Арабский Халифат в раннее Средневековье - Евгений Беляев Страница 30

люмпен-пролетариями, среди которых встречалось немало жуликов, воров и проституток. В дальнейшем на месте вала строились кирпичные стены с оборонительными сооружениями, а за ними на месте палаток — постоянные жилые и общественные здания. Торгово-ремесленные слободы превращались в окраины этих быстро разраставшихся населенных пунктов. Так создавались новые города, становившиеся важными экономическими, политическими и культурными центрами, — Басра (в 637 или 638 году) и Куфа (в 636 году) в Ираке, Фустат (в 640 году) в Египте, Кайруан (в 670 году) в Тунисе. Эти новые города обладали особенно притягательной силой для неомусульман, покидавших свои общины в сельских местностях.

В старых городах, сдавшихся арабам или взятых силой оружия, завоеватели селились в отдельных кварталах, покинутых местными жителями. Иногда арабы изгоняли горожан, чтобы обеспечить жилищами своих воинов.

В состав своих вооруженных сил аравийские арабы обычно не включали выходцев из покоренного населения, в том числе и принявших ислам. Но арабские племена, выселившиеся за пределы Аравии еще в доисламские времена и обратившиеся в христианство под влиянием своих новых соседей, сразу же включились в военные предприятия завоевателей, прибывших из Аравии. Особенно значительную военно-политическую роль играли христианские арабские племена Сирии и Иордании в первом веке мусульманской эры.

Завоеватели-мусульмане проявляли широкую веротерпимость не только к христианам и иудеям, которые в Коране названы «людьми (обладателями) писания», то есть божественного откровения, но и к зороастрийцам, манихеям, сабиям и другим «многобожникам». Эта веротерпимость имела реальное основание: принявшие ислам первое время иногда освобождались от подушной подати, что приводило к уменьшению податных поступлений в казну.

Представление о массовом обращении покоренного населения в ислам уже при первых халифах следует признать преувеличенным. На самом деле исламизация иноверческого населения в Халифате была длительным процессом. Так, например, в IX веке в Египте подавляющее большинство населения составляли местные христиане (копты). Мусульмане стали численно преобладать здесь не ранее XIII века. Но и в дальнейшем в Египте оставалось значительное христианское (коптское) меньшинство, которое существует и в наше время.

В Иордании ныне имеется христианское меньшинство, причем христианство здесь исповедуют не только оседлые земледельцы и горожане, но и некоторые местные кочевые племена. Это прямые потомки тех арабов, которые обратились в христианство еще до возникновения ислама. В современном Ливане не менее половины населения является христианами, принадлежащими к различным церквам. Но никогда не наблюдалось случаев принятия христианства мусульманами (за самым редким исключением).

Арабские завоевания и установление власти арабов в цивилизованных странах ускорили и осложнили процесс экономического и социального расслоения в арабском обществе. Верхний слой этого общества, обладавший военной и политической властью, присваивал непропорционально большую часть добычи и податей, в то время как на долю многих рядовых воинов оставались лишь трудности и лишения в походах. Еще при халифе Омаре один арабский поэт сказал: «Мы участвуем в одних и тех же походах и возвращаемся из них; почему же те живут в изобилии, а мы остаемся в нищете?»{85}.

При этом халиф Омара сам никогда не располагал большими средствами и даже порой неподдельно удивлялся огромным суммам, поступавшим из завоеванных стран в виде податей и добычи. Так, когда его наместник в Бахрейне вернулся в Медину и заявил, что привез 500 тыс. дирхемов, халиф спросил его: «Понимаешь ли ты, что говоришь?» Тот ответил: «Да, пять раз по сто тысяч». Значительная часть этих средств попадала в сундуки наместников и военачальников. Вскоре после завоевания Египта халиф Омар писал Амру ибн ал-Асу, своему наместнику в этой богатой стране: «Распространились слухи, что ты владеешь продуктами, рабами, посудой и скотом, которых не было у тебя, когда ты был назначен на пост правителя Египта». Податные поступления с населения Египта в то время исчислялись суммой в 2 млн динаров, а затем возросли до 4 млн. При Омаре из Севада поступало 80 млн дирхемов в год. При Османе, преемнике Омара, в 27 году хиджры (647/648 год) из Африки поступило податей на 2,5 млн динаров.

Обращение пленных в рабство также было одним из средств обогащения арабской родовой аристократии. Рабы в то время (особенно в бывших византийских провинциях) играли очень важную роль в общественном производстве. Белазури сообщает, что «число взятых в плен в Кайсарии дошло до четырех тысяч человек. И когда Муавия прислал их Омару ибн ал-Хаттабу, то он приказал поместить их в ал-Джурфе, а затем роздал их сиротам ансаров, некоторых же назначил писцами и поместил их в мусульманские податные учреждения на пользу мусульманам»{86}. Нуба сдалась осадившим ее арабам, обязавшись поставлять им по 400 рабов ежегодно. Поставка рабов была формой подати, которая уплачивалась населением некоторых завоеванных областей.

Особенную склонность к приобретению богатства и власти проявляли члены мекканского рода омейя, которые в свое время вели упорную борьбу против мединской общины верующих, а затем вступили в нее, выторговав себе выгодные условия. Они приобрели сильное влияние среди руководства мусульманской общины еще при жизни Мухаммеда, а после его смерти приняли деятельное участие в завоевательных походах.

При Омаре представители рода омейя получили в свое владение Сирию, и Йазид, сын Абу Суфиана, занял положение ведущего военачальника в этой стране. После его смерти во время амвасской чумы наместником Сирии стал его брат Муавия.

В 644 году, после убийства Омара, павшего от руки иранского раба, халифом стал Осман ибн ал-Аффан, также принадлежавший к роду омейя. В свои молодые годы, еще до возникновения ислама, Осман был очень богатым человеком, получавшим крупные денежные средства от выгодных ростовщических операций. Среди мекканцев он был известен как большой любитель благовоний, породистых лошадей и молодых рабынь. Это не помешало ему стать одним из ранних последователей Мухаммеда. Осман женился на одной из его дочерей, а после ее ранней смерти взял в жены другую дочь пророка, за что получил почетное в глазах мусульман прозвище — «дважды зять посланника Аллаха».

Его склонность к приобретательству получила особенно благоприятную возможность для проявления, когда он стал халифом. Он построил себе в Медине каменный дом с дверями, сделанными из редких пород дерева, приобрел в том же городе много недвижимого имущества, в том числе сады и водные источники. Большие доходы приносили его имения с плодовыми деревьями в Вади-л-Кура, Хунейне и других местах; они оценивались в 100 тыс. динаров, не считая имевшихся в них больших табунов лошадей и верблюжьих стад. После смерти Османа в его личной казне насчитали 150 тыс. динаров и 1 млн дирхемов{87}.

Приумножая свои богатства за счет мусульманской казны, Осман предоставлял возможность пользоваться ею и некоторым ближайшим соратникам Мухаммеда, которые, в свою очередь прославляли