Симона Ру - Повседневная жизнь Парижа в Средние века Страница 32

Ученики

Если почитать уставы, то это один из главных пунктов, получивший точное определение в письменных документах. Об учениках говорится в большинстве уставов, и только семнадцать цехов из ста одного о них не говорят. Добавим к ним тридцать других, ограничившихся заявлением о том, что мастер может нанять столько учеников, сколько пожелает (это касалось, в частности, мастеров, изготовляющих металлическую посуду). В цехах, уставы которых ничего не говорят об учениках или не ограничивают их количество, наем предоставлен на волю обеих сторон — мастера и родителей, но молчание по этому поводу не означает, что учеников не брали вовсе.

Более половины цехов (пятьдесят два) пожелали выработать правила, самое распространенное из которых состоит в ограничении числа учеников, которых один мастер может обучать за определенное время. Тридцать семь цехов заявили, что ученик может быть только один. Шестнадцать из этих категоричных цехов несколько смягчили это ограничение, поскольку речь идет лишь об учениках, не принадлежащих к семье мастера и присоединяющихся к его сыновьям или племянникам. Одиннадцать цехов позволяют принять двух учеников сразу (четыре уточняют, что ученики из родни не в счет). Несколько цехов допускают наличие трех учеников. Около тридцати — допускают обучать одновременно столько учеников, сколько пожелает мастер, но сорок восемь устанавливают очень строгие рамки. Вот почему множество комментаторов говорили о замкнутости ремесел и об их несколько недальновидном предпочтении, отдаваемом семейному кругу.

В уставе также оговаривалась продолжительность ученичества, и здесь тоже правила весьма суровы, поскольку этот период обычно весьма продолжителен. Если повара устанавливают срок всего в два года, а три других ремесла — в три года, тридцать три ремесла требуют прохождения обучения в течение шести, семи или восьми лет, четыре (в том числе ювелиры, волочильщики проволоки, резчики по хрусталю) — в течение десяти лет, а один цех (изготовители янтарных украшений) доводит срок ученичества до двенадцати лет.

Продолжительность ученичества законна в некоторых ремеслах, где требуются навыки, каких не приобрести за несколько недель, например ремесло ювелиров или мастеров, изготовляющих украшения и предметы культа из коралла, янтаря или других драгоценных или хрупких материалов.

Но чаще всего продолжительность ученичества выходила за рамки технических или художественных требований полного цикла обучения. Однако это был минимум. В самом деле, мастер требовал от родителей ученика некую сумму в уплату расходов по обучению ремеслу. В уставе был предусмотрен и такой случай, когда родители мальчика не могли уплатить этих денег. Без денег «время службы» увеличивалось на один-два года. Требования по этому пункту в каждом цехе были различными. Бельевые ткачи установили своего рода тарифную сетку. Базовое обучение продолжалось четыре года, но родители должны были уплатить четыре ливра. Если заплатят только три ливра, служба продлится пять лет, а если всего один ливр — то шесть лет; без денег ученичество будет продолжаться семь лет, почти вдвое дольше базового. Даже в ремеслах, требовавших десяти лет обучения, время службы увеличивали, если родители ученика не сделали первоначальный взнос.

Эти правила, касающиеся обучения, поднимают несколько вопросов, которые проливают свет на труд в средневековом городе. На некоторые из них легко найти ответ. Так, ремесла, относящиеся к сфере, которую мы теперь называем изящными искусствами (живопись, скульптура), выставляют высокие требования технического порядка. Мастера изготовляют предметы роскоши, предназначенные для благородных клиентов и даже монархов. Обучение этим ремеслам требует времени, но заниматься ими — значит войти в круг поставщиков двора и вельмож Неоспоримое мастерство становится необходимым условием для того, чтобы эти ремесла обеспечили мастеру репутацию и приносили прибыль. Экономические и социальные выгоды, которые венчают собой столь длительное обучение, стоят затраченного труда. Зарегистрированный устав, признанный, таким образом, властями, предоставляет доступ к этим прибыльным и престижным занятиям небольшой элите (и прежде всего родственникам известных мастеров).

Однако не все ремесла, пытающиеся навязать длительное обучение одного-единственного человека, относятся к сфере художеств или высшей роскоши. Так, изготовители железных пряжек, пуговиц или ремней, установившие минимальный срок «службы» в восемь лет, работают для всего населения, которое постоянно растет, а потому поддерживает все увеличивающийся спрос на их продукцию. Зачем же тогда ее сокращать, ограничивая доступ к ремеслу? Наверняка за доводами качественного обучения таится желание мастера воспользоваться в последние годы службы бесплатным трудом ученика, который уже неплохо справляется с порученным ему делом. Кстати, именно это и происходит, когда мастер продлевает срок ученичества, чтобы компенсировать неуплату первоначального взноса: в эти дополнительные годы ученик становится бесплатным работником. Разумеется, в уставах это формулируется иначе. Зато в них говорится о формах благотворительности, что позволяет детям бедняков обучаться ремеслу. Изготовители ремней объясняют, например, что каждый ученик платит небольшую сумму (пять су) при поступлении к мастеру, чтобы пополнить фонд, за счет которого дети обедневших мастеров могут обучаться ремеслу за счет общины.

Уставные документы настаивают на подобных ограничениях, потому что мастерам хотелось бы их смягчить. Отсюда дополнительные уточнения, указывающие на главные заботы цехового руководства, явившегося зарегистрировать устав. Когда в условия ученичества вводятся некие послабления, это делается для их же ужесточения: либо чтобы продлить срок службы, либо чтобы запросить больше денег с родителей ученика, либо то и другое вместе. Девятнадцать ремесел на это прямо указывают, а некоторые еще и подчеркивают, что сокращать срок службы или уменьшать сумму, запрашиваемую с родителей, запрещено под страхом штрафа: изготовители железных пряжек устанавливают его в размере десяти су, изготовители латунных застежек ограничиваются пятью су.

Отношения между учеником и мастером, представляемые как отношение почтительного и покорного сына к строгому и справедливому отцу, не всегда соответствовали этому идеалу. В уставах об этом упоминается, когда речь заходит о некоторых щекотливых проблемах, которые цехам приходилось решать довольно часто.

Первая из этих проблем — побеги учеников. Слишком долгое время ученичества, зависимое положение, чрезмерная суровость или явная несправедливость мастера, а также недисциплинированность или бунтарский характер самих учеников приводили к побегам. Ученик без разрешения покидал мастерскую, пренебрегая своим долгом и обязательствами. В уставах прописаны некоторые правила. Не слишком продолжительную отлучку можно было простить. Ножовщики, изготовляющие рукоятки, отсылают ученика восвояси после третьего побега (надо полагать, непродолжительного), объясняя это тем, что после одного-двух месяцев отсутствия недисциплинированный ученик все позабудет, а потому его нецелесообразно принимать обратно. Изготовители грифельных досок устанавливают срок отсутствия, который можно наверстать, в двадцать шесть недель, но, как правило, сбежавшего ученика отказывались брать обратно по истечении срока в год и один день. В любом случае, если ученика простили, он должен, разумеется, отслужить в полном объеме время своего отсутствия. Некоторые ремесла присовокупляют к этому материальную компенсацию мастеру.

Несколько цехов заявили, что побеги объясняются юношеским легкомыслием учеников; средневековые воспитатели полагали, что легкомыслие свойственно всем подросткам, а потому любое воспитание, по их мнению, должно основываться на строгой дисциплине. Изготовители железных пряжек даже выходят за рамки этих аргументов и уточняют, что некоторые ученики за время обучения становятся заносчивыми и даже вероломными. Это объясняется тем, что еще до окончания срока своей службы ученик осваивает ремесло и не может смириться, что качество его труда не признается, а потому не оплачивается; а другие мастера того же цеха, ищущие квалифицированных подручных, признают недавно приобретенные навыки ученика и нанимают его к себе, побуждая, таким образом, нарушить свое обязательство и стать предателем по отношению к своему учителю. Сопоставление различных мер, принимаемых в связи с отсутствием учеников, хорошо отражает сложность проблем, которые не сводятся лишь к обычным недостаткам молодости. Мастер и ученик должны в равной мере соблюдать обязательные условия обучения.

Если побег затягивался, то обязательный в таком случае отказ от нового ученика ставил мастера, согласно уставу, в затруднительное положение. Ущерб, с которым ему приходилось мириться, был в основном вызван правилом, запрещающим ему брать нового ученика, пока не истечет срок службы предыдущего, и порой мастеру приходилось ждать как минимум год и один день. Этот запрет выдвинут двумя десятками цехов, что некоторым образом проливает свет на вопросы, возникающие по поводу строгого следования этому правилу.