Томас Рид - Охотники за жирафами (Буры 3) Страница 32

Из тюка, навьюченного на одного из быков, поспешно достали кирку и заступ, и Черныш принялся выкапывать первое найденное им растение. Он вырубал большие глыбы опаленной солнцем земли, твердой, как обожженный кирнич, и вскоре на глубине десяти или двенадцати дюймов обнажилась луковица. Ее вытащили и увидели, что она овальной формы, футов в семь длиной и покрыта кожицей светло-коричневого цвета. Сочную мякоть разрезали на дольки и стали жевать. Вкусом она походила на воду - иначе говоря, не имела никакого вкуса.

Теперь пущены были в ход ножи и дротики; этого растения оказалось поблизости так много, что очень скоро его луковицами освежились все - люди, лошади и быки.

Конго первый же корень, который достался на его долю, разделил со Следопытом - собака высунула язык и давно уже еле волочила ноги.

Охотники проехали бы долгие мили по плоскогорью, поросшему этой луковицей, и не подозревали бы, что ее тонкий, невзрачный стебель таит под собой щедрый источник влаги.

Конго и макололо также не знали об удивительном свойстве этого растения и прошли бы мимо, не будь с ними Черныша. И он, оказав всем такую услугу, ждал за нее не меньшей благодарности, чем если бы сам изобрел это спасительное растение.

Но никто и не собирался умалять его заслуг, и Черныш был полностью вознагражден за все огорчения, которые испытывал оттого, что на него так долго не обращали внимания.

Освеженные прохладным соком водяного корня, быки и лошади воспрянули духом, словно поняв, что еще не все потеряно. Они с новыми силами двинулись вперед и за день прошли немалый путь.

Солнце уже садилось, когда на юге показалось несколько хижин - селение бечуанов. Путники направились к ним, нисколько не сомневаясь, что возле жилья найдут вдоволь воды. Теперь можно было не бояться, что быки и лошади погибнут.

Навстречу охотникам вышли здешние жители. Они прежде всего выразили удивление по поводу того, что кому-то удалось добраться до их уединенного селения.

Черныш в ответ попросил проводить его и его спутников к ближайшему месту, где есть вода, - к ручью, пруду или колодцу, где берут воду жители селения. Ответ последовал совершенно неожиданный. Никаких источников нет ближе чем на расстояние целого дня пути! Уже много месяцев никто не видел такого источника, и жители селения обходятся без него.

- Что это значит? - возмутился Гендрик. - Они, конечно, лгут. Не хотят дать нам воды и прибегают ко всяким уловкам. Черныш, скажи им, что мы им не верим.

Бушмен сказал, что ему велели, но бечуаны стояли на своем.

- Какая чушь! - воскликнул Аренд. - Они принимают нас за дураков! Неужели мы не знаем, что люди не могут жить без воды! Уж конечно, у них есть где-нибудь источник. Что ж, поищем сами, обойдемся и без них.

- Нет, баас Аренд, - возразил Черныш, - так не надо. Потом они покажут, где вода. Только надо подождать.

Следуя совету бушмена, быков разгрузили и неподалеку от крааля разбили лагерь. Охотники притворились, будто поверили бечуанам, что те обходятся без воды, но были настороже и внимательно оглядывали все вокруг, надеясь обнаружить, где же здесь желанная влага. Однако они не увидели ничего похожего на ручей или пруд, колодец или другой какой-нибудь водоем. Во все стороны раскинулась земля, такая же бесплодная, как та, по которой они странствовали последние два дня.

Казалось, бечуаны были правы. В конце концов, может быть, они и в самом деле сказали правду. Мысль не очень-то утешительная, и наши любители приключений совсем приуныли.

Все же Черныш несколько успокоил их, посоветовав покориться и безропотно ждать, набравшись терпения.

Охотники послушались, да и что им еще оставалось делать? Они понимали, что целиком зависят от Черныша, и, наблюдая за тем, как уверенно он себя держит, терпеливо ждали развязки.

Глава XLVIII

УДИВИТЕЛЬНЫЙ НАСОС

Охотники очень скоро убедились, что поступили разумно, послушавшись Черныша. Если бы они настаивали на том, чтобы им дали воды, или захотели взять ее силой, их постигла бы неудача. Они не нашли бы и капли воды на расстоянии многих миль от селения, хотя в нем жило больше двухсот человек. Разумеется, вода была здесь, и, положившись на великодушие этих людей чувство, которое редко подводит, если ему довериться, - они в конце концов ее получили. Воду принесли в лагерь.

Сперва ее приносили понемножку, в скорлупе страусовых яиц. Но вскоре воды набралось достаточно, чтобы охотники могли утолить жажду, а затем позаботиться и о животных.

