Святой Георгий и гунны - Мурад Эскендерович Аджи Страница 30

На Западе император, приобретая свой титул, начинал почитаться как бог. У «диких» гуннов Бог был только один – Тенгри, Вечное Синее Небо. В Европе неудачливого правителя лишали власти, у тюрков была иная мера ответственности.

Правитель (правительница) на троне. Фрагмент войлочного ковра. Находка из кургана. Алтай. V–IV вв. до н. э.

С самого начала, вступая на трон, царь и его каганы были готовы отдать жизнь за свой народ. Отдать в буквальном смысле этого слова. Если правление было неудачным, их приносили в жертву. Так повелось с незапамятных времен. Традиция была освящена Небом.

От Неба в тюркское общество пришел титул «царь», главный «рычаг управления» системой, именуемой царство. Оно, только Оно, Вечное Синее Небо, наделяло своего «представителя» такой властью на земле, что в глазах подданных он был Небоподобным, то есть подобным Богу. Но не Богом.

По воле Неба становился он царем, а потому был Неборожденным правителем. Само Единое Благодетельное Всезнающее Правосудное Божественное Небо вручало ему и каганам власть на земле.

Вот почему царская власть в жизни тюрков была безграничной.

На этой основе создавалась и росла единственная в своем роде система управления – вертикаль власти. Она и дала возможность выходцам с Алтая организованно заселить огромные пространства Евразийского континента. Подданные всегда чувствовали твердую руку правителя и его двора. И это не пустые слова.

Право и власть, законы – элемент культуры, притом очень важный, скрепляющий страну, делающий ее государством. Централизованный аппарат управления, подчиненный волею самого Неба правителю – кагану, сотворил настоящее чудо.

Вместе с Великим переселением рождалась и крепла огромная страна тюрков, аналогов которой история прежде не знала. От Байкала до Атлантики простиралась она.

Власть царя стала залогом процветания растущей державы, на вере был основан ее авторитет. Время и покоренное пространство шлифовали ее совершенство.

Так возникла уникальная система поистине гигантских масштабов, в которой, говоря современным языком, в единую социально-политическую структуру вошли разные народы{127}. Объединяло их имя – тюрки.

В отличие от других стран власть в их державе строилась на принципиально иной основе. По сути, тюрки создали самый эффективный для того времени аппарат управления, чьи секреты были вéдомы только царю и его ставленникам – каганам. Отсюда – каганаты (области), на которые делилась страна{128}. Царь, его подданные, сложившие понятие «тюркский мир», и были носителями духовности в Европе!

Они – творцы мировой истории. Равносторонний крест, знак их веры в Бога Небесного – защитника и покровителя, шел вместе с ними по планете. Так мир узнал о тюрках – людях, душа которых наполнена Небом.

Вот кто принес в Европу веру в Бога Небесного! Вот кого выбрали себе в союзники «новые» христиане! Вот из какой среды вышел наш Георгий Победоносец!

Что мог противопоставить этой мощи Рим?

Небоподобный и Неборожденный… человек

Слово «царь» пришло с Востока. Вопреки расхожему мнению титул не связан с римским «кесарь». Он древнее Рима, идет от пророка Гесера, Сына Божьего, ниспосланного Всевышним назад на Древний Алтай

Нить, «найденная» в Каппадокии, вывела меня из темноты лабиринта, увлекая дальше. Так я вновь очутился на просторах Великой Степи, где властвовали тюрки. Их система правления занимала меня все сильнее, особенно – фигура царя.

То было не пустое любопытство. Мне по-прежнему казалось важным, что Георгия на ранних иконах изображали в красном плаще. А это цвет царской власти… В нечаянные совпадения я не верил. И, помня, что случайность – это непознанная закономерность, обратился к вопросу о царях.

Своего зенита Великое переселение достигло при царе Аттиле, последнем тюркском царе в Европе. Его держава простиралась от Алтая до Альп. Едва ли не половину Евразии занимали к V веку тюркские земли. Необъятная страна.

