Геннадий Соболев - Тайна "немецкого золота" Страница 34

Возвращаясь к июлю 1917 г., следует признать, что Каринский и на самом деле начал расследование очень энергично, привлек к следствию сотни самых различных лиц, а его делопроизводство составило десятки томов. Но лавров Наполеона прокурору Судебной палаты в итоге не досталось из-за отсутствия практических результатов работы комиссии. Единственно, чего реально удалось достигнуть, так это основательно «почистить» Петроградский гарнизон. Этим спешно занялась созданная 9 июля «Особая следственная комиссия для расследования степени участия в восстании 3–5 июля 1917 г. отдельных частей войск и чинов гарнизона Петрограда и его окрестностей». В ее состав вошли представители штаба Петроградского военного округа, Сводного отряда 5-й армии, ЦИК Советов, Исполкома Всероссийского Совета крестьянских депутатов, Исполкома Петроградского Совета. Материалы этой комиссии хранятся в фонде прокурора Петроградской судебной палаты, часть которого находится в Центральном государственном историческом архиве Санкт-Петербурга, а другая — в Государственном архиве Российской Федерации. Эти материалы широко использовались исследователями[380], а наиболее важные из них были опубликованы в советское время[381]. Поэтому вряд ли правильно утверждать, что все материалы комиссии по расследованию событий 3–5 июля в Петрограде были недоступны историкам, хотя часть из них действительно находилась на особом хранении, о чем будет еще сказано далее.

Знакомство с опубликованными и архивными материалами показывает, что Особая следственная комиссия в первую очередь принялась «искоренять большевизм», привлекая в ряде случае к следствию революционные части, их роты и команды в полном составе. После того как из запасного батальона Гренадерского полка под следствие была взята вся 4-я рота и команда разведчиков — всего 1100 человек, даже батальонный комитет, заявивший о своей преданности эсеро-меныиевистскому ЦИК Советов, должен был заявить, что «про всех них пока еще нельзя сказать, что они сплошь большевики»[382]. 18 июля было принято постановление следственной комиссии по делу об участии в июльских событиях 1-го пулеметного полка. В нем, в частности, отмечалось, что выявленные в ходе следствия зачинщики во главе с прапорщиком Семашко (всего 20 человек, главным образом члены Военной организации большевиков) «достаточно изобличаются в том, что в период времени с 3 по 5 июля в Петрограде, заранее согласившись между собой и другими лицами и действуя заведомо сообща с ними, принимали участие в вооруженном выступлении для насильственного свержения власти Временного правительства и передачи всей государственной власти Советам солдатских и рабочих депутатов и оказали вооруженное сопротивление войскам, высланным Временным правительством для подавления восстания»[383]. При этом никакого упоминания о каких-либо «германских агентах» или «немецких деньгах» в обвинительном заключении не было. Организатор выступления пулеметчиков Семашко обвинялся в том, что вывел полк на улицу под лозунгом «Вся власть Советам рабочих и солдатских депутатов!», вооружал прибывавших на автомобилях рабочих пулеметами, поддерживал постоянную связь с Военной организацией большевиков и «лидером большевиков Лениным»[384]. Младшие унтер-офицеры Петрунин и Яковлев обвинялись в том, что, возглавляя вооруженную роту, на ее пути к Таврическому дворцу несли плакат с надписью: «Помни, капитализм, булат и пулемет сокрушат тебя». Подобные постановления следственной комиссии были вынесены и по другим воинским частям, принимавшим активное участие в июльских событиях.

Судебное преследование зачинщиков выступления столичного гарнизона сопровождалось активными попытками военных властей расформировать революционные части, ослабить их путем вывода маршевых рот на фронт. С 10 июля по 7 августа из Петрограда было отправлено 126 маршевых рот и 18 команд общей численностью 55 850 солдат[385]. В результате переформирования 16 запасных гвардейских батальонов в 16 гвардейских резервных полков численность гвардейской пехоты в столичном гарнизоне сократилась со 100 тыс. в феврале 1917 г. до 70 тыс. на 1 августа[386]. Как и следовало ожидать, наиболее обескровленными оказались части, принимавшие активное участие в событиях 3–5 июля.