Виллем, выпив свою долю, показал женщине, принесшей воду, на своего измученного коня. Женщина, которую никак нельзя было назвать "украшением своего пола", покачала курчавой головой и с задумчивым видом ушла обратно в селение.

- Если не удастся напоить лошадей, - сказал Виллем своим спутникам, придется двинуться дальше. Задерживаться больше нельзя, иначе они погибнут.

- Потерпите, баас Виллем, - заявил Черныш. - Сердце бечуана скоро смягчится. Он - такой же, как бушмен.

Предсказание Черныша сбылось. Вскоре после этого разговора в лагере появился бечуан и попросил, чтобы его проводили к вождю. Черныш тут же указал на Виллема, как на человека, который соответствует этому званию, и бечуан подошел к нему. Он сообщил, что лошадей и быков можно напоить, но только поодиночке. Такое предложение вполне устраивало охотников. Лошади Виллема, как принадлежащей начальнику, было оказано предпочтение: ее первую повел бечуан, явившийся в лагерь; по пятам за ней следовал ее хозяин. Они подошли к роднику, находившемуся неподалеку от селения: с родника недавно была снята земляная покрышка. Его почему-то тщательно маскировали, словно это была западня для слонов.

Ведром из буйволовой шкуры черпали воду, пока конь не напился вволю. Потом его увели, а на его место привели другого, за ним еще одного, и так напоили всех лошадей и быков.

Способ поения животных показывал, что бечуаны не лишены сообразительности. Если бы измученных жаждой лошадей и быков привели к источнику всех сразу, не избежать бы свалки и сумятицы.

Вечером охотники долго беседовали с главой племени. Толмачом был Черныш. Вождь рассказал, что когда-то его племя было многочисленным и сильным, но теперь людей осталось мало: многие сбежали, а остальные были убиты в войнах с кафрами. Чтобы жить в мире и спокойствии, он нашел убежище на уединенном плоскогорье; добраться до их далекого жилья можно, лишь пустившись в трудный и опасный путь, а это остановит любого врага. Чтобы обезопасить себя вдвойне, признался вождь, он велел отравить несколько водоемов, и, к его немалому удовольствию, этот замысел себя однажды прекрасно оправдал: враги его племени, кафры, напились воды из отравленного пруда, и целый отряд их полег на месте.

Эта часть рассказа, переводимая Чернышем, по-видимому, доставила ему самому не меньше удовольствия, чем вождю бечуанов.

Он ухмылялся от радости, пересказывая охотникам этот необычайный случай.

Чтобы гости в полной мере прониклись сознанием его могущества, вождь сообщил им, что он брат самого Калаты. Виллем пожелал узнать, кто же он, этот великий Калата. Вождь поразился и даже опечалился, услышав признание в таком невежестве, и тотчас просветил охотников. Калата - отважнейший воин, лучший из братьев, преданнейший из подданных, поистине лучший из людей, другого такого не было и нет, и память его чтит и должен чтить весь мир. Все это было новостью для путешественников, и им захотелось узнать побольше о вожде и его необыкновенном родиче. Желая доставить удовольствие своим гостям, вождь сообщил, что кафры сделали еще одну попытку добраться до уединенного селения, где он теперь пребывает. На плоскогорье проникло их большое войско, хорошо снаряженное для дальнейшего пути, и, возможно, они пришли бы сюда, если бы их не завлекли в другую сторону. Его брат Калата нарочно перебежал к врагу и под видом проводника повел их по ложному следу. Он завел их далеко на север, в самое сердце великой пустыни Калахари. Одураченные им враги погибли все до одного, никто не вернулся домой: все они умерли от жажды.

- А Калата? Что же случилось с ним? - нетерпеливо спросили слушатели. - Как он избежал той же участи?

- Калата ее не избежал, - спокойно ответил вождь. - Он погиб вместе с остальными. Калата пожертвовал жизнью, чтобы спасти своих соплеменников!

Своим поступком этот человек снискал любовь и добрую память в своем народе.

Услышав историю Калаты, охотники поняли, что в бечуанах, на которых они привыкли смотреть, как на людей бессердечных, стоящих на низшей ступени развития, живет, однако, душа, способная чтить и ценить благородный поступок.

Наутро путешественникам показали, как жители селения получают воду для своих повседневных нужд. Толстым слоем дерна родник был тщательно замаскирован от людского взора и укрыт от солнечных лучей. Место для селения было выбрано здесь именно из-за источника; поверхности земли над ним придали такой вид, чтобы нельзя было догадаться, что под ней находится вода.