Владимир Иким - Большой полёт крылатого коня Страница 34

Когда в "перестроечном СССР" почти повсеместно, при попустительстве и подстрекательстве "центра", политические авантюристы разыгрывали кровавую "национальную карту", - в Туркменистане был принят закон, по которому не то что за разжигание межнациональной розни, а даже за оскорбление чьих бы то ни было национальных чувств можно было получить три года заключения. Честь и хвала руководителю Республики С. А. Ниязову, сумевшему добиться принятия этого закона. Честь и слава благородному туркменскому народу - за то, что этот закон ни разу не пришлось применить.

Сапармурат Атаевич Ниязов на собственном тяжелом опыте научился понимать людские скорби, проникся великими чувствами сострадания и милосердия. Сын героя войны с гитлеризмом, доблестно павшего на поле битвы, потерявший затем мать и братьев в страшном землетрясении 1948 года, будущий глава Туркменистана с раннего детства познал горечь сиротства. Но упорным трудом и соленым потом достиг он знаний, опыта, мудрости, посвятил себя служению народу и встал на защиту каждого от бедствий переломной эпохи. Когда он возглавил страну, первым его желанием было - чтобы никто здесь себя не чувствовал сиротой, обездоленным, забытым. В народе его прозвали "Туркменбаши" - "глава туркмен". Всенародный Совет сделал это прозвание его официальным титулом: но в звании этом слышится смысл и более человечный, чем просто признание роли лидера и руководителя, поскольку его правление больше, чем только "руководящее", скорее, отеческое - он ещё словно бы и "отец всех туркменистанцев".

Поистине прекрасны слова Президента Сапармурата Туркменбаши: "Наше государство - государство, где главная ценность человек, и я как президент несу ответственность не только за то, что в целом делается в стране, но и за каждого младенца и старика". Еще прекраснее то, что слова эти никогда не расходились с делом.

В тяжелейших условиях переходного периода - разрыва устоявшихся экономических связей и необходимости реконструкции экономики - Президент Сапармурат Туркменбаши сумел найти средства для того, чтобы уберечь людей от нищеты и бесприютности, растерянности и отчаяния. В независимом Туркменистане каждый почувствовал на себе добрую заботу государства, освободившего народ от платы за электричество, газ, воду, соль; больше того, взявшего на себя бесплатное обеспечение нуждающихся насущными продуктами питания. Нашлись бездушные "теоретики", пытавшиеся оспорить это высокое проявление человечности сухими экономическими расчетами. Но, обосновывая свое решение, Президент независимого Туркменистана ответил им так: "А чем провинилось нынешнее поколение людей перед историей, почему их надо наказывать больше того, чем они уже наказаны? Я считаю, что нельзя к человеческой жизни подходить с одним лишь мерилом рынка".

В 1917 году большевики революционным путем, на человеческой крови реформировали экономику, отняв предприятия у частных владельцев и отдав управление ими в руки невежд - комиссаров, результатом стала экономическая разруха.

В новейшей истории необольшевики-"реформаторы" бывшего СССР перестраивали экономику наоборот, но столь же революционно, отдавая госпредприятия различным аферистам, быстро доводившим их до банкротства; следствием стала та же разруха. Так же, как большевистская, новейшая "капиталистическая революция" руководствовалась бездумными теоретическими схемами и строилась на ломке человеческих судеб. Независимый Туркменистан не принял подобных жестоких схем, не стал применять к своему народу преступной "шоковой терапии", но пошел по "царскому срединному пути" сочетания экономических реформ с заботой о людях. Президент С. Туркменбаши говорит: "Любое решение о проведении структурных государственных изменений мы принимаем лишь тогда, когда есть уверенность, что они не повлекут за собой ущемление интересов большинства населения...

Туркменистан - единственная страна, отказавшаяся подписать транш с Международным валютным фондом. Нам предлагали 60 миллионов за либерализацию цен, за отстранение государства от управления экономикой. Нас уговаривали, пытались внушить, что иностранные компании не придут, что финансовый рейтинг страны упадет, но мы отказались и до сих пор отказываемся. Я открыто сказал руководителям Международного валютного фонда и Мирового банка: "Ваша прямая вина в развале экономики многих стран СНГ. Вы навязали свои модели либерализации, ценообразования неподготовленным системам". Их ведь надо сначала отрегулировать. Мы занимаемся этим очень серьезно. Если у нас сейчас в торговле доля частного сектора составляет 70 процентов и магазины полные, то мы к этому медленно шли, не обваливали экономику, не создавали антимонопольные комитеты. Работающие у нас представители валютного фонда, Мирового банка - те, которые обижались, теперь восхищаются, готовы всячески помогать.

