Елена Проклова - В роли себя самой Страница 33

Теперь до многих правильных и простых мыслей мы доходим заново, с огромным опозданием. Такое занятие иногда кажется мне разбиранием вручную завалов огромных каменных плит - ради того, чтобы увидел свет маленький цветок, совсем почти заглохший в мощном этом погребении. А ведь дело не только в образовании, в правильном преподавании литературы, истории культуры и философии. У всех нас было бы куда меньше всяких искусственных сложностей в сознании, если бы в детстве для каждого из нас слова "дом" и "семья" значили бы больше, чем они значили.

Дедушка рассказывал и рисовал мне, что жизнь прожить - не поле перейти. Не поле - а страшную пропасть. Один урок, но как он запал в память! Почему же не запомнилось больше? Хотя бы потому, что времени не хватило. Ведь даже то, которого хватило, досталось мне случайно - за счет нехождения в детский сад. А многим ли так исключительно повезло?

Я готова воздать честь и хвалу всем людям, которые "сами себя сделали", без учителей, примеров и образцов для подражания. Правда, границы такой "самодеятельности" всегда вызывают у меня серьезные подозрения: как знать наверняка, где кончается сам человек, самостоятельный делатель себя, и начинаются другие, оставившие в нем свой след, свое влияние? Они ведь обязательно были, как же иначе...

Надо только разглядеть. И мне хочется разглядеть - многое, до многого докопаться. Это не любопытство, удовлетворяемое подглядыванием, это что-то другое...

Во всем мне хочется дойти

До самой сути.

В работе, в поисках пути,

В сердечной смуте.

До сущности протекших дней,

До их причины,

До оснований, до корней,

До сердцевины.

Все время схватывая нить

Судеб, событий,

Жить, думать, чувствовать, любить,

Свершать открытья...

Как я рада, что есть у Пастернака эти строки - почти всем известные, но разве от этого они что-то потеряли?

И, "свершая открытья" в себе самой, я думаю, что очень многое у меня не от меня. Конечно, почти ничего я не могу считать простым заимствованием, списком, копией - как в отношении себя, так и в отношении других людей. Мне всегда хочется спорить, когда я слышу высказывания типа "заедает среда", "друзья плохо влияют" и так далее. Нельзя рассуждать так примитивно, все в жизни гораздо сложнее. И проще одновременно.

Может быть, мне было бы проще доходить до сути, будь у меня эталон для сопоставления - человек, чей авторитет оказался для меня столь великим, всеобъемлющим, решающим, что я могла бы всю жизнь сверяться с образом и поступками этого человека. Я с чистым сердцем говорю, что присутствие в моей жизни такого человека, личности, которая бы вызвала во мне желание подражать и равняться по ней, было бы, наверное, для меня немалым благом. Но...

У всего моего поколения благодаря советскому воспитанию многие правильные ориентиры оказались стерты. Личности перестали представлять для нас авторитет. Авторитет был у партии, у коллектива, у каких-то организаций. От авторитета личности нас отучили. Такая категория - личный авторитет умного человека, интересного человека - вообще выпала из обращения, нас отучили ею мыслить, что я встречаю как в себе, так и во многих других людях.

И авторитет родителей подвергся в нашем обществе тому же. Школа и пионерская организация значили больше, Павлик Морозов оставался абсолютно бессмертен, хотя со временем людоедский ореол вокруг его образа несколько померк. Так что понятие "авторитет личности" стало для меня оформляться очень поздно. До него существовало (и теперь тоже сохранилось) понятие "авторитет идеи". Вот идее я буду подражать, носиться с ней, и параллельно в чем-то, возможно, буду считать авторитетом того, кто привел меня к этой идее, разделил ее со мной.

Наверное, плохо то, что я с трудом запоминаю имена и названия. Причин тому две. Первая: память, должно быть, стихийно экономит себя, чтобы я могла помнить свое, актерское, текст, рисунок роли и т. д. И вторая: во всем, что мной прочитано, узнано от какой-то личности напрямую или через созданный ею текст, мне важней всего переданная мне мысль. Так что невольно "за бортом" остается все прочее: как звали героев, какое заглавие было у рассказа или повести, кто его автор. Хвастаться тут нечем, просто говорю, как оно есть.

Надеюсь, что люди, от которых я переняла что-то важное для меня, не будут в претензии за мое "пренебрежение" к ним как к персонам. Дело ведь не в том, что люди мне неинтересны. Просто я как очень увлекающийся человек беру от встреч с людьми - реально существующими или вымышленными, изображенными - то, что меня поражает, что ярче всего выдается в образе, что становится путеводной звездой.

