Роман Ключник - От Петра I до катастрофы 1917 г. Страница 33

«Когда в пытошные избы пришел Патриарх, просить пощады для стрельцов, Петр буквально выбросил его вон. Несколько священников казнили только за то, что они молились за несчастных», - отметил А. Буровский.

Воспользовавшись «страшным временем» Петр под шумок кровавой вакханалии расправился наконец-то с нелюбимой женой, родившей ему троих сыновей, - постриг в монахини, насильственно разлучил с сыном и заточил 26-летнею царицу Евдокию Федоровну под именем «монахиня Елена» в далёкий Суздальский Покровский монастырь, запретив ей видеться с сыном Алексеем, а чтобы ей в монастыре не было скучно - постриг и её сестру Марфу.

Петр решил из казней сделать потеху и одновременно измазать кровью убиенных своих приближённых, сделать их солидарными палачами. «Каждый боярин, - писал знаменитый историк С.М. Соловьёв, - должен был отсечь голову одного стрельца: 27 октября для этой цели привезли сразу 330 стрельцов, которые и были казнены неумелыми руками бояр. Петр смотрел на зрелище, сидя в кресле, и сердился, что некоторые бояре принимались за дело трепетными руками…

17 октября приближенные царя рубили головы стрельцам: князь Ромодановский отсек четыре головы; Голицын, по неумению рубить, увеличил муки доставшегося ему несчастного; любимец Петра, Алек-сашка (Меншиков), хвалился, что обезглавил 20 человек». «Неумелый» Долгорукий с трясущимися руками рубанул стрельца по спине, тот начал в страшных муках корчиться, но тут на помощь подоспел весёлый Меншиков и ловко отрубил несчастному голову.

Всего казнили несколько полков стрельцов - более 2 тысяч. Священникам из восставших стрелецких полков головы не отрубали, - их вешали кощунственным образом на специальной виселице в виде креста, и вешал их палач, одетый в одежды священника.

При этом я жалею читателей, избегая описания ужасных пыток, в том числе и прогрессивных европейских - колесованием, в которых принимал участие Петр. А про «обычные» писал Костомаров:

«По свидетельству современников, в Преображенском селе ежедневно курилось до 30 костров для поджарки стрельцов. Сам царь с видимым удовольствием присутствовал при этих истязаниях». «В Преображенском приказе начались ужасающие пытки стрельцов, - писал в своём исследовании С. Платонов. - Перед окнами кельи насильно постриженной Софьи по приказу Петра было повешено несколько стрельцов». На самом деле напротив окна кельи Софьи Пётр демонстративно повесил 200 стрельцов. А трупы последних пятерых несчастных болтались перед окнами Софьи почти пять месяцев. Пётр получил от народа адекватное прозвище - «царь-мироед», «царь-антихрист».

Можно добавить, что Петр Первый был царём-деспотом, кровавым тираном, кровавым монстром, земным Сатаной. Сверхжестокость Петра к стрельцам можно было объяснить и детскими впечатлениями по Фрейду и Юнгу, засевшим дважды страхом, определённой виновностью самих стрельцов и врожденными тёмными нечеловеческими наклонностями Петра. Его душу невозможно назвать человеческой, его мерзкая циничная дьявольская сущность получала наслаждение от чужой страшной боли, от страшных мук. Часто говорят о неком далеком Аде, и даже им пугают, но выше мы видели, что бесспорно - Ад реально существует на планете Земля, Ад организовывают конкретные люди, и придумать что-то ещё более ужасное и больное чем придумывал «великий» Петр Первый весьма затруднительно. Румынскому князю Владу Дракуле, даже здорово приукрашенному буйной фантазией английского «голубого» писателя Брэма Стокера, далеко до «подвигов» Петра Первого.

Более 15 лет - до 1713-1714 гг. у Спасских ворот Кремля болтались на виселицах высохшие трупы стрельцов, пугая людей, заставляя их гнетом страха смириться с ужасным монстром.

Стоит обратить внимание на тот факт, что ещё до кровавой расправы над стрельцами во время войны с Турцией в 1696 году Петр удивил многих своим жестоким отношением к народу, к крестьянам и казакам. Крестьян грубо, насильственно выгоняли из родных деревень и гнали на юг - одних валить воронежские леса для строительства донских струг, а других - в азовские степи для заселения освобождённых от татар земель. По старой традиции многие свободолюбивые крестьяне пытались бежать. Но не тут-то было, специальные военные отряды отлавливали беглецов, избивали, клеймили раскалённым железом, как животных, и возвращали обратно.