Реформируя экономику, мы двигались поэтапно, что позволило сохранить сильную социальную защищенность малоимущих слоев населения...

Независимость политическая немыслима без независимости экономической. Поэтому с самого начала Туркменистаном был взят стратегический курс на осуществление глубоких преобразований в экономике, направленный на постепенный переход от централизованной административной системы к рыночной, интеграцию страны в мировой рынок. При этом мы исходили из того, что проведение экономических реформ не должно негативным образом сказаться на жизненном уровне населения, привести к обнищанию народа. Отсюда поэтапность наших реформ, отказ от "шоковой терапии". И это себя оправдало".

Милосердие в независимом Туркменистане стало основой государственной политики и получило статус высшего закона государства. "В Туркменистане на высоком конституционном уровне объявлено, что высшей ценностью общества и государства является человек", - констатирует министр иностранных дел Б. О. Шихмурадов. Здесь государство взяло на себя широчайшую благотворительность, такая доброта может подействовать даже на очерствевшую совесть. От одного бизнесмена, особой честностью не отличающегося, мне довелось услышать: "Такое государство грех обманывать".

В 1917 году большевики объявили всю предшествовавшую им историю "мрачным прошлым". Они силились разрушить прошлое "до основанья, а затем...". Нынешние необольшевики пытаются так же вычеркнуть из истории советский период, оскорбительно называя жившие в нем поколения поколениями "совков", "хомо советикус"... Конечно, тоталитарный режим духовно калечил многих. Но и при нем в народе хранились доброта и любовь, благородство и вера. И тогда были люди долга и подвига, в том числе и в пресловутой "номенклатуре", в государственном руководстве.

В свое время мне довелось настоятельствовать в Петро-Павловском храме чехословацкого города Карловы Вары. В этом курортном городе часто проводила отпуска и советская "партийная элита". Там я сделал удивительное открытие: выяснилось, что среди многих чиновников высшего ранга были православные верующие, делавшие карьеру в КПСС с единственной целью - по мере сил защищать Церковь от насилий той же КПСС, смягчать атеистический пресс, служить родной вере в таком качестве. Кое-кто осудит этих людей, я же считаю их деятельность подвигом. Точно так же были в "номенклатуре" и такие, для которых власть даже в "коммунистической" форме была средством служения народу. Таков был С. А. Ниязов: инженер-энергетик, несший людям свет и тепло, затем - строитель, обеспечивавший людей жильем (на посту секретаря горкома он вдвое увеличил жилой фонд Ашхабада). Теперь, когда "тайны ЦК КПСС" перестали быть тайнами, мы знаем, какую мучительную борьбу с командно-административной системой вел руководитель Туркменской ССР С. А. Ниязов за то, чтобы его родной Туркменистан не использовали в качестве лишь "сырьевого придатка", чтобы с его народом поступали по справедливости. Спрашивают: почему сейчас в Туркменистане нет коммунистов? Да потому, что их здесь никогда и не было: большевистская идеология всегда оставалась чуждой туркменскому народу. Однако, несмотря на свой горький опыт в этом отношении, Президент С. Туркменбаши не стал "вычеркивать из истории советский период", а понял, признал и сохранил для своей страны некоторые несомненные достижения СССР, говоря об этом:

"Мы сохранили те социальные ценности, то человеколюбие, которые пропагандировались в СССР. Советские социальные институты - детские сады, школы, больницы - не имели аналогов в мире... Мы не отреклись от этой социальной системы, мы её сохранили, но повернули к национальным, нравственным началам".

Туркменистан не разрушал прошлое "до основанья", но с отвращением отмел от себя главный грех большевистского режима - атеистическое насилие над человеческими душами. На заре независимости Туркменистана прозвучал голос его Президента: "Религия - духовное богатство народа. И мы никому не позволим её ущемлять". В независимом Туркменистане сокровище духовной свободы вместе с туркменскими мусульманами обрели и русские туркменистанцы, возрождающиеся в родной православной вере.