Мишель Пастуро - Повседневная жизнь Франции и Англии во времена рыцарей Круглого стола Страница 31

Впрочем, занятие охотой диктовалось не только страстью, но и необходимостью. Ведь круглый год стол сеньора следовало обеспечивать крупной и мелкой дичью, поскольку питались в основном мясным. Иногда же целью было уничтожение некоторых хищных зверей (лисиц, волков, медведей), угрожавших урожаю, домашней птице, а порой и крестьянам. Именно в таких случаях в полной мере раскрывался дикий, опасный и азартный характер охоты.

Особое место следует отвести соколиной охоте, появившейся на Западе в начале XI века и очень быстро ставшей одним из излюбленных развлечений аристократического общества. Занятие действительно в высшей степени благородное, жестокое и красивое одновременно, коим не пренебрегали даже дамы. Подобная охота представляла весьма сложное искусство, и будущему рыцарю приходилось посвящать ему не один час занятий. Он должен был знать, как поймать птицу, как ее кормить и ухаживать за ней, как научить ее слушаться жестов и посвистываний, распознавать жертву и охотиться на нее. Этой тонкой науке, считавшейся самой изысканной в куртуазном воспитании, посвящены многочисленные трактаты, большинство из них составлены на Сицилии, а некоторые сохранились и до наших дней [80]. Они сообщают нам, как именно должна происходить выучка молодого сокола. Его брали из гнезда, желательно сразу после рождения. После первой линьки ему подрезали когти, привязывали к лапке колокольчик (на случай, если он потеряется) и зашивали веки (чтобы хорошо выучить птицу, ее нужно сделать временно слепой). И лишь затем начиналась собственно выучка: сокола приучали сидеть на специальной жердочке и на руке, обучали посвистываниям, которые он должен уметь различать; далее, освободив веки, заново приучали его к свету, дразнили при помощи искусственных жертв. На все это уходил почти целый год. Наконец наступало время первой охоты. Сокол, накрытый капюшоном, сидел на руке хозяина. Когда появлялась дичь, накидку снимали. Птица взмывала в небо, выслеживала жертву, бросалась на нее и терзала до тех пор, пока свист хозяина не приказывал вернуться обратно.

В большей степени, нежели собаке и коню, именно соколу выпала честь стать любимым животным рыцарей. Вилланам запрещалось владеть этой исключительно благородной птицей. К тому же на покупку хотя бы одного сокола требовалась значительная сумма, а подарок подобного рода расценивался как поистине княжеский. Смерть сокола становилась для хозяина горестной утратой. Не случайно трактаты, посвященные дрессировке этих птиц, содержали множество советов, как продлить их жизнь, хотя в отличие от описания техники обучения они оказываются недостаточно серьезными и зачастую противоречат друг другу. Вот несколько рецептов по уходу за простудившимся соколом из трех разных трактатов.

Первый скромно рекомендует: «Возьми горячего вина, смешанного с толченым перцем; влей эту смесь в глотку соколу и держи, пока тот ее не проглотит. Тогда он излечится» [81].

Второй отдает предпочтение мясному средству: «Смесь воды с содой для стирки и золы от лозы виноградной сгоревшей влей ему в глотку. Подожди, пусть проглотит, затем ящерицу съесть ему предложи. И излечится он» [82].

Третий, наконец, предлагает полный курс лечения: «Возьми четыре куска сала, обмазанного медом и посыпанного металлическими опилками; вложи их ему в глотку. Поступай так в течение трех дней, исключая всякую другую пищу. На четвертый день пусть он проглотит небольшого цыпленка, которого следует предварительно напоить большим количеством вина. После этого перед огнем разотри ему горячим молоком грудь. Остальные дни корми его воробьями и другой мелкой птицей. Он верно излечится» [83]

Шахматы

Среди многочисленных домашних игр наибольшей популярностью пользовались кости. В ту эпоху они имели такое же значение, какое впоследствии приобретут карты. Представители всех социальных категорий в хижинах, замках, тавернах и даже монастырях предавались этой игре с губительной страстью, тщетно порицаемой суверенами и прелатами-реформаторами. Здесь проигрывались деньги, одежда, лошади и жилища. Многие, как, например, несколько позже поэт Рютбеф [84], жаловались, что потеряли в этой игре все, чем владели. К тому же играть в нее было еще и опасно. Хотя игроки пользовались рожком, нередко встречались случаи мошенничества, особенно из-за поддельных костей: одни имели намагниченную поверхность, у других одна и та же грань воспроизводилась дважды, у третьих одна сторона утяжелялась за счет примеси свинца. В результате возникали многочисленные распри, порой перераставшие даже в частные войны.

