Золотая Орда и ее падение - Борис Дмитриевич Греков Страница 30

имеются следующие данные о должности букаула. На обязанности букаула находится распределение войск, отправление отрядов, распределение полагающегося из великого дивана войскового содержания, правильное распределение добычи согласно монгольским обычаям, недопущение обид и несправедливостей, которые могут происходить в войске. Эмиры — темники и тысячники — в указанной области должны повиноваться букаулам. Букаулам полагалось значительное содержание. Букаулы были при каждом тумане (тьме).

Должность букаула отмечена еще Хаммером и Березиным как существовавшая у Хулагидов, но без точного раскрытия его обязанностей. Едва ли можно сомневаться, что эта должность была и в Золотой Орде. Во всяком случае она отмечена в ярлыке Менгли-Гирея 857 г. х. (= 1453) в отношении Крыма[249].

Следующими за военными чинами (темники, тысячники) по своему значению стояли должности по гражданскому управлению, имевшие своей функцией главным образом сбор всяких повинностей с населения. Если военная власть в Золотой Орде была четко отделена от гражданской, то этого нельзя сказать про административный аппарат. Одно и то же лицо могло ведать управлением данной области и в то же время собирать идущие от населения поступления. О смешении властей и ведомств говорит и И. Березин. Он приводит пример, как Джурмагун-нойон, посланный в Иран, «в одно и то же время был командиром войска, правителем страны и судьей; во время болезни его обязанности находились, по воле хакана. в руках его жены и детей»[250].16 Не без серьезного основания И. Березин считает, что то же было и в Золотой Орде.

Золотая Орда, как и другие монгольские улусы, свою центральную и областную власть строила на сочетании монгольских обычаев и административной практики покоренной страны. В источниках по истории Золотой Орды встречается термин «везир» в приложении к главе правительственной гражданской власти. Однако упоминания эти сравнительно с другими административными терминами попадаются не очень часто. Термин «везир» встречается как в арабских, так и в персидских источниках. У Ибн-Абд-аз-Захыра имеется описание приема послов султана Бейбарса к Берке-хану в его ставку, которая была на берегу реки Итиль (Волги). Берке-хан сидел в большом шатре, покрытом белым войлоком и шелковыми тканями. Шатер вмещал не менее 100 человек. По «стене» шатра стояли скамьи, на которых сидели 50 или 60 эмиров. Хан сидел на троне, рядом с ним его жена. Послание султана Берке-хан поручил читать своему везиру[251]. О золотоордынском везире Берке-хана упоминает и ал-Мефаддаль, он даже называет его имя — Шереф-ад-дин ал-Казвини, — отмечая, что он хорошо говорил по-арабски и по-тюркски[252]. Упоминает и персидский автор о везире золотоордынского хана Джанибека, по имени Сарай-Тимура,[253] и т. д. Однако общее представление о деятельности, обязанностях и правах везира можно получить только из книги упомянутого выше Мухаммеда ибн-Хиндушаха Нахичевани «Дастур ал-Катиб». Согласно одному из образцов ярлыков о назначении на должность везира в государстве Джалаиридов, везир должен наблюдать за всеми диванами, особенно за диваном государственной казны. В полном соответствии с феодальными представлениями, которые плохо отделяют центральные государственные ведомства и придворные должности, везир наряду с наблюдением за диванами должен вести надзор за корханэ (ханская мастерская), конюшней и кухней. Внешним выражением власти везира была золотая чернильница, красная печать и усыпанный драгоценными каменьями пояс.

По словам арабского писателя ал-Калькашанди, прекрасно разбиравшегося — по своей специальности секретаря — в должностях, «управление этим государством (Золотая Орда, — А.Я.) в руках улусных эмиров и везира, как в царстве Иранском, но… у улусных эмиров и везира этого [Золотоордынского] царства нет такой исполнительной власти, как там, т. е… они ниже саном, чем улусные эмиры и везир в Иране»[254].

Наряду с «везиром» мы встречаем должность «наиба», в значении наместника; так, известный Кутлуг-Тимур, наместник Хорезма, носил звание «наиба Хорезма»[255]. В том же смысле термин «наиб» применяет к Кутлуг-Тимуру и Ибн-Халдун, рассказывая о нем, что он возвел на престол после смерти Токта-хана Узбека, сына Тогрылчи[256]. По-видимому термин «наиб» применялся и к помощнику везира.

Общеизвестны два высших административных чина в монгольских государствах и в том числе в Золотой Орде: «даруга» и «баскак». Согласно И. Березину, оба термина обозначают одно и то же. Оба перевода значат «давитель»[257]. «Баскак» в глагольной форме «бас» — «дави» есть турецкое соответствие монгольского «даруга». Против мнения И. Березина возражает А.А. Семенов. По его мнению, «баскак» вовсе не означает «давитель», а «охранитель»[258]. С терминами «баскак» и «даруга» еще не все ясно. По-видимому, прав И. Березин, считая, что термина «баскак» в самой Золотой Орде не употребляли, а чиновника с его функциями называли монгольским словом «даруга». Что же касается до покоренных стран, которые платили дань, то там в ходу были оба термина. Так, в ярлыках русским митрополитам мы встречаем то «баскаков» (ярлык Менгу-Тимура), то «дорог» (ярлыки Тюляка, Тайдулы и др.)[259]. Термин «баскак» был в употреблении и на Кавказе, в частности в Армении и Грузии. У Стефана Орбелиана мы находим следующее место: «Собравшись вместе со своими единомышленниками в Тифлисе у Аргуна, баскака и везиря, которого великий хан назначил главным правителем нашей страны и начальником казенных податей и великого Дивана, того самого, который в 703 [1254] г. произвел перепись во всех владениях [татар], — она [т. е. Гонца] большими подарками старалась склонить его погубить Смбата и отнять у него все его владения»[260]. В этих словах Стефана Орбелиана ценно не только упоминание самого термина «баскак», но и указание, что баскак был одновременно и везирем, сочетая в себе самые главные функции управления. Итак, термин «даруга» в значении высшего начальника над всеми поступлениями в казну употреблялся главным образом в Золотой орде. В источниках, однако, не сохранилось точных указаний, в каких отношениях даруги стояли к правителям отдельных областей (Крым, Кавказ, Булгар, Хорезм); надо думать, что они им были подчинены, хотя, вероятно, не во всем. Здесь, как и во многом другом из области социально-политической истории Золотой Орды, есть неясности, которые можно разрешить только кропотливым трудом в дальнейшем. По-видимому, в некоторых — правда, сравнительно редких — случаях функции даруги передавались самому правителю области, однако и тогда у последнего были чиновники с чином даруги. Термин «даруга» прилагали не только к высшим начальникам над взиманием повинностей в пользу казны, но и к его помощникам, действовавшим в качестве его агентов по отдельным районам, городам и селам. Именно в этом смысле о «даруге» упоминает ярлык Менгли-Гирея 857 г. х. (=1453). В ярлыке упоминаются «даруги» местности Кырк-йер в Крыму[261].

Интересными являются наблюдения А.Н. Насонова о