощелкал пальцами.

Результат тот же.

Еще один знак Мохамеду, и он откинул ткань с идола.

Конори боковым зрением уловила знакомые очертания и резко повернула голову в ту сторону.

Вот он, тот взгляд, взгляд безумной женщины, который Сужди уже однажды видел на экране телевизора. В музее она упала на колени. Будет то же самое и в этот раз?

Конори будто ударили сверху. Она упала и уже на коленях приблизилась к Альме. Она сначала приложила руки к груди, потом переместила их, скрестив и касаясь ладонями плеч.

Сужди снял очки и привычными движениями начал массировать переносицу. Похоже, он все больше верил в бред профессора Харлана: "Она далеко, в пятнадцатом веке". А ещё он говорил, что можно будет регулировать диапазон.

Нет, все-таки это бред... Сужди подошел к окну и распахнул его настежь. Он сам плавал по отрезкам времени, веря в него и не веря. А один раз даже "доплыл" до Бразилии на воздушном лайнере. Кто руководил его действиями в то время? Он сам? Аллах, который предопределил все судьбы? Аллах един, и не порочно имя его и пророка Мухаммеда. А иногда Сужди попадал в губительные течения мира джинов во главе с Иблисом; последний как две капли воды был похож на Ричарда Харлана, стоящего под своим знаменем с начертанным по диагонали девизом: "К вящей славе Господней". AMDG. И каждая буква девиза скрывала под собой спрятанное слово: ГРЕХ. "Как бы не прогневить Аллаха", - подумал Сужди. И - весь содрогнулся.

С неба по подоконнику ударили крупные капли дождя, яркая вспышка ослепила его, а гром заставил отпрянуть от окна.

Сужди невольно повернулся к идолу и уже не мог оторвать взора от его глаз; они призывали к себе, выбрасывая навстречу черные щупальца; они гипнотизировали, парализуя мозг и - манили. Сужди чувствовал, как кто-то невидимый поднимает его ногу и переносит её вперед. Шаг. Кто-то переставляет другую его ногу - ещё один шаг. Он идет навстречу бездне. Впереди длинный коридор, кончающийся черной стеной. А внизу... Внизу бездна, он точно знал это.

Еще один шаг.

Сужди сходил с ума. Глазам стало невыносимо больно, они давили на веки, просясь наружу. Вот они уже вытянулись, длинным сгустком провисая над темным коридором, и заглядывают вниз.

Он знал, что увидит на дне пропасти что-то ужасное, рот приоткрылся для крика.

И он увидел.

Это были её глаза. Они стремительно приближались и... кричали: "А ну, прочь с дороги!" И - вспышка. Как в тот раз, в самолете, когда ему показалось, что пули вылетели из её глаз.

Кирим метнулся назад, принимая свои глаза обратно в глазницы. И снова их резануло вспышкой. Сквозь влажную пелену он увидел расплывчатый силуэт идола, по которому ползали огненные змейки. Сужди несколько раз быстро моргнул и снова замер. Серебристого идола не было; вместо него стоял черный уродливый остов, весь в рытвинах, но сохранивший свои прежние очертания.

Альма отдал последние силы и превратился в железную болванку.

Как сквозь сон, Сужди услышал испуганный голос Мохамеда, вернее, обрывок фразы:

- ...молния ударила прямо в идола!

Кирим посмотрел вниз и увидел неподвижную фигуру на полу. Лори Кертис лежала в нелепой позе, не подавая признаков жизни.

Его горло выдавило:

- Унесите её, - и он бессильно опустился на стул.

5

Южная Америка, 1504 год

Конори быстро возвращалась из мрака видений. Иногда ей казалось, что из-за сумрачных поворотов на неё глядели злые глаза смуглолицего человека, и она поспешно закрывала лицо руками, повторяя одно и то же: "Я жрица. Я Конори", лишь бы её больше не мучили, отпустили на волю. Темные закоулки исчезали, и что-то светлое, пока неразборчивое окутывало её со всех сторон. Она не хотела верить, что это тоже грезы, и снова погружалась в далекие воспоминания.

Перед ней её новые подруги-воины, она смотрит на них и пытается осознать что-то. И торопит себя - скорее, Альма, пусть это пройдет через мученья, через боль, я вытерплю все. Если я увижу под ногами пропасть, значит, это ты разверз её передо мной, и прежде чем я шагну в бездну, увижу на дне свою судьбу, свое предназначение.

Конори пронзила внезапная режущая боль. Она глухо вскрикнула и открыла глаза. Ее возвращение совпало с появлением на свет ещё одной жизни. Прежде чем увидеть своего только что родившегося ребенка, она увидела до боли знакомые лица.

И Альма откликнулся на её просьбу, она увидела, как ей отдают почести и венчают её голову символом высшей власти - золотой диадемой, украшенной черными перьями. Теперь она знала свою судьбу.

Венок, снятый с головы Конори, был перенесен жрицами в купель, где обмывали новорожденную девочку. А она снова на несколько мгновений окунулась в накатившую на неё волну времени. Прыгая через столетия, она увидела себя с молитвенно сложенными руками на груди. Она молится Альме.