На проходившем 16 июля 1917 г. совещании в Ставке с участием А. Ф. Керенского и М. И. Терещенко обсуждался вопрос о том, как поступить с подлежащими выводу петроградскими солдатами — посылать ли на фронт целые формирования или по частям. Командующие фронтами были не склонны принимать такое пополнение в любой форме, опасаясь его революционизирующего влияния на солдат действующей армии. Как отмечал управляющий Военным министерством Б. В. Савинков, опасно посылать на фронт солдат Петроградского гарнизона не только целыми формированиями, но и по частям, потому что«…они незаметно будут вести свою пропаганду». В итоге было решено направить «бунтовщиков» отдельными ротами на все действующие фронты и на Кавказ[387].

20 июля фракция эсеров в Петроградском Совете приняла резолюцию, в которой признала нецелесообразным и опасным полное расформирование воинских частей, принимавших участие в июльских событиях. Этот демарш эсеров был вызван не только опасениями оказаться под ударами военной реакции, но и стремлением сохранить свое влияние на столичный гарнизон, скрыть свою политическую ответственность за карательные акции против революционных масс. 21 июля вопрос о расформировании полков обсуждался на заседании солдатской секции Петроградского Совета. Докладчик эсер Е. И. Огурцовский признал, что штаб Петроградского военного округа, отвергая необходимость тщательного расследования событий 3–5 июля, встал на путь массовых репрессий против столичного гарнизона. При этом он выразил опасение, что «контрреволюционные силы хотят использовать расформирование полков Петроградского гарнизона с целью агитации против Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов»[388]. Подавляющим большинством голосов солдатская секция приняла предложенную фракцией эсеров резолюцию, выражавшую протест против полного расформирования военных частей, осуждавшую требование штаба Петроградского военного округа «выдать зачинщиков», настаивавшую на тщательном судебном расследовании, без которого не могла быть наказана ни одна часть, ни одна группа, ни один солдат[389].

22 июля 1917 г. в столичных газетах появилось сообщение «От прокурора Петроградской судебной палаты», излагавшее принятое накануне постановление о привлечении Ленина и других большевистских руководителей в качестве обвиняемых[390]. Впечатляющая картина, нарисованная прокурором, не оставляла, на первый взгляд, никаких сомнений в том, что за две недели непрестанной работы следственная комиссия «изобличила» обвиняемых. В сообщении отмечалось, что расследование факта вооруженного восстания 3–5 июля в Петрограде с целью свержения Временного правительства и обстоятельств, при которых это восстание произошло, показало, что оно возникло и протекало по указаниям Центрального Комитета РСДРП(б), что все руководящие указания исходили из дома Кшесинской, называемого свидетелями «штабом Ленина», где были обнаружены бланки Военной организации большевиков, на которых направлялись в воинские части распоряжения о вооруженном восстании. Помимо документальных данных, связь вооруженного восстания с деятельностью Центрального Комитета РСДРП, при котором была образована Военная организация, устанавливается также тем фактом, что выступившие вооруженные части как Петроградского гарнизона, так и прибывшие из Кронштадта, направились к дому Кшесинской, где и получали указания от Ульянова (Ленина) и других лиц. Оттуда же исходили предложения в воинские части о приведении в боевую готовность бронированных машин и пулеметов и, наконец, «там же собрались вооруженные пулеметами грузовики и автомобили». Далее утверждалось, что «усиленная пропаганда мятежа, которая велась среди войск и населения в течение нескольких месяцев и повлекла за собою восстание 3–5 июля, была произведена с целью благоприятствовать неприятелю в его враждебных против России действиях и, как показали последующие события, действительно оказала существенное содействие неприятелю, внеся разложение в некоторых частях войск на фронте».

«По этому поводу, — говорилось в сообщении, — следствием добыты данные, которые указывают, что в России имеется большая организация шпионажа в пользу Германии. Не имея возможности по самому характеру этого преступного деяния (измены) и в интересах следствия сообщить более подробные сведения по этому обвинению, приходится по необходимости ограничиться в настоящее время сообщением лишь следующих данных. Ряд допрошенных по делу свидетелей удостоверили, что в начале 1917 года Германия дошла до крайнего предела напряжения и ей был необходим самый скорый мир, что Ленин, проживая в немецкой Швейцарии, состоял в общении с Парвусом (он же Гельфанд), имеющим определенную репутацию немецкого агента, что Ленин посещал лагеря, в которых находились пленные украинцы, где и вел пропаганду об отделении Украины от России. В связи с его приездом в Германии, не стесняясь, открыто говорили: «Ленин — это посол Вильгельма, подождите и увидите, что сделают наши деньги»».