Свои владения тюрки поделили на каганаты, то есть провинции или области, где правили наместники царя, каганы. Их власть была жестока и безгранична, но справедлива.

Судебники гуннов это само совершенство. Небесная справедливость стояла во главе закона (törü){129}. Приговор суда посылало Небо. И люди верили в Его беспристрастность: «Суд, не поддающийся обману, принадлежит Богу (Тенгри. – М. А.), который зрит скрытое и явное»{130}. Сам царь подсуден Ему.

И правитель помнил о том.

Это наставление великого тюркского мыслителя Юсуфа Баласагуни. Уже не было царя Аттилы, уже раскололась на враждующие каганаты его великая держава, но и в XI веке помнили «знания, приносящие счастье»{131}.

Царь ни на миг не забывал, что он, наделенный безграничной властью, перед лицом Всезнающего Правосудного Божественного Неба лишь раб Божий. А потому был самым несвободным человеком в свободном обществе тюрков. Справедливость Небесного суда, неотвратимого для всех, диктовала и правителю, и подданным правила поведения.

Общество строилось на адатах (наказе отцов), а религия Тенгри с ее кристально чистой моралью давала модель поведения. То был идеальный тюркский мир. С традициями, обычаями, языком.

Царь тюрков Аттила. Миниатюра из «Венгерской хроники». XIV в.

Птица. Украшение царской короны саков. Находка из кургана Иссык. Казахстан. V–IV вв. до н. э.

На служении Богу зиждилась мораль общества, хотя, конечно, в реальной жизни оно не могло быть идеальным… Очень точно подметил Омар Хайям:

Чувство свободы, с которым жило общество, высочайшее благо, дарованное Небом, порой превращалось во зло. Дворцовые перевороты – его примета. И царь был бессилен… «Каждый батрак мечтает стать баем, а каждый бай – Ходаем» (богом. – М. А.), – гласит пословица.

Увы, врагами тюрков всегда были тюрки – батраки, мечтавшие стать баями и готовые на подлость. Хотя, конечно, негодяи встречались и среди баев, не могло быть иначе. Оговор, предательство, зависть – к сожалению, вечные спутники человека.

Вечные, как и отвага, и благородство, и бескорыстие… Порождение души, определяющей поступки, проявляющей себя в делах. Правители это знали…

Душа тюрка, горячая, как конь, и беззащитная, как ребенок, нуждалась в опоре. Ее давали священнослужители, мудрые наставники. Их святость ценилась превыше всего. Они заботились о душе царя, наставляя в первую очередь его и аристократию.

Проводившие день в беседах о Боге Небесном, они пользовались огромным авторитетом и уважением. К их суждениям обращались, чтобы выбрать правильное решение. Сам царь был обязан считаться с их мнением.

Две ветви власти – духовная и светская – отличали тюркское общество. Так повелось еще со времен ариев, когда древние алтайцы только начинали осваивать новые земли{132}. Так продолжалось и позже, когда переселение, приняв массовый характер, достигло пика и стало Великим.

Двоевластие в тюркском мире символизировала царская птица – двуглавый орел. Короны венчали его, показывая равноправность духовной и царской власти. Царь и патриарх (апа тенгричи) вели народ по жизни, они решали, чему быть, чему не быть. Благодаря их правлению началось торжество алтайской культуры на континенте.

Вдумаемся, буддизм, зороастризм, «новый» иудаизм появились в ту раннюю пору. И появились (как много позже – «новое» христианство) не сами собой. Они – ветви религии алтайцев. Точнее, ее продолжение в другой культурной среде – индийской, персидской, ближневосточной.

Эти новые духовные представления знаменовали изменения, возникшие в мире с началом Великого переселения. «Обновление» религии лишь олицетворяло перемены, пришедшие в общество – глубокие, грандиозные.

Символично, Зороастр, по сути, проповедовал учение тюрков, их дуализм, но, оперируя понятиями, знакомыми местным народам Ближнего и Среднего Востока{133}. Отсюда проистекает поразительнейшее идейное сходство религий, оно удивляет и ставит в тупик.