Столь целостной личности, чтобы в ней для меня все сияло, пленяло и увлекало, я не встретила. Зато человек, по большинству своих черт не слишком значимый, мимо которого пройдут многие и не посмотрят в его сторону, но этот человек в чем-то одном оказался любопытен для меня, вот он может меня заинтересовать. И я буду стремиться к общению, к новым встречам, зачастую вызывая недоумение окружающих: что я тут нашла, как я оказалась рядом и не только оказалась, а задержалась всерьез и надолго.

Ну а в целом я просто не поклонница по натуре. Чтобы кого-то взять и поставить на вечный пьедестал, относиться к нему без всякой критики, смотреть только снизу вверх - такого со мной никогда не бывало. Если бы было так, значит, я жила бы не своей, а чьей-то жизнью.

Здесь есть противоречие, но его легко разъяснить. Жить чужой жизнью это вообще-то профессия актера. Но профессия подразумевает жить лишь постольку-поскольку, временно и только в том аспекте, какого требует роль, работа. А еще: жить кусочком чужой жизни - слишком непохожим на мои внутренние, вдоль и поперек знакомые переживания - это уже мое собственное свойство. Вроде как побывать на увлекательной экскурсии, узнать, увидеть новое и освоиться в нем. Но оставаться собой. Мне интересно чужое, но - как свое.

Что касается моих родителей, близких, любимых - не приобретенных в любимые, а данных - меня всегда очень волновал вопрос: почему моя любовь к родным по крови людям зачастую уступает позиции моей любви к людям чужим, иногда таким, кого я могу очень мало знать? Я корю себя, мучаюсь угрызениями совести, но вопрос остается...

Интересы, проблемы, занятия, которыми я заражалась - все это, как правило, приходило ко мне не от родителей. Единственное, в чем они подавали и подают мне пример для подражания - это их отношение к людям. Ко всем людям вообще, но особенно - к друзьям. Меня восхищает их до сих пор молодой, веселый, празднично-студенческий подъем духа, проявляемый в способности дружить и напропалую предаваться этому занятию. Дружеские связи моих родителей за всю их жизнь ни в чем не изветшали, не стали обузой, скукой, обременительной обязанностью. Мои родители в этом молодые, красивые, легкие. В остальном их контакты с жизнью, с этим миром нередко заставляют меня испытывать грусть.

Мне больно, обидно, что мало от жизни взято ими - не в материальном смысле, а в смысле достичь, стать. Моя любовь к родным - во многом "переводится" как жалость за то, что многое упущено. Я сама такой человек, который берет больше, чем дано. Таких моментов упущенности я для себя не знаю. Кроме тех, когда я что-то упустила сознательно, за ненадобностью, рассудив и сделав выбор. Безусловно, предложено мне было больше, чем я взяла. Но это с моей стороны были отказы: я отказалась, а не проспала.

Ведь каждому дан талант от Бога. Я восхищаюсь художественными способностями моей матери, ее талантом красоты, умением видеть красоту в природе, в людях, в обстановке. Но - упущено. И это горько. Я бы хотела видеть своих родителей в ореоле признания, осознавать их авторитет. О детях я сужу иначе. Их авторитет я все равно могла бы осознать только будучи лет эдак девяноста, когда мои дочери тоже были бы в соответствующем возрасте. А пока я к ним отношусь как к детям. Естественно, что я так отношусь к младшей, четырехлетней Полине, но то же самое и к старшей, которая сама уже стала мамой. Все очень просто: я за них отвечаю. Полина будет взрослеть, и с ней в какой-то обязательной мере повторится история всех "отцов и детей"... Но пусть дочери мои были-есть-будут активные, дерзкие, самостоятельные и ни в каких авторитетах-умах-плечах-поддержках подчеркнуто не нуждающиеся - пусть, ради Бога. Но до тех пор, пока на неких незримых весах груз моральной ответственности на их чаше весов не перетянет мою чашу, я буду чувствовать: они для меня - дети, и все у них еще впереди.

А мои мама, папа... Могли бы они добиться многого, и многого заслуживали - умные, красивые, талантливые, незлобивые, дружелюбные. Не добились. Зато сколько раз не прошли мимо чужих проблем. Был у моего брата друг - впрочем, он и сейчас есть. В молодости он попал в автокатастрофу и пострадал ужасно: перелом позвоночника, отнялись ноги... А случилось это с ним дома, в Самарканде. Мои родители связались с ним, перевезли в Москву, поместили в больницу, нашли хирурга (который тоже стал их другом, как все на всю жизнь). И в конце концов вместо беспомощного калеки стал опять человек - встал на ноги, женился, завел детей, работает. Грубо говоря: надо было моим родителям хлопотать и расходовать себя? Ну, пострадал, ну, жалко молодого человека, который когда-то месяц пожил в нашем доме - просто в силу того, что брат тогда гулял с очередной своей компанией. Ведь напрашивался один-единственный вывод: у вас свои проблемы, у нас свои. Нет, с ними все не так. Я не знаю других таких людей.