Томас Рид - Охотники за жирафами (Буры 3) Страница 34

Глава L

БЕСЕДА О СТРАУСАХ

Страус - это птица-верблюд, как его называют персы, о нем каждый что-нибудь да знает, но никто не знает всего полностью.

Я полагаю, что мои юные читатели уже знают, как выглядит эта птица, и потому не стану подробно ее описывать.

У страуса длинные ноги с плоской стопой о двух пальцах. Крылья этой птицы, пожалуй, приносят больше пользы человеку, чем ему самому. И в самом деле, ради этих как будто бесполезных для страуса крыльев человек охотится за ним и убивает его.

Страус принадлежит к числу тех несчастных созданий, которых преследуют для того, чтобы польстить тщеславию, быть может, столь же несчастных созданий, именуемых светскими дамами. Рост взрослой птицы достигает семи - восьми футов, но попадаются и великаны, ростом больше десяти футов.

Питаются они обычно семенами и листьями всевозможных растений. А иссушенная солнцем почва пустыни родит только жесткие, сухие кустарники и травы; и, словно в помощь природе, которая должна его прокормить, страус обладает способностью глотать все что угодно, даже камешки, кусочки железа и другие минералы. В желудке у вскрытых страусов находили коллекции самых разнообразных предметов, как в какой-нибудь лавке древностей или в геологическом музее.

Из желудка страуса извлекали камни весом свыше английского фунта.

Когда эта громадная птица бежит во всю прыть - летать она, конечно, не может, - то шаг ее в длину равняется полным двенадцати футам, и бегает она со скоростью не менее чем двадцать пять миль в час. Всадник на лошади не в силах ее догнать, и поймать ее можно, лишь пустившись на хитрость.

Кормится страус всегда на открытом месте, где ничто не заслоняет от него окрестностей и он может заблаговременно увидеть приближающегося врага. Страус обладает острым зрением: на несоразмерно маленькой голове его, возвышающейся над землей на восемь - десять футов, глаза посажены так, что он может одним взглядом охватить весь горизонт. Вот почему приходится соблюдать исключительную осторожность, чтоб подойти к нему близко.

Страус - глупая птица и часто попадает в плен из-за своей глупости. Природа, как видно, вложила в его крохотную головку уверенность, что стоит ему побежать в подветренную сторону - и он непременно натолкнется на какое-нибудь неодолимое препятствие и любой враг непременно его нагонит. Охотники за страусами знают о такой их особенности и всегда подкрадываются к стаду с наветренной стороны. Птицы замечают маневр, но им кажется, что это попытка отрезать им путь к бегству в единственном направлении, в каком они могут спастись. И они бросаются бежать в ту сторону, где рано или поздно неминуемо столкнутся с охотниками. А так как при этом страус должен пробежать большее расстояние, то охотники подходят к нему настолько близко, что валят его выстрелом из ружья. Удирай глупая птица в обратном направлении, преследователи ни за что не догнали бы ее.

Оперение страуса прекрасно приспособлено к теплому климату пустыни, где он обитает. Оно не препятствует доступу воздуха к коже и в то же время защищает тело от зноя. Больше всего ценятся белые перья самца. Цена их достигает порой фунта стерлингов за унцию. Черные перья обычно ценятся раза в четыре дешевле.

На великих равнинах Южной Америки встречаются два вида страусов и еще один - в Австралии. Но гигант африканский страус превосходит и тех и других не только ростом, но и красотою и ценностью своего оперения.

Некогда мозги страуса были излюбленным кушаньем римлян; известно, что для одного пиршества было перебито шестьсот птиц. Мясо страуса и теперь едят коренные жители Африки.

Птица эта отличается огромной физической силой и может бежать с большой скоростью, неся на себе человека. Страуса нетрудно приручить. Этим понемногу занимаются арабы; они разводят и выкармливают страусов ради перьев и мяса. Но в наши дни в более просвещенных странах из страусов не пытаются извлечь никакой пользы, разве что держат пару, другую птиц в городском зверинце, где на них глазеют детишки с их нянями.

Глава LI

НОВАЯ ЗАДЕРЖКА

На следующее утро охотники с рассветом были уже на лошадях и отправились дальше. Некоторое время они ехали по берегу окаймленного ивами ручья. Они выбрали это направление, чтоб оказаться с наветренной стороны от страусов, в надежде пострелять их, когда те побегут против ветра. К любой другой дичи охотники подкрадывались бы только с подветренной стороны.

