Дмитрий Гаврилов - Время богов и время людей. Основы славянского языческого календаря Страница 33

– снижение роли огня. Отсутствуют сведения о каких-либо обрядах, связанных с почитанием солнца. Возможно, приходит время поклоняться огню домашнему, который один только и может согреть в холодные дни. Отсюда и следующее обязательное действие, ведь огонь домашнего очага (печь связана с материнским чревом и Нижним миром) является посредником между живыми и мертвыми…

– особое внимание уделяется почитанию предков, которые специально в этот день выходят из Ирия, чтобы вновь уйти туда, появиться на краткое время Коляды и исчезнуть до весны;

– основное место в обрядности занимают ритуальные пиры, они достаточно разнообразны (надо думать, в них заложено стремление обеспечить плодородие на следующий год, хотя они основные магические усилия в этом смысле еще впереди); обрядовые пиршества в прошлом и вплоть до недавней поры носили коллективный братчинный характер. При этом собирали народ на братчину дети, крича под окнами: «Овин горит, пивом заливать!»

Традиционная обрядовая кухня:

– Макоши как покровительнице плодородия и женских умений приносили кашу из пшена нового урожая, которую следовало заправить свежим льняным маслом; возможно почитание пастухов-овцеводов в канун праздника (29 октября) также связано с Макошью, поскольку шерсть также прядут. Тогда обрядовая кухня включает в себя также брагу, молоко, пироги с овощной начинкой (капуста, морковь).

– Трапеза в честь Сварога носит выраженный коллективный, братчинный характер. Еду «для пира» собирали со всех домов. Отдельно могли проходить молодежные гулянья. Вообще возрастное разделение в этот праздник особенно заметно, Взрослые, молодежь и дети гуляли отдельно. Особенность стола – блюда из курятины, в том числе и из специально выращенных для этого птиц. Уместны и даже обязательны куриный суп с домашней лапшой и сдобный круглый пирог-курник, начиненный куриным мясом и яйцами.

Обрядовая маска из кожи, найденная при раскопках древнего Новгорода Великого (по А. В. Арциховскому)

– Поминальная трапеза Дедов, как и во всех прочих случаях, строго регламентирована, и в эту пору особенно обильна. В числе ритуальных блюд непременные кутья, кисель с сытою и молоком, блины, а также пироги, коржи, кныши, лепешки, каша, жаркое, яйца всмятку, калачи и сытники.

Это время, когда начинается последняя осьмушка года. Человек в таком возрасте уже стареет, да и Луна уже перевалила за третью четверть… Совсем немного остается до Главного Перехода…

Коляда. Корочун, или Время Перехода

В науке почти общепринято возводить слово «Коляда» к античным календам, равно как и само слово «календарь». Популистская (но не научная!) литература считает слово «Коляда» одним из имен Солнца, а «календарь» полагает «даром» Солнца-Коляды. Это было бы красивым предположением, если бы такие толкователи давали себе труд знакомиться с огромными пластами исторических документов и этнографических свидетельств, малая толика которых представлена ниже. Мы же полагаем, что критиковать подобный подход означает пустую трату сил и позволим высказать мысль, что все эти слова вполне могут восходить к единому древнему корню. В схожем направлении мыслил, заметим, и Б. А. Рыбаков:

«Ознакомление с историей календ и коляды наталкивает на мысль, что в этом обряде отразился весьма архаичный, по всей вероятности, индоевропейский, пласт представлений [выделено нами. – Авт.]. Календы были некогда у греков, но настолько давно исчезли, что римляне, заимствовавшие у них эти празднества, в дальнейшем сложили поговорку: “ad Calendes Graecas”, т. е. – никогда. У римлян отсутствовала буква “к”, равнозначная греческой каппе, но слово “календы” первоначально писалось через каппу: “kalendae”; всего в латинском языке только четыре заимствованных слова писались с употреблением греческой буквы “к”» (Рыбаков, 2007).

Атрибуты колядных празднеств у белорусов: «Коза» и маска колядовщика (экспозиция Музея народной архитектуры и быта Республики Беларусь). Фото С. Ермакова (2007)

Впрочем, и в заимствовании названия праздника также нет ничего дурного.

