Людмила Морозова - Великие и неизвестные женщины Древней Руси Страница 32

Фреска Софийского собора, изображающая зрителей ипподрома

В данном случае автор статьи ошибся, первой основала женский монастырь Рогнеда, она же первой приняла постриг под именем Анастасия. По поводу же пострига Ингигерд точных данных нет.

Таким образом, используя самые разнообразные источники, попытаемся составить исторический портрет Ингигерд-Ирины-Анны. Год ее рождения ни в одном источнике не указан, но можно предположить, что в 1019 г. ей было лет 18-20, поскольку до этого она уже считалась невестой норвежского короля. Ярославу Мудрому в это время было около 35 лет, если считать, что он родился в 984 г. Отцом Ингигерд являлся шведский король Олав Эйрикссон Шетконунг, матерью – прибалтийская славянка Эстрид. От нее принцесса могла научиться славянскому языку, поэтому в общении с мужем и подданными у нее не возникло трудностей. По утверждению создателей исландских саг, Ингигерд была не только хороша собой, но и умна. Ярослав Мудрый сразу посватался к ней, когда узнал, что с его первой женой приключилась беда – она оказалась в плену у Болеслава и, видимо, умерла или постриглась в монахини. Союз со шведским королем был очень выгоден новгородскому князю, поскольку давал дополнительные силы в борьбе со Святополком.

После того как общими усилиями противник был разгромлен и бежал, Ингигерд с большой свитой прибыла в освобожденный Киев. Там, а может быть и в Новгороде, была сыграна пышная свадьба. В 1020 г. уже появился первенец – сын Владимир.[329]

Исследователи предполагают, что свита Ингигерд состояла из представителей европейской знати. В их числе были изгнанные с родины английские принцы, Эдвин и Эдуард, дети короля Эдмунда Железнобокого. Через некоторое время они переехали в Венгрию, с которой у Русского государства были дружеские отношения. Входил в свиту княгини и очень юный родственник норвежских королей Харальд Сигурдарсон, прославившийся потом по всей Европе своими воинскими подвигами.[330]

Брак с Ингигерд позволил Ярославу Мудрому установить дружеские отношения не только со Швецией, но и с Норвегией, где с 1014 по 1028 г. правил Олав Харальдссон, женатый на сестре принцессы, Астрид. Исследователи установили, что в 1024 г. между Русью и Норвегией был заключен взаимовыгодный торговый договор, действовавший до 1028 г., т. е. до изгнания Олава с семьей. Как уже отмечалось, норвежский король нашел пристанище на Руси, при дворе Ярослава Мудрого и Ингигерд. Потом, когда в 1030 г. Олав вернулся на родину, его сын Магнус остался на Руси. Здесь он воспитывался с 6 до 11 лет. В 1036 г. норвежцы возвели его на престол, и взаимоотношения между двумя соседними странами вновь улучшились, возобновлен был и взаимовыгодный торговый договор.[331]

Несомненно, Ярослав Мудрый понимал, какую важную роль в расширении международных контактов Руси играет его супруга. Все это укрепляло его собственные позиции и давало дополнительные силы в борьбе с противниками, в первую очередь с братом, Мстиславом Тмутараканским. По сообщению древнейших летописей, эта междоусобица продолжалась почти 4 года. В это время великокняжеская семья, судя по всему, жила в Новгороде, поскольку в Киеве было слишком опасно. Хорошо обустроенной и достаточно просторной княжеской резиденцией стало Ярославово дворище на Торговой стороне. До этого князья жили вне города на Рюриковом городище, поскольку, видимо, считались пришлыми чужаками. Но Ярослав с помощью супруги помог новгородским купцам наладить торговые контакты и с Норвегией, и со Швецией, и с некоторыми другими европейскими странами, например с Венгрией. Поэтому для них он, скорее всего, стал своим и очень нужным правителем. К тому же в 1021 г. князь защитил Новгород от грабительского набега полоцкого князя Брячислава Изяславича и даже отбил пленников и все награбленное.[332]

Новгородским купцам было выгодно, что Ярослав владел Киевом и Суздальской землей: по Днепру они могли беспрепятственно ездить в Византию и Болгарию, из Суздаля получали продовольствие, т. к. новгородские земли были малоплодородными и зерновые на них не росли. Поэтому князю не только позволили поселиться в черте города рядом с торговыми пристанями и рынком, но и постоянно оказывали военную помощь для решения собственных проблем: собирали средства для наемников-варягов, отдавали в его распоряжение городскую дружину. У независимых и свободолюбивых новгородцев столь дружеские отношения с князьями были только при Ярославе Мудром, его сыне Владимире и внуке Мстиславе Великом. Характерно, что первому и второму большую помощь оказывала Ингигерд, третьему – его первая жена Христина, которая также была шведской принцессой.

