Уинстон Черчилль - Вторая мировая война (Том 1-2) Страница 32

Не могу спорить, можно ли было еще тогда, то есть в конце 1936 года, выправить положение. Однако можно и нужно было добиться гораздо большего ценой напряженных усилий. Нечего и говорить, что самый факт и последствия таких усилий оказали бы огромное воздействие на Германию, если не на самого Гитлера. Важнейший факт заключался в том, что немцы опередили нас как в авиации, так и в военном производстве, если даже учесть наши сравнительно меньшие военные потребности, а также то, что мы были вправе рассчитывать на Францию, на французскую армию и на французскую авиацию. Уже не в наших силах было опередить Гитлера или восстановить равенство в воздухе. Уже ничто не могло помешать немецкой армии и немецкой авиации стать сильнейшими в Европе. Мы лишь могли с помощью чрезвычайного напряжения сил, которое вывело бы нас из равновесия, улучшить положение, но полностью его выправить мы уже были не в состоянии.

Эти мрачные выводы, которые правительство не оспаривало всерьез, бесспорно, оказали влияние на его внешнюю политику. И, пытаясь составить определенное мнение о решениях, которые принял Чемберлен, став премьер-министром, в период, предшествовавший мюнхенскому кризису, и во время самого кризиса, следует полностью учитывать влияние их. В то время я был рядовым членом парламента и не занимал никакого официального поста. Я делал все, что было в моих силах, чтобы побудить правительство начать широкую и чрезвычайную подготовку, рискуя даже вызвать тревогу во всем мире. При этом я рисовал, несомненно, еще более мрачную картину, чем она была в действительности. Некоторые, возможно, считают, что упорное отстаивание мною мнения о том, что мы отстали на два года, никак не согласовалось с моим желанием схватиться с Гитлером в октябре 1938 года. Но я продолжаю считать, что поступал правильно, подстегивая всеми способами правительство, и что при всех обстоятельствах, которые будут описаны ниже, было бы лучше начать борьбу с Гитлером в 1938 году, чем тогда, когда мы наконец вынуждены были это сделать, -- в сентябре 1939 года. Но об этом позднее.

Вплоть до заключения перемирия в июне 1940 года, в мирное время и во время войны, как частное лицо или как глава правительства я всегда поддерживал тесные отношения с часто сменявшимися премьерами Французской Республики и со многими ее ведущими министрами. Мне очень хотелось узнать правду о перевооружении Германии и проверить свои выкладки с помощью данных, имевшихся в их распоряжении. Поэтому я написал Даладье, с которым был лично знаком.

Черчилль--Даладье 3 мая 1938 года

"Ваши предшественники Блюм и Фланден были столь любезны, что сообщили мне французские данные о состоянии германских военно-воздушных сил за последние годы. Я был бы весьма обязан, если бы Вы высказали мне, какова Ваша точка зрения сейчас. Я располагаю несколькими источниками информации, надежность которых была доказана в прошлом, но мне хотелось бы проверить эти сведения на основе данных, полученных из независимого источника".

В ответ Даладье прислал мне документ на семнадцати страницах, датированный 11 мая 1938 года. Он писал, что этот документ "был всесторонне продуман штабом французских военно-воздушных сил". Я показал этот важный документ моим друзьям, работавшим в непосредственно заинтересованных в этом вопросе английских министерствах. Французские выкладки о размерах германских военно-воздушных сил несколько превышали английские данные. В начале июня я смог написать Даладье, опираясь в значительной мере на авторитетное мнение.

Черчилль--Даладье 6 июня 1938 года

"Я весьма признателен Вам за исключительно ценную информацию, полученную мною через французского военного атташе. Можете не сомневаться, что я буду пользоваться ею крайне осторожно и только в наших общих интересах.

Общая оценка состояния германских воздушных сил в настоящее время совпадает с частным мнением, которое я смог составить по этому поводу. Склонен думать, однако, что германская авиационная промышленность выпускает несколько большее число самолетов, чем это полагают. Весьма вероятно, что к 1 апреля 1939 года германские военно-воздушные силы будут насчитывать 300 эскадрилий, а к 1 апреля 1940 года -- 400 эскадрилий".

Я очень хотел также сопоставить находившиеся в моем распоряжении сведения о состоянии германской армии со сведениями, которые я смог получить из английских источников. Поэтому я добавил следующее:

"Осмелюсь приложить очень коротенькую записку информационного характера, содержащую сведения, которые мне удалось получить из различных источников по поводу нынешней и предполагаемой будущей мощи германской армии. Я бы хотел знать, согласуются ли эти сведения в общих чертах с данными, которыми Вы располагаете. Было бы вполне достаточно, если бы Вы отметили карандашом все те цифры, которые, по Вашему мнению, являются неправильными.

