Светлана Абрамова - Африка: четыре столетия работорговли Страница 32

Так, уже в первом европейском поселении на территории США, основанном испанцами, в 1526 г. произошло восстание невольников-африканцев, после которого часть рабов ушла к индейцам и осталась жить с ними.

Г. Аптекер, американский исследователь истории США, насчитывает на территории США до 1862 г. более 250 восстании невольников [271]. Возможно, восстаний было значительно больше, но Аптекер включает в эти 250 только те восстания, о которых сохранились письменные свидетельства современников и в которых участвовало не менее 10 человек, провозгласивших целью достижение свободы.

Восстания на Ямайке, Кубе, в странах Латинской Америки… Знаменитая Республика Палмарес, созданная в Бразилии рабами, бежавшими с плантаций…

Самое крупное восстание невольников в Новом Свете то, которое нередко называют революцией рабов, — восстание на Сан-Доминго под предводительством Туссена Лувертюра, приведшее в итоге к образованию Республики Гаити. Конечно, его успех был в целом обусловлен победой Французской революции и целым рядом других международных событий, но все же немаловажным фактором было наличие одного признанного руководителя. Недаром, исследуя историю борьбы против рабства невольников Маврикия, К. Ванкэ говорит о том, что, к сожалению, не оказалось среди них «черного Спартака», подобного Туссену Лувертюру из Гаити, чтобы подготовить и возглавить общее восстание невольников [374].

Есть еще один, тоже сравнительно мало исследованный, аспект сопротивления африканцев. Борьба за то, чтобы, став рабом, остаться африканцем, сохранить традиционные верования, помнить и исполнять обряды культа предков, находить среди невольников на плантациях людей своего племени, своего народа, передавать друг другу и сохранить на протяжении не только десятилетий, но и столетии историю своего народа, память о родных местах в Африке.

Потомки невольников в странах Америки бережно хранят свободолюбивые традиции своих предков, чтут память погибших, боровшихся против рабства.

В 1763 г. практически все плантации в голландской колонии Бербис (современная Гайяна) были охвачены восстанием, которое длилось больше года. В 1968 г. день начала восстания — 23 февраля — был объявлен национальным праздником независимой Гайяны — Днем Республики.

Возможно, что отсутствие восстаний против работорговли в Африке и большое количество восстаний невольников в Новом Свете говорит в первую очередь о степени развития работорговли в Африке, о том, что она была распространена гораздо больше и последствия ее были гораздо более глубокими, чем мы представляем до сих пор.

В невольничьих караванах рабы шли со связанными руками, с рогатками на шее, окруженные вооруженными до зубов надсмотрщиками и работорговцами. И все-таки, используя малейшую возможность, люди бежали, хотя знали, что даже только заподозренного в приготовлении побега немедленно убивали [481, т. 2, с. 351; 51, с. 257, 262–264, 280, 321]. Укрыться бежавшим было, как правило, негде: если они попадались людям на глаза, их ловили и почти всегда продавали снова. И все равно работорговцы без конца жаловались на побеги рабов.

Давид Ливингстон писал: «От Сайда бен Хабиба убежал 21 раб; это все были люди из Руа, незакованные, так как считалось, что по сю сторону Луалабы они уже никогда не денутся; но при первой возможности они показали свою любовь к свободе» 151, с. 250].

Те, кто не могли примириться с рабством, но не могли убежать, находились в психически подавленном настроении, часто болели. В то время, когда невольников вели еще по африканской, родной земле, это подсознательно было то же самое пассивное сопротивление работорговцам, невозможность для человека смириться с положением раба, которое потом заставляло африканца бросаться за борт невольничьего корабля, отказываться от еды и умирать от голода еще до прибытия в Новый Свет. Д. Ливингстон рассказывал: «Самая страшная из болезней, которую я наблюдал в этой стране, по-видимому, “разбитое сердце”, ею заболевали свободные люди, захваченные в плен и обращенные в рабство. Эти негры жаловались только на боль в сердце и правильно указывали его местоположение, кладя на него руку, хотя многие думают, что оно находится высоко над грудной костью. Некоторые из работорговцев выражали мне свое удивление тем, что негры умирают, несмотря на то что получают вдоволь еды и не работают. Такая болезнь появляется только у захваченных силой свободных людей и никогда не бывает у рабов» [51, с. 327].

