Айзек Азимов - История Франции. От Карла Великого до Жанны дАрк Страница 31

Карл V создал прецедент, сделав Дю Геклена констеблем Франции, человеком, который является главнокомандующим французской армией (пост, обычно сохраняемый для какого-либо высокородного, но некомпетентного дворянина). При Дю Геклене французская армия следовала одному кардинальному правилу: не должно быть никаких крупных сражений. Французы собирались вести партизанскую войну.

Когда Джон Гонт шел в наступление, неся разрушения и стараясь навязать сражение французской армии, Дю Геклен быстро исчезал, проводя небольшие быстрые набеги на флангах противника, действуя небольшими группками. В итоге Джон потерял половину своей армии и не стяжал никакой славы. В 1373 году Джон попробовал вновь, но результат оказался точно таким же.

И пока английские армии красиво строились и маршировали, Дю Геклен устраивал большое количество незначительных сражений в глубине территорий, находящихся под контролем англичан. Он предпочитал быстрые ночные атаки, которые англичане с негодованием осудили как «нерыцарские», но которые исключительно достигали своей цели. Контролируемые англичанами территории постоянно уменьшались — район за районом, замок за замком.

Политика Дю Геклена в Испании доказала свою ценность, когда флот Кастилии решил дать бой англичанам на море в сотнях милях к северу от Бордо. Господство англичан над морем было на некоторое время подорвано, что отрезало Аквитанию от Англии и чрезвычайно помогло политике Дю Геклена.

В 1376 году вялотекущая болезнь Черного принца закончилась его смертью, а полгода спустя, в 1377 году, скончался и его отец Эдуард III. Наследником английского трона стал десятилетний сын Черного принца, Ричард II[97] (тот самый, который родился в Бордо). А в 1380 году умерли Дю Геклен и Карл V. Наследником французского трона стал одиннадцатилетний дофин, который правил как Карл VI[98]. К этому времени были потеряны фактически все английские завоевания во Франции, полученные после сорока лет войны. В партизанской войне, в которой не было ни одного генерального сражения, Карл V и Дю Геклен полностью изменили результаты сражений при Слейсе, Креси и Пуатье. Затраченные огромные усилия Англии пропали впустую.

Английские плацдармы на юго-западе и северо-востоке были такими же маленькими и ненадежными после смерти Эдуарда III, как это было при его вступлении на престол половиной столетия ранее. Франция была столь же большой и объединенной (на карте), какой она была во времена Филиппа VI. С дофином и Бургундией в руках Капетингов и в союзе с Кастилией она могла бы казаться еще крупнее и более единой.

И все же карта не отражает истинную историю. Поколение войн, восстаний и чумы уменьшило население, богатство и мощь Франции. Несмотря на то, что показывала карта, Франция чрезвычайно ослабела по сравнению с временами правления Филиппа IV.

Дяди короля

Для Франции смерть Карла V и Дю Геклена стала трагедией, потому что их смелость и мудрость была хорошей поддержкой. Хуже было то, что новый король Карл VI был всего лишь мальчиком и имел дядьев, заинтересованных только в увеличении их личной власти.

У короля было три дяди: Людовик Анжуйский, Иоанн Беррийский и Филипп Смелый Бургундский[99].

Из троих Людовик Анжуйский был самым старшим. Когда-то он стал заложником вместо своего отца, Иоанна II, и именно его побег из заключения в Англии стал оправданием Иоанна для возвращения к роскошному заключению. Людовик Анжуйский был, однако, наименее вредным из дядьев, потому что его амбиции были устремлены за пределы Франции. Он был праправнуком (через бабушку) Карла Анжуйского, который когда-то недолго правил Неаполем и Сицилией. Поэтому Людовик жаждал не чего иного, как корону. Правящая королева Неаполя Иоанна (Джованна) была согласна принять Людовика Анжуйского (ее троюродного брата, когда-то удаленного) как ее преемника, и, когда в 1382 году Иоанна умерла, Людовик стал требовать ее королевство[100]. Он умер в 1384 году, обладая, однако, только титулом короля и не будучи в состоянии действительно править.

Что касается Иоанна, герцога Беррийского, то он жил в роскоши, финансировал строительство красивых зданий и покупал произведения искусства, покровительствовал людям искусства и литературы. Он старался расширять свое герцогство за счет королевских земель и стремился заключить мир с Англией, потому что только так мог спокойно продолжать собственную роскошную жизнь.