Памятная записка

По состоянию на 1 июня германская армия насчитывает 36 регулярных и 4 танковые дивизии, полностью укомплектованных по штатам военного времени. Нетанковые дивизии быстро приобретают способность утроиться, а в данное время могут быть удвоены. Артиллерии может хватить полностью лишь на 70 дивизий. Офицеров всех родов войск недостает. Тем не менее, можно предполагать, что к 1 октября 1938 года у немцев будет не менее 56 дивизий плюс 4 танковые дивизии, то есть 60 полностью снаряженных и вооруженных соединений типа дивизии. Помимо этого, имеются обученные кадры, достаточные для укомплектования еще примерно 36 дивизий, уже намеченных по плану. Для этих дивизий может быть выделено вооружение, стрелковое оружие и небольшое количество артиллерии, если для некоторой части действующей армии будут установлены более низкие нормы. При этом не учитываются людские резервы Австрии, которая могла бы выставить максимально 12 дивизий, готовых использовать вооружение и боевую технику германской военной промышленности. Помимо всего этого, имеется некоторое число людей и частей, не сведенных в бригады, -- войска пограничной охраны, дивизии ландвера и так далее, которые сравнительно плохо вооружены".

18 июня 1938 года Даладье написал мне:

"Мне было весьма приятно узнать, что сведения, приведенные в моем письме от 16 мая, соответствуют Вашим данным.

Я считаю абсолютно правильными все сведения, касающиеся германской армии, которые были приведены в памятной записке, приложенной к Вашему письму от 6 июня. Следует отметить, однако, что из 36 дивизий обычного типа, которыми уже располагает Германия, 4 полностью моторизованы, а 2 будут моторизованы в ближайшее время".

Сведения, полученные нами после войны из германских источников, показали, что эта схематическая картина состояния германской армии летом 1938 года была поразительно точной, учитывая, что составлена она была частным лицом.

На протяжении этого рассказа не раз упоминалось о французской авиации. Вплоть до 1933 года Франция занимала видное место среди европейских стран по размерам военно-воздушного флота. Но в тот самый год, когда Гитлер пришел к власти, выявилось роковое отсутствие интереса к авиации и поддержки ее. Деньги стали отпускаться неохотно, уменьшилась производственная мощность заводов, современные типы самолетов не создавались. Франция при своей сорокачасовой рабочей неделе не могла производить столько, сколько производила германская промышленность, напряженно работавшая в условиях, приравненных к условиям военного времени. Все это произошло примерно тогда же, когда Англия утратила равенство в воздухе, о чем было так подробно рассказано. По существу, западные союзники, имея право создать любые военно-воздушные силы, которые они сочли бы необходимыми для обеспечения своей безопасности, пренебрегли этим жизненно важным оружием, тогда как немцы, которым договор запрещал это, сделали это оружие острием своей дипломатии и, в конечном счете, нападения.

Французское правительство Народного фронта в 1936 году и позднее предприняло немало серьезных усилий по подготовке французской армии и французского военного флота к войне. В области авиации соответственных усилий предпринято не было. Лишь летом 1938 года, когда министром авиации стал Ги ла Шамбр, были предприняты энергичные меры с целью возрождения мощи французской авиации. Но тогда уже оставалось всего лишь 18 месяцев. Какие бы меры ни предприняла Франция, уже ничто не могло помешать росту германской армии, усиливавшейся с каждым годом и догнавшей, таким образом, французскую армию. Но вызывает удивление тот факт, что французская авиация была доведена до подобного плачевного состояния. Не мне судить об ответственности и вине министров дружественных и союзных стран, но когда во Франции начинают искать "виновных", то, по-видимому, именно в этой области поиски должны быть особенно тщательными.

Боевой дух английского народа и недавно избранного им парламента неуклонно рос по мере того, как люди начинали сознавать германскую, а вскоре германо-итальянскую опасность. Английский народ теперь хотел и даже жаждал всевозможного рода мероприятий, которые могли бы положить конец его тревогам, если бы они были предприняты на два-три года раньше. Но если его настроение стало более правильным, то сила его противников, а также трудность его задачи возросли. Многие утверждают, что после того, как мы покорно смирились с захватом Рейнской области, уже ничто, кроме войны, не могло бы остановить Гитлера. Окончательное суждение вынесут будущие поколения. Многое, однако, можно было сделать для того, чтобы мы были лучше подготовлены и таким образом подстерегавшая нас опасность уменьшилась. А кто может сказать, как развивались бы в этом случае события?