Ряд обычаев отмечания Корочуна (самого короткого дня в году) и последующего зимнего солнцеворота в настоящее время сильно смещен. На это (как и на многое, многое другое) мало обращают внимание многие из тех, кто занимается реконструкцией дохристианской зимней обрядности, а зря! Зря потому, что в XVI– XVII вв. зимнее солнцестояние приходилось на 12 декабря, на день св. Спиридона-«солноворота». В итоге не менее важные, чем собственно колядные празднества, обычаи, предварявшие солнцеворот, «выпали», создавая ложный образ обрядового действа или приобрели странный оттенок в иных месяцесловах.

«Еврей». Обрядовая маска ряженого (по Staňkova J. Lidové uměni z Čech, Moravy a Slezska. – Praha, 1987. – s. 18)

Скажем, в Краснослободском уезде Пензенской губернии именно на Спиридона-поворота с появлением первых лучей Солнца по деревне с песнями и плясками начинали возить в телеге Коляду. Это была девушка, одетая во все белое. После этого в течение всего дня в знак того, что солнце «садится в телегу и направляет своих коней на летнюю дорогу», молодые люди катались на лошадях, а старики ходили друг к другу в гости. К ночи и до утра на берегу реки начинали жечь костры.

Важно отметить, что собственно к солнцевороту во многих местах России появляется уже не девушка, но «бабка Коляда», в которой можно усмотреть не столько символ отжившего свое года и Солнца, сколько воплощение души предков. Согласно славянским представлениям, они приходят в мир живых, спускаясь по Мировому древу. Именно их воплощают хорошо известные колядовщики.

«Девушка» и «бабка» Коляда заставляют с некоторым ехидством вспомнить тех радетелей исконно славянского благочестия, которые почитают своим долгом славить на солнцеворот «младенца Коляду» как народившееся новое Солнце. Солнце действительно рождается. И не только Солнце. Заново рождается весь мир. Он получает надежду на новую жизнь. Вот это-то и есть глубинная сущность праздника. Коляда – главный день перехода. Это акт творения. Все, что было до него и все, что будет происходить впоследствии, подчинено ему и от него же зависит, им определяется…

«Вифлеемская звезда», атрибут колядовщиков со множеством языческих символов (экспозиция Музея народной архитектуры и быта Республики Беларусь). Фото С. Ермакова (2007)

Вообще мифология зимнего солнцеворота во многом сходна, но и не в меньшей степени отличается от всех праздников годового круга. Надо думать, что одна из причин того – подчеркнутое состояние «не-времени». При этом основные обряды весьма сходны у подавляющего большинства индоевропейцев:

«Профессор Ж. Дюмезиль в своем труде Le Probleme des Centaures проанализировал структуру церемонии празднования конца и начала года в большей части индоевропейского мира (у славян, ассирийцев, индийцев, греко-римлян) и выделил элементы обряда инициации, сохранившиеся, благодаря мифологии и фольклору, почти без изменений. Изучая мифологию и обычаи культовых тайных союзов и “мужских тайных союзов” у германцев, Отто Хофлер также пришел к выводу о важности ритуалов, связанных с двенадцатью вставными днями, а особенно с Новым годом. Обширная работа Вальдемара Льюнгмана посвящена обычаю зажигать огни в начале года и карнавальным обрядам двенадцати посленовогодних дней, однако мы не во всем согласны с ее направленностью и результатами. Напомним также исследования Отто Хута и И. Хертеля, которые, исходя из изучения материала романских и ведических времен, особенно настаивали на обновлении мира через оживление огня во время зимнего солнцестояния, то есть на обновлении, приравненном к новому творению. Мы же отметим только некоторые характерные черты представленных обрядов, важные для нас:

Ряженые в колядных масках. Современная реконструкция. Фото С. Ермакова, 2006

1) двенадцать промежуточных дней предопределяют двенадцать месяцев года (см. также обычаи, упомянутые выше);

2) во время соответствующих двенадцати новей вереница оживших покойников возвращается в свои семьи (появление в последнюю ночь года лошади как образцового символа животного из потустороннего; явление хтонических богинь из загробного мира – Хольды, Перхты, “дикой охоты” и т. п. во время этих двенадцати ночей); нередко (у германцев) это возвращение включено в число обрядов тайных мужских союзов;

3) в это время зажигают и гасят огни, и, наконец,

4) это время для инициации, существенным элементом ритуала которой является именно тушение и зажигание огней.

В сложном комплексе мифоподражательных церемоний, сопровождающих конец истекшего года и начало года нового, следует выделить также: