Александр Мещеряков - Политическая культура древней Японии Страница 35

О появлении господина [Конфуция] на свет [возвестило] сияние, снизошедшее на гору Ни-шань[506]. И тогда совершенномудрый[507] вскормил в себе выдающиеся качества, [проявляющиеся] раз в тысячу лет, повстречал судьбу, утраченную [прежними] государями. Когда правители непросвещенны, время ввергается в хаос, ритуалы приходят в упадок, музыка гибнет.

Найдя приют в Ци, покинул Лу[508]. Таил в душе печаль об упадке Чжоу. Терпел бедствие в Чэнь, был окружен в Куане[509], скрывал боль в Сяцай[510].

Учеников было три тысячи, понимания же достигли[511] семьдесят человек.

Распространял в Чжусы[512] преданность и сыновнюю почтительность, искал добродетель и должную справедливость у правителей Тан и Юй[513]. Изучил оды и гимны[514], в одежде следовал образцовым [нормам].

Разве не говорят, что рухнувшие горы трудно удержать? Рано распевать песни лян[515]. Уходящую воду не задержать. Повсюду учреждены подношения у столбов [перед домами].

Ах, как печально!

Нынешнее правление величественно, школы многочисленны. Превосходная добродетель прославляется, совершенный путь почитается и проникновение в него глубоко[516].

Если у богов есть душа, пусть милостиво примут это!»

8. Мутимаро становится главой Высшей столичной школы

В 12-ю луну этого [года Мутимаро] был пожалован младший пятый ранг нижней степени[517]. В то время ему было 26 лет. В 7-ю луну 3-го года [он] был назначен главой Высшей столичной школы.

Господин часто заходил в школу. [Там] собирались студенты, изучающие конфуцианство, [они] декламировали «Ши цзин» и «Шу цзин», неустанно читали «Ли цзи» и «И цзин» и до тонкостей разбирались [в них].

Школу восхваляли, студентов наставляли. Все ученики [отделения] изящной словесности старательно обучались своей специальности.

9. Назначение на должность начальника архивного управления

В 3-ю луну 1-го года Вадо [708 г.] был назначен «на должность начальника архивного управления[518], а по совместительству — дзидзю:[519].

Когда назавтра господину [предстояло] прислуживать в Дайри, [он] почтительно ожидал высочайшего повеления. Тем временем изучал триграммы и письмена и канонические книги[520]. Прежде со времени смуты года дзинсин[521] архивы были запущены. Некоторые свитки были разрозненны, части же книг не доставало.

И тогда господин испросил позволения разыскать-расспросить в народе, сделать копии и восполнить [недостающее]. Благодаря этому в основном удалось укомплектовать архивы.

Господин усердно исполнял свои служебные обязанности и не ведал небрежения и отдыха. Был проникнут человеколюбием и обладал нужными качествами, чтобы занимать место старшего. Был честен и тверд, был способен [заниматься] важными делами. Поэтому ему был пожалован младший пятый ранг нижней степени.

10. Мутимаро становится управителем провинции Ооми

В 6-ю луну 5-го года [713] был переведен на [должность] управителя [провинции] Ооми[522].

Провинция Ооми — известное в Поднебесной место. Ее земли обширны, население многочисленно. Провинция богата, люди живут в достатке. На востоке граничит с [заставой] Фува[523], на севере примыкает к [заставе] Цуруга[524]. В нынешнюю столицу[525] прибывают через [провинцию] Ямасиро, с которой [Ооми] граничит на юге. [Воды тамошнего] озера[526] чисты и обширны, деревья в горах — густые и высокие. Тамошняя земля черная-пречерная, тамошние поля самого высшего разряда[527]. Хотя и случаются [такие] бедствия, [как] наводнения и засухи, с давних пор не бывало неурожая.

Поэтому прежний совершенномудрый государь и [его] добродетельный подданный[528] перенесли столицу сюда[529]. И стар и млад все, как один, восхваляли недеяние[530] [государя]. Взявшись за руки, обходили [страну], на больших дорогах веселились и распевали песни.

Все люди того времени называли правление благоденственным. Государственное и частное сообщение на востоке и на западе [провинции поддерживалось через] два ключевых сухопутных пункта[531].

Если управление осуществляется поспешно, лукавые и лживые ускользнут. Если управление осуществляется медлительно, нерадивые захватят [власть].

Господин управлял при помощи добродетели-току, выравнивал при помощи ритуалов-рэй. Прощал незначительные проступки и распространял благодетельное влияние. Осуществлял милосердное управление, был великодушен к народу. Был вхож в деревенские ворота[532], почитал стариков и справлялся [о них]. Устранял тяготы простого народа, исправлял ошибки в управлении провинцией. Поощрял земледелие и шелководство, использовал [народ] в надлежащее время[533].

При распределении налогов сначала [использовал] богатых и зажиточных, а также [те дворы, где] много трудообязанных, а затем бедных и нуждающихся, а также [дворы] с малым числом трудообязанных. Почитал стариков и покровительствовал малолетним, предоставляя [каждому] свое место.

Жители провинции радовались и говорили: «Там, где появляется благородный человек, народ воскресает». Тамошние люди высоко ценили и почитали [Мутимаро]. Важные замыслы подобны этому.

11. Почитал Три сокровища

В 1-ю луну 6-го года [713 г.] [Мутимаро] была пожалована нижняя степень младшего 4-го ранга[534].

С малых лет господин почитал Три сокровища, жадно внимал чудесному учению. Стремился к достижению состояния Будды, даже во время трапезы [ему] не случалось забыть [об этом][535]. Хотя господин и состоял на службе, неизменно поклонялся в буддийских храмах.

Однажды зашел в один буддийский храм. Храм был запущен, храмовые помещения обрушились, строения и галереи были пустынны и тихи.

Оглядевшись, спросил у жителей провинции [о причинах этого], жители ответили: «Храмовым имуществом и храмовыми полями-садами управляют пожертвовавшие на храм и иже с ними. Монахи не управляют делами и не могут свободно [распоряжаться храмовым имуществом]. Вот почему здесь [такое] запущение. Этот храм не единственный, с остальными храмами дела обстоят так лее».

Господин подумал: «Будда пришел в мир распространять-разъяснять учение о дхарме, просвещать всех живых существ, основывать благое учение. Это учение — глубокое и сокровенное. Из страны Индии [оно] распространилось в Китай и достигло этой земли. Люди, принявшие учение, люди, отрешившиеся от [мирских] пут, люди, сбившиеся с этого пути, безостановочно вращаются в круге перерождений. Почему же миряне, пожертвовавшие на храм, самоуправно распоряжаются собственностью монахов?! Когда монахов не обеспечивают, а храмы разрушаются, благие дела государства не приумножаются. Это дурное деяние, наносящее вред всем живым существам».

12. Разрушающиеся храмы

Поэтому доложил: «По счастью, Ваш слуга обласкан великими милостями, [ему] вверено управление провинцией. По служебным делам объезжал народ, и, воспользовавшись случаем, [зашел] поклониться в буддийский храм. Населению подведомственной территории не ведом [закон] о кармическом воздаянии. Потомки пожертвовавших на храм, не страшась неблагоприятной кармы, управляют монашеским имуществом, кормя с него лишь своих жен и детей. В списки монахов и монахинь вносятся подложные имена. В поисках пропитания [монахи] разбрелись по деревням и селам. Разрушающиеся храмы еще ни разу не ремонтировались. Дошло до того, что только коровы да лошади вытаптывают [храмовые поля]. Монахи и монахини принимают постриг и проповедуют буддийское учение, не получив санкции государства.

Боюсь, если не изобличить и не исправить [этого], истинное учение погибнет. Почтительно прошу разобраться и принять решение».

13. Еще большее процветание Закона Будды

Был обнародован указ[536]: «Главное в сохранении Закона Будды — это скромность, основное при содержании храмов — это чистота. Однако докладывают Нам: «Многие храмы во многих провинциях содержатся не по закону. Только построят хижину — и наперебой требуют зарегистрировать храм, только развесят стяги — и требуют выделения полей. Или же келий монашеских не построят — а уж пасутся у них лошади-коровы, двор заброшен, травой зарос. Статуи же драгоценные грязью-пылью покрылись, над сутрами мудрыми — дождь-ветер гуляет. Годы многие проходят, а ничего не меняется». По размышлении выходит, что сильно это расходится с тем, как надо почтение выражать.