Филипп Смелый Бургундский, подобно Иоанну Беррийскому, прежде всего уделял внимание своим личным интересам. В 1369 году он женился на Маргарите Фландрской, дочери Людовика, правящего тогда графа Фландрского. Людовик был вместе со своим отцом, когда тот умер во время резни в сражении при Креси (сам он тоже присутствовал там, ему было только шестнадцать лет, тогда он бежал и остался жив). Карл V, хорошо знающий о важности Фландрии и ее отношениях с англичанами, был уверен, что, если бы кое-что не произошло, Маргарита вышла бы замуж за английского принца, и тогда Фландрия объединилась бы с Англией и политически, и экономически. Чтобы предотвратить это, он способствовал браку с Филиппом Бургундским.

Конечно, Карл не был дураком. Он нисколько не сомневался, что союз Фландрии и Бургундии будет почти столь же неприятным, каким мог бы оказаться союз Фландрии и Англии. Это был обыкновенный расчет — выбрать из двух зол меньшее. Поэтому он вынудил Филиппа Смелого принести присягу в том, что через свой брак он не имеет право на управление Фландрией. Филипп знал, что Карл старше его и довольно серьезно болел. Он ожидал пережить его и поэтому с легкостью дал клятву.

Однако после смерти Карла V грабительская налоговая политика Людовика Анжуйского спровоцировала антиналоговые бунты по всей Франции, и особенно в Париже. Преимуществом этих беспорядков было то, что население Фландрии восстало под руководством Филиппа ван Артевельде[101], сына Иоганна, который полстолетия назад сделал многое, чтобы Эдуард III начал войну против Франции.

Младший ван Артевельде следовал тактике своего отца, предлагающего признать Ричарда II как короля Франции взамен военной помощи. Юным Ричардом, однако, не были предприняты никакие шаги, тем более что теперь была очередь Англии испытать восстание крестьян.

Филипп Смелый, законный теперь уже наследник Людовика, который ждал в течение более десяти лет его смерти, не видел никаких препятствий и считал, что его наследование уже не за горами. Он привел во Фландрию большую французскую армию, и при Росбеке, что находится в семидесяти милях к востоку от Куртре, французы еще раз встретились с фламандскими горожанами. 27 ноября 1382 года началось сражение. На сей раз французская армия была больше и нападала осторожнее. После упорного сражения они убили ван Артевельде и сокрушили фламандцев.

Французы не забыли свое позорное поражение при Куртре. После разгрома фламандцев на поле битвы они стали искать ту самую церковь, где были выставлены золотые шпоры, которые считались реликвиями того сражения. Найдя, они сожгли церковь и убили всех жителей города, которые не успели бежать. Дикая и беспощадная резня заставила Фландрию покориться Филиппу Смелому.

Последние фламандские волнения были подавлены в 1384 году, но только Людовик навел порядок в стране, как умер. Филипп Смелый помнил свою клятву не требовать страну, для него несложной была задачка убедить малолетнего племянника, шестнадцатилетнего Карла VI, предоставить ему протекторат над Фландрией.

К своим богатым и сильным областям на востоке Франции Филипп, таким образом, добавил богатые города Фландрии. Теперь только герцоги и их потомки становились самыми богатыми лордами во Франции, они были богаче, чем короли. Должно было настать время, когда Бургундия и Фландрия должны были стать самыми богатыми и наиболее культурно развитыми землями во всей Европе.

После того как беспорядки в Париже были жестоко подавлены, в королевстве стало тихо. Велись приготовления к возобновлению войны с Англией, условия казались благоприятными, так как правление Ричарда II было слабым, и англичане ссорились из-за власти так страстно, что забыли про французов. В 1386 году Франция была готова к вторжению в Англию. Для этой цели в портах Ла-Манша были собраны корабли, но из этого ничего не вышло. В тот момент, возможно, королевские дядья Беррийский и Бургундский решили, что ничего не получили бы от этой войны.

Очевидно, в интересах дядьев было держать Карла VI в роли марионеточного короля, и они постарались заполнить его жизнь развлечениями и оградить от бесполезного волнения, чтобы он был доволен и оставил правление им. Его отец, Карл V, зная слабые места собственной конституции и предвидя, что такое регентство при малолетнем короле может случиться, установил четырнадцать лет как возраст, когда король будет считаться достаточно взрослым, чтобы управлять самому. Это было попыткой сократить любое возможное регентство. Все же Карл VI, достигнув четырнадцатилетнего возраста, не сделал никаких шагов и передал правление.