Пройдя немного по плоскогорью, они увидели в миле от себя пятерых громадных страусов. Страусы, несомненно, приближались к ним, и очень быстро; четверо охотников выстроились в ряд на некотором расстоянии друг от друга, чтобы отрезать дорогу глупым птицам, бежавшим в направлении, которое им казалось спасительным. Страусы все приближались крупными, быстрыми шагами, и вскоре охотники поняли, что надо скакать дальше на север, иначе им не сделать по птицам меткого выстрела.

Казалось, страусы бегут по прямой от места, с которого начали свой путь, но так только казалось. Они отклонились в сторону как раз настолько, чтобы миновать охотников, хотя и бежали по ветру.

Чтобы не промахнуться по птицам, надо было скакать что есть духу, и охотники тотчас пустили лошадей во весь опор. Но страусы бегают намного быстрее лошади, и им удалось опередить преследователей ярдов на триста.

Виллем и Гендрик, едва успев осадить лошадей, спешились и выстрелили, но промахнулись. Страусы были слишком далеко и убежали невредимые. Понимая, что гнаться за ними бесполезно, охотники не стали их дальше преследовать.

Потом они заметили еще нескольких страусов, но по открытой местности к ним все равно не удалось бы подойти, и охотникам пришлось вернуться в лагерь, не добыв ни единого пера. Их неудача очень обрадовала Черныша. Он, пеший, убивает страусов, а белые вчетвером, хорошо вооруженные, на быстрых лошадях, не справились с этим делом! Черныш был горд и не скрывал этого. Он объявил своим хозяевам, что, если им так уж хочется раздобыть страусовые перья, он научит их, как это сделать. Но никто из них не сомневался больше в том, что Черныш - искусный охотник за страусами, и, признав свое поражение, они снова двинулись в путь.

Сразу же за плоскогорьем начинался прекрасный плодородный край, где обитали небольшие племена мирных бечуанов; их селения были расположены вдалеке от всех враждебных племен, и поэтому они могли жить в покое, их не тревожили воинственные соседи. В этом краю Виллему хотелось пробыть подольше, ибо он знал, что за пределами его им уже вряд ли встретятся жирафы.

В пути изредка попадались акациевые рощи, однако самих жирафов не было видно.

По дороге в одном селении охотникам сказали, что жирафы иной раз появляются здесь неподалеку, только не в такое время года, но их все же можно легко найти в каких-нибудь сутках пути отсюда.

Гендрика, Аренда и Ганса это ничуть не обрадовало: они боялись новой задержки.

И они не ошиблись. Виллем твердо заявил, что пока не намерен ехать дальше. Впрочем, сказал он своим спутникам, если им так не терпится попасть в Грааф-Рейнет, пускай отправляются без него.

Все трое так бы и сделали, да не решились. Что они скажут дома, как объяснят, почему покинули товарища? Люди станут спрашивать, как же это они не остались и не помогли знаменитому охотнику осуществить его достойный всяческих похвал замысел. А что они ответят?

Если они доставят голландскому консулу двух жирафов, их ждут слава и деньги: они бы, конечно, не прочь получить свою долю и славы и денег, если бы им посчастливилось поймать жирафов. И все же они немедля вернулись бы домой, если бы не Виллем, который решил непременно остаться.

Раздосадованы были этой проволочкой и четверо макололо - они жаждали скорее увидать какие-нибудь чудеса цивилизации; однако своего нетерпения они открыто не выражали. Напутствуя их, Макора велел им во всем подчиняться Виллему, и ослушаться они не собирались.

Один Конго относился к будущему с полным равнодушием. Его место было возле Виллема, и Грааф-Рейнет вспоминался ему и интересовал его не больше, чем его пса Следопыта.

Выбрав в нескольких милях от деревни бечуанов подходящее место для лагеря, охотники решили ненадолго здесь задержаться и сделать последнюю попытку поймать жирафов. Виллем пообещал, что, если они найдут жирафов, но ни одного не сумеют взять живым, он не станет больше возражать против возвращения домой.

Все знали, что он сдержит слово, и поэтому, больше не споря, согласились задержаться на несколько дней.

На юго-запад, пересекая эту местность, бежал ручей. По берегам его стоял лес или, вернее сказать, цепь отдельных рощиц. Росла там главным образом зонтиковидная акация. Всюду попадались деревья с обломанными сучьями и оборванными ветками - верный знак, что здесь были жирафы; на берегах ручья там и тут виднелись отпечатки их копыт.