Клаус Рейнгардт - Поворот под Москвой Страница 32

Бок следующим образом обобщил эти трудности, записав 10 ноября в своем дневнике: "Все армии жалуются на большие трудности со снабжением во всех областях - с продовольствием, боеприпасами, горючим и зимним обмундированием. При настоящем положении с транспортом это невозможно изменить. Недостаток подвоза предметов снабжения, безусловно, существенно затруднит подготовку к наступлению".

Такие же трудности со снабжением имелись в группе армий "Север", а положение в группе армий "Юг" было еще хуже.

Новое наступление в широких масштабах было возможно только после всестороннего изучения потребностей войск и создания необходимых запасов в максимально короткий срок с учетом приближающейся зимы и особенностей действий войск в зимних условиях. Бок сообщал Браухичу, что, если для группы армий ежедневно будет доставляться по 30 составов с предметами снабжения, новое наступление можно будет начать 18 ноября. "Если накопление материальных запасов путем интенсивного подвоза невозможно, то я буду вынужден отдать приказ перейти к обороне на зимний период", - писал Бок в своем дневнике.

Положение на железнодорожном транспорте, а также нехватка грузовых автомашин не позволяли быстро создать нужные запасы. Группа армий нуждалась в получении ежедневно по меньшей мере 32 железнодорожных составов груза, но ОКВ не могло обеспечить этих потребностей из-за нехватки подвижного состава. Генерал-квартирмейстер сухопутных войск докладывал начальнику штаба сухопутных войск, что создание материальных запасов для возобновления операции может быть завершено только к концу ноября. Из этого вытекало, что любое наступление, предпринятое до этого срока, придется вести недостаточными силами и при неудовлетворительном материальном обеспечении. Отрицательное влияние оказывала конфигурация линии фронта. Фланги группы армий "Центр" на севере, в полосе действий 9-й армии, и на юге, в полосах действий 2-й танковой и 2-й общевойсковой армий, были неприкрыты и могли подвергнуться ударам противника. Ни группа армий "Север", ни группа армий "Юг" не могли присоединиться к наступающим войскам фон Бока. Особую опасность при этом представляла брешь, образовавшаяся на юге, так как там 2-я и 6-я армии временно не имели соприкосновения, да и непосредственная связь между группой армий "Центр" и 6-й армией была прервана. Отставание 6-й армии становилось все больше, так как она приостановила продвижение в восточном направлении из-за трудностей материального обеспечения, в то время как 2-я армия продолжала продвигаться. Командующий 6-й армией 22 октября докладывал командованию группы армий "Юг", что наступление через Донец невозможно. В донесении командующего 6-й армией говорилось: "Достигнута та граница, когда тетива лука натянута до предела". 26 октября командование армии приказало своим соединениям прекратить продвижение и доложить о занимаемых позициях. Поэтому дальнейшее продвижение войск Бока на восток привело бы к еще большей растянутости флангов и к увеличению бреши между основными силами группы армий и фланговыми объединениями. Энергичный противник мог бы получить шано нанести удар по флангам, особенно по южному, и в тыл группы армий "Центр". В ходе многочисленных переговоров между командованием группы армий и ОКХ выражалась взаимная озабоченность тем, что южный фланг открытый.

Наряду с опасностью, возникшей на флангах группы армий, появились трудности и в центре. 4-я танковая группа со 2 ноября вынуждена была отбивать почти ежедневно удары русских под Рузой, вдоль шоссе и по обеим сторонам от шоссейной дороги. Правофланговые соединения 4-й армии все еще находились на позициях, которых они достигли 25 октября. Нечего было и думать о быстром преодолении сопротивления русских на этом участке. 1 ноября Бок писал в своем дневнике по этому поводу: "Клюге еще раз говорит о возможностях наступления. Он говорит, что если теперь погонит войска вперед, то, может быть, удастся продвинуться на несколько километров, но потом снова наступление прекратится".

2-я танковая армия "завязла" под Тулой и не могла продвигаться дальше на восток. Не только сам город, в котором 25 октября было введено осадное положение, оказывал упорное сопротивление. 53-й корпус танковой армии Гудериана был атакован соединениями Брянского фронта. Советское командование планировало 7, 8 и 9 ноября нанести контрудары силами 50-й и 3-й армий и отбросить войска Гудериана до Уны, на линию Павшино, Слобода, Крапивна, Плавск{167}.

Все эти обстоятельства являлись аргументами против продолжения наступления на Москву и совершенно ясно свидетельствовали о том, что добиться успеха в новой наступательной операции против Москвы будет трудно. Провал операции был очень вероятен, и это следовало учитывать при планировании. Прекращение наступления и переход к обороне с целью переждать зиму и продолжить наступление только весной 1942 года требовали признания, что как первоначальная концепция восточной кампании, так и стратегические планы Гитлера, попросту говоря, провалились. Поскольку такого признания никто не хотел, немецкое командование при оценке обстановки обращало внимание прежде всего на положительные факторы, которые ему казались решающими для продолжения наступления на Москву.