В древнейших летописях отмечено, что до 1026 г. Ярослав Мудрый боялся ехать в Киев, хотя с Мстиславом уже был заключен мир.[333] Поэтому напрашивается предположение, что Ингигерд со все увеличивающимся семейством постоянно жила в Новгороде. В 1024 г. она родила второго сына Изяслава, в 1027 г. – Святослава, в 1030 г. – Всеволода, в 1033 г. – Вячеслава, в 1036 г. – Игоря. В это же время появились на свет три дочери: Елизавета, Анна и Анастасия. Еще одна девочка, вероятно, умерла в раннем возрасте, поэтому в летописях ее имя не было зафиксировано.[334] О ее существовании исследователи узнали из группового портрета семьи Ярослава Мудрого на фреске в Софийском соборе. Правда, точной идентификации портретов до сих пор нет.

Княжеский дворец на Ярославовом дворище, видимо, был внушительной постройкой, поскольку каждому ребенку с 4-5 лет полагались отдельные покои. Но он, скорее всего, был деревянным, поэтому не сохранился. На его месте потом строились другие здания, в которых жили новые новгородские князья. Интересно отметить, что в 70-е г. ХVI в. на Ярославовом дворище был построен двор для Ивана Грозного, посещавшего в это время Новгород. Значит, эта территория считалась государственной.

Судя по летописным сообщениям, даже в 1036 г. Ярослав с семьей не жил в Киеве. В этом году он получил известие о нападении на этот город печенегов. Вместе с новгородской дружиной он отправился на помощь киевлянам и во время битвы у Киева одолел врагов. После этого в следующем году князь начал возводить вокруг южной резиденции новые более мощные укрепления с каменными Золотыми воротами. Внутри них были основаны два монастыря – в честь Георгия и Ирины, патрональных святых князя и его жены, и заложен мощный каменный собор в честь св. Софии. Он должен был стать митрополичьим.[335]

По сообщению Лаврентьевской летописи, в 1036 г. править Новгородом стал старший сын Ярослава Мудрого Владимир.[336] При нем какое-то время с младшими детьми должна была жить и Ингигерд. Ведь в Киеве шла большая стройка. Археологи выяснили, что Ярославов город был сооружен на «поле вне Владимирова града». Сначала были насыпаны валы с деревянными срубами внутри. Их высота достигала 16 м, ширина – 18 м, длина – 4 км. С наружной стороны валов были выкопаны рвы. Такое укрепление было традиционным для многих русских городов. Внутрь города вело несколько ворот. Как уже отмечалось, самыми величественными и красивыми были Золотые ворота с церковью Благовещения наверху. Они были похожи на аналогичное сооружение Константинополя. В центре укрепления был построен огромный Софийский собор, также похожий на одноименный храм в столице Византии. Возводили его византийские мастера.[337]

Сейчас, конечно, нет никаких данных о том, какую роль сыграла Ингигерд в строительстве киевского Софийского собора. Можно лишь предполагать, что муж советовался с ней о том, какой лучше выбрать проект, как лучше украсить величественную постройку. В итоге храм оказался не только просторен внутри, но и имел крытые внешние галереи, по которым удобно было прогуливаться княгине с детьми. На просторных хорах могла размещаться не только вся большая семья, но и обширная княжеская библиотека. Чтение книг, судя по всему, было любимым занятием всех членов семьи Ярослава Мудрого. Хотя о широте кругозора и знаниях самой Ингигерд у нас нет сведений, но хорошо известно, что все ее дети были высокообразованными людьми для своего времени. Дочь Анна поражала всех во Франции своей грамотностью и глубокими познаниями, сын Всеволод знал несколько иностранных языков и т. д.

Софийский собор в Новгороде (1045 г. – 1050 г.).

Возможно, не без участия Ингигерд было решено на фресках, расположенных напротив алтаря, изобразить членов великокняжеской семьи. В настоящее время эти портреты находятся в плохом состоянии, и среди исследователей не утихают споры по поводу того, кто же конкретно изображен на фресках. Некоторую помощь оказывают зарисовки, сделанные в 1651 и 1904 гг., но и в те времена фрески были в подновленном виде.