Захваченных рабов работорговцы старались долго не держать у себя: опасались восстания, побегов. Невольничьи фактории были хорошо вооружены: на стенах стояли пушки. Большая часть их была повернута внутрь и наведена на бараки рабов — невольники нередко поднимали бунт.

Считалось, что чаще всего рабы пытаются бежать, когда их перевозят с берега на корабль. До этого многие африканцы не представляли своей дальнейшей судьбы и думали, что будут проданы в пределах родной страны.

Погрузка закованных рабов в лодки сопровождалась ужасными сценами. Именно здесь борьба была бесполезна, так как в это время работорговцы особенно зорко наблюдали за африканцами, однако закованные рабы бросались на матросов и надсмотрщиков и прыгали из лодок в воду [327, с. 110, 111]. Цепи не позволяли плыть, и люди тонули. Но, как пишут очевидцы, если бросавшийся за борт видел, что к нему подплывает шлюпка с европейцами, чтобы вытащить его из воды, то, даже сознавая, что до берега ему все равно не добраться, африканец предпочитал утонуть, но не возвращаться к работорговцу.

Привезенные на корабль измученные рабы, едва придя в себя, все силы направляли на то, чтобы вернуть свободу. Одни, наиболее сильные и стойкие, боролись за нее активно: поднимали восстания, нападали на команду судна, иногда даже захватывали невольничьи корабли. Другие, у которых не хватало ни сил, ни мужества для открытого восстания, настойчиво, но пассивно, сопротивлялись работорговцам.

Во время «среднего перехода» африканцы были скованы попарно по рукам и ногам. В железные наручники (1) запирали левую руку одного невольника и правую другого. В ножные кандалы (2) так же запиралась левая нога одного невольника и правая нога второго. Орудия наказания для рабов, проявивших какое-либо непослушание на борту невольничьего корабля (3–5). Сюда вкладывались большие пальцы рук и затем, с помощью винта, посредством сжатия пальцев между металлическими планками, пальцы могли быть расплющены до крови. Металлические распорки, которые вставляли в рот рабам, отказывавшимся есть на невольничьем корабле (6–9).

Специфические условия работорговли, когда большинство восстаний было заранее обречено на неудачу, привели к появлению своеобразных и страшных форм пассивного сопротивления во время «среднего перехода» [327, с. 110, 111]. Нередко во время восстаний, когда африканцы видели, что работорговцы одерживают победу, они также прыгали в воду [100, с. 194–198; 21, т. 3, с. 321–323, 325].

Другой формой пассивного сопротивления был отказ от еды, что в условиях невольничьего корабля приводило к эпидемическим заболеваниям и гибели людей. Избиения, пытки не помогали — африканцы не хотели быть рабами. Многие работорговцы утверждали, что единственной причиной этого упорного нежелания была ностальгия. Люди предпочитали смерть жизни вдали от родины.

Насколько широко среди африканцев был распространен этот способ самоубийства, говорит тот факт, что в Англии наряду с невольничьими кандалами, ошейниками, цепями для рабов выделывались специальные металлические распорки, вставлявшиеся в рот тем, кто отказывался от еды. Человека с такой распоркой во рту можно было кормить насильно [125, т. I, с. 377].

Другие решались на открытую борьбу. Самые отчаянные попытки предпринимались тогда, когда невольничий корабль находился еще недалеко от африканского берега и африканцы могли надеяться добраться до родных мест.

Сообщения о восстаниях на борту невольничьих кораблей становятся в XVIII в. обычным явлением в колониальных документах [140, т. 2, с. XII]. Сохранились свидетельства о многочисленных случаях выплаты страховых премий владельцем невольничьих кораблей, потерпевших крушение в результате восстаний невольников [370, с. 89]. В 30-х годах XVIII в. бристольские предприниматели жаловались на уменьшение доходов от работорговли. Одной из главных причин этого были восстания рабов на кораблях.

Однако другие историки предполагают, в частности это относится к истории сопротивления рабов на Маврикии, что часть документов о восстаниях на кораблях могла быть уничтожена колониальными чиновниками, чтобы сохранить миф об «истории безмолвия», отрицающей сопротивление невольников [374].

Вот несколько сообщений о восстаниях рабов, когда корабли были еще недалеко от африканского побережья.