Следует отметить ошибочную оценку сил противника, ибо именно она привела немецкое военное командование к настойчивому требованию продолжать наступление. Общее мнение сводилось к следующим словам: "У нас дела идут, правда, не совсем хорошо, но у русских еще хуже!" 18 ноября Гальдер записал в своем дневнике: "В остальном фельдмаршал фон Бок, как и мы, проникся мыслью, что противник напрягает последние силы и обладает волей к сопротивлению. У противника отсутствует также глубина обороны, и ему, конечно, хуже в этом отношении, чем нам"{168}.

Поводом к подобного рода заключениям ОКХ, и прежде всего Гальдер, считали то обстоятельство, что русские могут оставить район между верхним Доном и Воронежем и что Красная Армия не сумеет восполнить большие потери, понесенные ею в окружении. Гальдер придерживался того мнения, что советское командование оставит весь район между Москвой и Кавказом, так как "русские не заинтересованы в нем ни экономически, ни стратегически". Сегодня такая оценка обстановки кажется непонятной, так как донесения с фронта с начала ноября почти каждый день указывали на новое усиление войск противника западнее Москвы. Так, например, в донесении о положении на фронте, подготовленном отделом "Иностранные армии Востока" 6 ноября 1941 года, говорилось: "Группировка противника перед группой армий изменилась. Перед 2-й танковой армией противник значительно усилен. Установлено сосредоточение противника в районе Теплое. Сильное артиллерийское воздействие в районе Тулы свидетельствует о том, что получивший подкрепление противник решил держать оборону. Полученные средствами авиаразведки данные о сосредоточениях противника и усилившейся зенитной обороне позволяют сделать вывод о наступательных намерениях противника. В районе юго-восточнее Калинина в последние дни наблюдается постоянное усиление группировки противника".

На основании этих и ряда подобных донесений об усилении группировки противника на всех участках фронта группы армий "Центр" главнокомандование сухопутных войск и командование группы армий должны были сделать соответствующие выводы. Но новая оценка противника не была сделана, оставались в силе старые клише, и Советский Союз по-прежнему считался слабым, неспособным к продолжительному сопротивлению. Казалось, что немецкое командование попросту не хотело принимать во внимание увеличение количества войск и усиление материального потенциала противника, так как боялось потерять уверенность в правильности своего собственного мнения о продолжении операции. Неверная оценка противника усугублялась сообщениями о том, что советское командование сняло войска с других участков фронта, чтобы перебросить их под Москву, и на фронте появился ряд рабочих батальонов. Эти сообщения способствовали появлению такого мнения, что противостоящие войскам Бока силы русских являются последним боеспособным ядром Красной Армии, которое должно быть разбито, чтобы Советский Союз на долгое время лишился возможности воевать. Руководство Германии снова было введено в заблуждение.

Такая оценка возможностей русских была тесно связана с надеждой, что нужен еще только один, последний удар, чтобы опрокинуть уже разбитого и качающегося "русского колосса". Это нужно было сделать как можно быстрее, так как иначе Сталин, использовав поставки оружия и боевой техники англо-американских держав{169}, мог восстановить силы сохранившейся после зимних боев части своей армии. Тогда Советский Союз превратился бы весной 1942 года в нового противника, которого следовало бы принимать уже всерьез. ОКХ считало, что удастся сформировать до весны 1942 года 150 полностью укомплектованных стрелковых дивизий и 40 танковых бригад, полностью оснащенных артиллерией. Как будет дело с укомплектованием войск танками, нельзя было предвидеть. И все же ОКХ, ссылаясь на имеющийся опыт, подчеркивало, что нельзя оценивать боеспособность русских как низкую. Поэтому считалось, что нужно использовать последний шанс и разгромить оставшиеся силы русских до наступления зимы, чтобы не оставить руководству Советского Союза кадров для новых формирований. Вместе с тем вследствие недостатков в снабжении и неукомплектованности своих войск ОКХ опасалось, что наступление закончится неудачно. Видимо, поэтому Браухич никак не реагировал на донесения с фронта о недостатках в снабжении и положении собственных войск. Начальник штаба группы армий "Юг" генерал пехоты Георг фон Зоденштерн пытался в письме к Хойзингеру еще в конце октября представить ОКХ действительную обстановку на фронте. Но и это предупреждение не было услышано. Немецкое командование уже потеряло правильную мерку того, на что способны немецкие войска и как обстоит дело с материальным обеспечением.