Гораздо более безобидной считалась игра «марель» («la marelle»), не столько азартная, сколько требовавшая размышлений: победителем считался тот, кто первым составлял геометрическую фигуру из перпендикулярных или наклонных линий при помощи трех (иногда пяти) пешек. Впрочем, это было не так уж сложно. Больших усилий требовала загадочная игра «табль» («tables»), литература придавала ей особое значение, однако ее правила практически неизвестны. В какой-то степени она напоминала игру в триктрак [85], участвовали двое или четверо игроков, используя несколько костей и много жетонов. Иногда этим же словом обозначали игру в шашки, в них в XII веке играли точно так же, как и сейчас.

Однако лучшая домашняя игра, в отношении которой авторы просто неистощимы, – это шахматы. Во Франции они появились в XI веке, а вовсе не во времена Карла Великого, как это иногда утверждают. Очень скоро они сделались любимым времяпрепровождением аристократического общества. Умение играть в шахматы считалось одной из составных частей воспитания юного рыцаря. Чтобы достичь в нем совершенства, нужно, как говорится в «Песне о Ли де Нантейле», начать обучение в возрасте шести лет [86]. Возможно, именно так и произошло с Бедуайеном, коннетаблем короля Артура, ведь во всех романах Круглого стола он предстает как лучший игрок своего времени [87]. В литературе описание шахматных партий занимает значительное место. Это одновременно и забавный эпизод, и драматическое действие. Иногда эти партии начинались из-за столкновения серьезных интересов: в них могла разыгрываться судьба женщины, пленника, армии и даже целого королевства. Часто проигравший в ярости от своего поражения ранил или убивал противника. В «Рыцарстве Ожье» Шарло, сын Карла Великого, проиграв Бодине, сыну Ожье Датчанина, «схватил обеими руками шахматную доску, бросил ему в голову и проломил ее так, что брызнул мозг» [88]. Реальная жизнь менее жестока. В ней не разыгрывались ни человеческие жизни, ни королевства, ни даже деньги. Тем более что церковь это запрещала. Дамы и молодые женщины без малейших колебаний садились за шахматную доску и часто показывали себя более искусными игроками, чем мужчины.

По легенде Алиенора [89] заставила потерпеть поражение в шахматах самых влиятельных князей Англии и Франции.

Однако интересно выяснить, как именно играли? Как выглядели шахматные фигуры? В чем заключались отличия от современного варианта этой игры?

Шахматная доска из дерева или металла считалась предметом роскоши. Владелец демонстрировал ее с неизменной гордостью, даже если сам не умел пользоваться ею. Она делалась больших размеров и часто служила верхней частью богато украшенной шкатулки, внутри которой находилась табль, а на противоположной стороне – марель. До конца XII века шахматная доска была однотонной (обычно белой), и прорезанные (иногда отмеченные красным) линии делили ее на 64 клетки. Современный вид – чередование черных и белых клеток – доска приобрела только в начале правления Филиппа Августа. Это не изменило правил игры – и сегодня можно играть в шахматы на одноцветной доске – однако облегчило видение и проверку ходов. Сами ходы несколько отличались, поскольку фигуры имели несколько иной характер и правила передвижения. Прежде всего «ферзь» (от персидского слова, обозначавшего визиря) двигался не во всех направлениях, а только по диагонали и не больше, чем на одну клетку за ход. Сила этой фигуры на шахматной доске была невелика. Так же и «альфен» (alfln), заменявший современного слона, продвигался по диагонали на две клетки через две (и мог при этом перепрыгивать через другие фигуры). Зато король, ладья, конь (вместе с рыцарем на спине) и пешки ходили точно так же, как и в современной игре, если не считать некоторых незначительных отличий. Например, король и ладья могли делать рокировку в любом положении, а пешкам в начале игры разрешалось передвижение только на одну клетку, не допускалось также взятие на проходе. Цель игры, как и сегодня, – поставить мат королю противника, и так же, как и сегодня, говорили «шах», если ему угрожала непосредственная опасность.