Такого отношения к собственному народу мы не встречали ещё в истории России. Народ для Петра был не иначе как - «подлый народ». Да и не поворачивается язык сказать относительно Петра и русского народа: «его народ», «отношение Петра к своему народу» и т.п. Это был для Петра некий чужой рабский народ.

Это надменное, презрительное, унизительное, «не родное» и свирепое отношение к своему народу отразилось не только в сверхжестокости к стрельцам и крестьянам, но и более высоким слоям российского общества. «Предок знаменитого археолога Снегирева - Иван Савин рассказал, что в его присутствии Петр убил слугу палкой за то, что тот слишком медленно снял шляпу…

Когда адмирал Головкин сказал, что ему не нравится уксус, Петр схватил большой пузырек с уксусом и влил его содержимое в рот своему любимцу… В январе 1725 года восьмидесятилетний старик из известной фамилии Матвей Головин должен был, согласно приказу, участвовать в шествии одетым чертом. Так как он был глубоко верующим человеком и отказался, то его по приказанию Петра схватили, раздели догола, надели ему на голову картонный колпак с рожками и в продолжение часа заставили сидеть на льду на Неве. Он схватил горячку и умер…

Петр в моральном отношении стоит несравненно ниже даже Ивана Грозного. Набезобразничал без всякого политического смысла он больше. Погубил людей без всякого смысла тоже больше. Иван Грозный грешил, но потом каялся. Убив в состоянии запальчивости непреднамеренно своего сына, Иван Грозный несколько дней в отчаянии просидел у гроба царевича Ивана.

Петр предательски нарушил данную царевичу Алексею клятву, что он его не тронет. И предательски отдал под суд окружающей его сволочи. Присутствовал при его пытках и преспокойно пел на панихиде по задушенному по его приказу сыну. И тем не менее для историков Иван Грозный «безумный изверг», а Петр Первый - «беспорочный гений»?!» - возмущался Б. Башилов.

Странно избирательно Петр Первый копировал западноевропейцев - всё, что тогда было в Европе самое новое и ценное: парламентаризм, расцвет предпринимательства, гражданские свободы и т.п. - Петр не перенял, не перенёс. А древние русские купеческие роды и купеческие дома запросто уничтожил, заменил их торговыми «фирмами» - «кум-панствами», которые так и не прижились на русской земле.

Огромное количество книг и учебников превозносят славу Петру Первому за его материальные достижения, и в редчайших случаях скромно отмечают его некоторые минусы…

На фоне всех сатанинских поступков Петра неудивительно его отношение к Церкви. Когда в 1700 году умер последний Патриарх Адриан, то Петр не разрешил избирать нового, и сделал длительную паузу, фактически упразднив пост Патриарха. И во главе русской православной церкви поставил иностранца-поляка Стефана Яворского, назвав его должность - «Блюститель Патриаршего престола», на этой должности Яворский был до 1721 года.

Петр присвоил себе титул «Отец Отечества» - такой титул может носить только духовное лицо. Петр, не поставив Патриарха, таковым себя и считал - и царём и патриархом, а учитывая, что он был монстром, антихристом и сатанистом, то ситуация в России была печальной и трагической.

Организованный Петром «Всешутейный и Всепьянейший собор» был публичным кощунственным святотатством и сатанинским глумлением. Петр «естественным образом» возмутился избыточным количеством, по его мнению, «бородачей», священников и сократил их количество исходя из нормы 1 священник на 150 дворов. Остальных - лишних священников отправили в солдаты или к помещикам в крепостные. А в 1721 году Петр учредил министерство по церковным делам - Святейший Синод, главу которого назначал Петр.

ГЛАВА 3.

Иностранцы и борьба Петра с русским народом и его традициями

С самого начала своего правления Петр отдавал предпочтения иностранцам, например, в своём первом походе на Азов он своих собутыльников, кутильщиков Лефорта и Гордона, поставил во главе русского войска. А когда возвращался с посольством из Европы, прихватил с собой 800 иностранцев, многие из которых не были ценными специалистами, а просто «природными» управленцами и авантюристами, как например голландский еврей Акоста, игравший шута при Петре, португальский еврей Дивьер или польский еврей Шафиров. Пётр Первый публично утверждал:

«Для меня совершенно безразлично, крещён ли человек или обрезан, чтобы он только знал своё дело и отличался порядочностью». Однако он делал одно исключение: побывав в Голландии, где было много евреев, Пётр стал настороженно к ним относиться, ибо историк Соловьёв утверждал, что Пётр Первый любил все нации, кроме жидов. Что и подтверждает высказывание самого Петра в 1702 году: